Широкие современные улицы неожиданно сменили маленькие и тихие улочки окраин, пересекавшие частный сектор. Здания оказались современными. Вот, например, торговый центр, большое офисное здание, спортивный комплекс. Сергей посмотрел на табличку с названием улицы, покрутился на месте. Значит, улица, на которой находилось нужное здание, где был офис редакции, от него всего в квартале вон в том направлении.
Небольшой сквер и лавочки оказались очень кстати. Сергей сел на лавку, около которой была урна, и закурил. Все, оттягивать больше нельзя. Вот покурю и стану звонить. Интересные чувства. Наверное, так ощущают новый мир новорожденные: стресс, страх перед новым, неожиданным и раздражающим, свет, холод, масса оглушающих звуков. И все это взамен уюта, тишины и покоя материнской утробы.
С сожалением глядя, как уменьшается дымящаяся сигарета в руке, Сергей начал злиться. С чего это он стал вдруг таким нерешительным? Устал, что ли, надоели все эти неожиданные повороты в его жизни? А с чего он взял, что жизнь — это простая и спокойная штука? Где-то когда-то он вычитал, что характер определяет привычки человека, привычки порождают поступки, а поступки — судьбу. И чего теперь на свою судьбу жаловаться, если она есть плод от плода твое собственное порождение.
Резенков решительно выбросил окурок и полез в карман за дешевеньким мобильным телефоном.
— Да, — быстро отозвался деловитый голос, в котором Сергей с трудом узнал голос Андреева.
— Привет, Сева, это Сергей Резенков… Из Екатеринбурга.
— Сер…гей? Вот… Здорово! — чувствовалось, что этот звонок для Андреева явился полной неожиданностью. — Хорошо, что позвонил. Как дела?
— Дела? Да как тебе сказать. Я тут подумал и решил принять твое предложение. Ну… в смысле приезда в вашу Лебедянку и… устроиться тут.
— Ну и молодец, раз решил! Приезжай, конечно. Я тут пока провентилирую кое с кем насчет возможной работы. Ты же говорил, что у тебя и права есть, и с деревообрабатывающим оборудованием хорошо знаком. Как соберешься — предупреди меня.
— Извини.
Сергей пожалел, что поставил Андреева в такое положение. Ему в самом деле следовало сначала предупредить о своем решении, согласовать время приезда. А он свалился ему на голову как снежный ком. Это Резенкову понятно, что такие решения принимаются непросто, что надо сразу действовать, как только решил. А нормальным людям этого не понять, им надо планировать.
— Извини, — повторил Сергей в трубку. — Получилось так, что… я уже приехал…
— Приехал? Ты сейчас у нас в городе?
Последовала вполне естественная пауза, которую Резенков не стал нарушать. Если он сейчас услышит отказ или какие-то невразумительные фразы по поводу того, что Андрееву нужно время, чтобы что-то придумать, решить, то он просто сбросит телефонный вызов и займется собственным устройством сам, без посторонней помощи. Глупо, зато никому не обязан.
— Так, дай собраться с мыслями, — послышался в трубке легкий смешок, который Сергей расценил как нервный. — Значит, решил рубить гордиевы узлы, сжигать мосты и переходить рубиконы? Ладно, тоже решение. Что, там все так плохо?
— Где там? — голос Сергея становился все угрюмее. — В Екатеринбурге? Нет, почему… Просто… решил… подумал, что стоит воспользоваться твоей помощью, чтобы как-то наладить нормальную жизнь. Ясное дело, что с моим «хвостом» в крупном городе сложнее, а здесь…
Говорить, что он сбежал от угрозы погрязнуть в криминале, не хотелось. Тем более рассказывать о Магомеде и его бойцах. Плакаться в жилетку Сергей не умел и не хотел, а говорить что-то было нужно, следовало что-то объяснять.
— И ладно, и молодец, что решил! — с энтузиазмом сказал Андреев. — Теперь давай так, только без возражений. Я сейчас… понимаешь, тут дел столько навалилось, что…
— Да ладно, не парься, — усмехнулся Резенков, — я все понимаю. Я пока погуляю по городу, объявления почитаю. Да, и в гостиницу надо устроиться.
— Не-не-не! Никакой гостиницы. Я через пару часов освобожусь, и мы с тобой встретимся. Как говорили мудрые в древности, нет таких дел, которые нельзя было бы перенести на завтра. А поживешь пока у меня. Что за новости, гостиница! Попытаемся найти тебе работу с общежитием, все-таки современный город, масса серьезных предприятий. Все, решили. Как только я освобожусь, сразу наберу твой номер.
— Хорошо.
Резенков немного был ошарашен таким напором Андреева. Хотелось верить, что это искренний порыв. И не из-за давней благодарности, а просто желание одного хорошего человека помочь другому давнему знакомому.
Гулять по городу Сергею пришлось часа три. За это время он прочитал несколько объявлений в местной газете, выписал себе несколько телефонов, по которым предлагалось звонить претендентам на вакансии. В основном это были вакансии разнорабочих, водителей. В парочке объявлений приглашали на работу в деревообрабатывающие цеха. От звонков Сергей пока решил воздержаться. Мало ли какие связи у Андреева в городе. Вдруг он в самом деле предложит ему хорошую работу в приличном месте и с приличной зарплатой. Может, ему в редакции нужен водитель, хотя в глубине души работать бок о бок с Андреевым Сергею все же не хотелось.
Вовчик стоял рядом и, поглядывая на Магомеда, сиял как медный грош. Серебристая «Ауди А6» выглядела совершенно новой.
— Ну как? — не выдержал Вовчик.
— Вещь, — согласился Магомед. — Молодец, удружил. На такой игрушке не стыдно в приличном обществе показаться. Откуда она?
— Ой, Магомед, и не спрашивай, — усмехнулся Вовчик. — Откуда-то из Ростова-на-Дону, что ли. Короче, почти из Европы.
Магомед наконец не выдержал и полез на водительское сиденье. Он поглаживал руль, рассматривал панель приборов, ерзал на сиденье. По всему было видно, что машина ему нравилась.
— А как с номерами, документы?
— Все чики-чики, — заверил Вовчик. — Сам проверял. Номера перебиты качественно, и документы — не придерешься. Да и кто тебя проверять-то будет, ты же…
— Я же, — проворчал довольным голосом Магомед. — Я — это я. Мне разборки не нужны. Вдруг ее у какого-нибудь «козырного валета» увели, а?
— Не, все чисто. На ней «телка» какая-то ездила, а «тачку» ей «папик» подогнал. Да и отстаивалась она три месяца. Не, все чисто, Магомед. Да и номера ведь получили, а больше ее никто пробивать по ментовской базе пытаться не будет.
— Ладно, давай прокатимся по трассе, — сказал хозяин рынка, кивая на сиденье рядом с собой.
Вовчик удивленно посмотрел на Магомеда, потом на своих быков и с усмешкой полез в машину. Шеф порой ведет себя, как пацан. Вон как машине обрадовался, как будто она у него первая. Но предложение покататься, как оказалось, имело совсем другую причину. Магомеду не хотелось, чтобы еще кто-то знал об их предстоящем разговоре.
— Теперь давай, — сказал он, когда они выехали на объездную дорогу. — Что ты там про этого Сержа «нарыл»?
— Про Резенкова? Да в общем-то, парень он интересный.
Магомед слушал рассказ, а его брови то удивленно поднимались, то недобро хмурились. Удивляться было чему, и было над чем тут подумать.
Резенков попал отбывать наказание сначала в колонию под Ленинабадом. Работал подсобником на кирпичном заводе. Зона была сложной, администрация не справлялась, и ЧП следовало за ЧП. Хуже было другое — в колонии шла свара между авторитетами, которые никак не могли поделить ее. Потом соперников все-таки развели по другим колониям, но лучше от этого не стало, потому что в колонии остался смотрящим довольно гнусный тип по кличке Седой. Был он личностью «безбашенной», но имел массу дружков на воле, которые за него слово и замолвили. А еще Седой отличался склонностью ко всяким извращениям. Как сексуального характера, так и в плане страсти к издевательствам над другими зэками. В основном из разряда «мужиков» и тех, кто по глупости садился с ним играть в карты и, разумеется, проигрывался вчистую.
Все было бы ничего, если бы Седой в какой-то момент не «перегнул палку». Дело запахло бунтом, но этот бунт погасил не кто иной, как осужденный Резенков, известный уголовникам под кличкой Серж. Он вовремя вмешался, защищая кого-то из «мужиков», а во время самого разгара конфликта ему удалось сыграть на «понятиях» уголовного мира. Седого общество признало неправым, и его чуть не прирезали там же. Администрация поняла угрозу в последний момент и ничего другого не придумала, как снова заняться переводами.
В результате Седого убрали из этой зоны и «упечужили» куда-то в Якутию, от греха подальше. Но у Седого в зоне оставались дружки и подельники, которые могли не простить Сержу позора их авторитетного дружка. Пришлось и самого Сержа переводить из этой колонии. Так он попал ближе к дому — в Свердловскую область.
Вот тут-то, в учреждении УШ-235/15, он и познакомился с Фомой. И знакомство это случилось опять в преддверии трагических событий. Правда, эти события так и не произошли. Уголовная «почта» сработала исправно, и вслед за Сержем в Свердловскую колонию пришла «малява», где его пытались обвинить в страшных грехах и самым настойчивым образом рекомендовали «посадить на перо». Правда, за этой «малявой» стояли люди не очень авторитетные, и Фома решил распорядиться по своему разумению и не дал свершиться элементарной мести.
Он не столько не поверил в то, как повернули события, изложенные в послании, сколько решил сыграть на рост своего авторитета. Он принял решение защитить Сержа, пригреть его при себе. Цель была еще и в другом. Фома хотел лишний раз завербовать себе сторонника, помощника. Ведь Серж был из Екатеринбурга, как и сам Фома, а значит, на свободе их дорожки могли снова пересечься. Точнее, Фома намеревался сделать так, чтобы они пересеклись.
Но все получилось не совсем так, как планировал старый вор. Жизнь Сержа он отстоял перед уголовным обществом, но пригреть парня при себе ему так и не удалось. Этот Серж никак не хотел становиться его «приближенным», хотя «шестеркой» Фома его делать и не собирался. Этот угрюмый, неразговорчивый парень вообще был сам по себе. Фома решил его оставить в покое до поры до времени, полагая, что время у него еще будет, когда он выйдет на свободу. Или, как говорится в этой среде, «откинется».