Только радоваться спасению скорняка было некогда. Чутьё подсказало мне, что мы в подвале не одни. Да не просто не одни, а в компании тех, кого наше присутствие разозлило. Для эти тварей мы все были неуклюжим медведем, разворотившим пчелиный улей.
— Надо убираться…
Договорить я не успел.
Ели мясо мужики. Глава 4
Прямиком из земляных стен показались духи. Прозрачные тела стариков, их злобные взгляды и протяжный вой не сулили ничего хорошего.
— Давай же, — я склонился над Озаром, положил руку ему на грудь и попытался вернуть в него хоть чуточку тепла.
А в это время троица призраков стремительно приблизилась к стражникам Посада. Ошеломлённые мужики готовы были бросить оружие и убежать, вот только духи не позволили им этого сделать.
На первого набросилась пара мерцающих теней. Они схватили его, будто тряпичную куклу, и в одно движение оторвали обе руки. Землянку огласил истошный вопль, наполненный такой болью, что даже мне стало не по себе.
Третий призрак легко проник в тело оставшегося в живых стража порядка. Мужик не успел и дёрнуться, как из его глотки вырвалась окровавленная пятерня, с хрустом разрывая кожу и сухожилия. После чего дух резко вырвался наружу, но при этом переломив тело человека в хребте. Стражник сложился пополам, и от подобного зрелища по спине побежали ледяные мурашки.
— Боги! — испуганно завопил белоратник, попятившись. — Да кто же это?!
— Злыдни, — тихо прорычал я, наполняя тело Озара новой порцией тепла. И как только старик распахнул веки, я ринулся на подмогу парнишке. — Держись!
Яркая вспышка озарила мрачную комнату, заставив противников отступить обратно к стенам. Я выхватил меч, на котором уже блистали руны, взмахнул им, и между нами со злыднями осталась чёткая линия, переливающаяся всеми цветами радуги. Стоило одному из духов к ней прикоснуться, как его пальцы вспыхнули и задымились, а сам призрак заверещал.
— Времени мало! — рявкнул я и кивнул на всё ещё лежащего Озара. — Тащи его наверх! Я их задержу!
Упрашивать моего недавнего недоброжелателя дважды не пришлось. Он мигом подхватил старика (и откуда только силы взялись?) и поволок наверх.
Я же остался вместе с Котом прикрывать их отход.
— Из ума выжил?! — недовольно прошипел Кот. — Это же…
— Злыдни, да, я помню! — новый взмах клинком заменил исчезающую линию. — Но в них большая сила. Просто так не сладить!
— Я и сам почувствовал, — шерсть на спине моего друга стояла дыбом.
— Ловчий?! — знакомый голос сверху заставил поторопиться.
— Они уже ушли, — возмущался Кот.
— Тогда и нам пора.
Вскинув руку, ударил заклинанием по призракам, что так и норовили броситься на нас. Благо, они настолько взбесились и не попрятались в землю, откуда изначально и возникли. Новая вспышка ослепила и меня и варгина. Но приходить в себя не было времени, поэтому, подхватив Кота, ринулся к лестнице, надеясь, что правильно запомнил её расположение. Рука нашарила ступени, и я стрелою взмыл вверх.
Вой за спиной подгонял, поэтому я выскользнул из землянки, словно уж, спустя пару мгновений. А снаружи нас поджидал белоратник.
— В сторону! — воскликнул он и шагнул к входу с небольшим пергаментом в руке.
Вот же ж падаль!
Я знал, что он держит, но даже в такой ситуации не мог позволить использовать подобный артефакт.
— Стой! — одной рукой я отбросил Кота, и тот, поняв всё без слов (благо, не дурак), ринулся от нас подальше. Второй же рукою я крепко схватил парня за локоть. — Погоди маленько, — я сделал вид, что всматриваюсь во тьму за входной дверью. Но при этом прислушивался, слышно ли Кота, он ведь должен мчаться от нас со всех но… лап. — А вот теперь давай!
Ошарашенный было белоратник сразу же собрался и прочёл на древнем языке короткое заклинание. Взмахнул пергаментом так, будто стряхивал с него пыль. В тот же миг из подземного мрака на нас бросилась троица призраков, но артефакт, уничтожающий поблизости всю нечисть, уже сработал. Бумага рассыпалась пеплом, а от парнишки ударила невидимая волна. Она-то и превратила злыдней в пыль, упокоив их навеки.
— Отлично сработано, — выдохнул я, садясь на мягкую траву подле Озара.
Скорняк с ужасом в глазах переводил взор с меня на белоратника и на чёрный зев подземья, а потом обратно.
— Ну что, отец, — мягко обратился я к нему. — Может, потолкуем?
— Потолкуем?! — молодой белоратник в возмущении уставился на меня. — Мы возле дома, полного человечины! Мы только что вытащили оттуда чуть живую жертву! На нас напали злыдни и убили двоих стражников! А ты, чёртов Ловчий, таскаешься с живым, мордатым варгином, будто он твоя ручная зверушка, а все кругом настолько тупы, что не видят разницы! И ты решил потолковать?!
Парень выдал горячую тираду и теперь глядел на меня в ожидании, что я стану оправдываться, а то и вовсе испугаюсь. Очи его пылали гневом, но вся поза выдавала глубочайшую растерянность.
Я же с невозмутимым видом порылся в сумке у пояса и выудил оттуда пузырёк с зельем, откупорил и сунул Озару.
— На, отец, выпей. Не бойся. Это лечебное средство, полегчает, — я помог ему опустошить пузырёк, чтобы он не выронил и не пролил. И лишь потом повернулся к белоратнику. — Тебя как звать, горячая голова?
Парень скрестил руки на груди.
— Гордей.
Я выплеснул оставшиеся капли зелья на траву подле себя, заткнул пробкой и спрятал обратно в сумку.
— Скажи мне, Гордей, — я задумчиво потёр затылок. — Управился бы ты без меня со злыднями? — белоратник сердито молчал. — А ведь в землянку меня привёл мой варгин, который взял след Озара. Выходит, моя нежить мордатая жизнь твою только что спасла. Так ответь, Гордей, что из всего произошедшего тебя заботит более всего?
Парень поджал губы.
— Пёс с тобой, — фыркнул он. — Пропажи людей важнее, чем твоя болтовня пустая. Вон мяса сколько. Народу тут поди сгинуло страшно, как много.
— Трактирщик, — пробормотал Озар, прервав нашу перебранку.
Мы тотчас воззрились на старика.
Скорняк поднял на меня мутные, запавшие глаза. Его сухие, спекшиеся губы дрожали.
— Трактирщик напал, — повторил он.
— Трактирщик? — я нахмурился. — Из «Большого котла», где вы с Нежаной поселились?
Озар покачал головой.
— Рыжий. Толстый. Пальцы как сосиски. Жратвой провонял, — старик с трудом моргнул. — Он к хозяину «Котла» заходил. Я из их беседы понял, что тот тоже трактирщик. А потом я на двор пошёл. Оборачиваюсь, а рыжий сзади стоит. Я его спросил, что ему нужно. А он напал.
Старик шмыгнул разбитым носом.
А мы с белоратником переглянулись. Уж не знаю, как выглядела при этом моя рожа, но Гордеева вытянулась от удивления навроде лошадиной.
— Рыжий, толстый трактирщик. Уж не хозяин ли «Веселины»? — парень хлопнул себя по бокам. — Надо его остановить, пока новых жертв нет!
С этими словами он развернулся и бегом побежал по тропке из оврага, обратно в сторону городка.
— Обожди! Разобраться нужно во всём! — прокричал я вслед.
Но Гордей даже не обернулся. Он со всех ног летел прочь и вскоре скрылся из виду. Я же с досадой глянул на Озара.
Скорняк прилёг на бок прямо тут же, на траве, и в бессилии прикрыл глаза рукой. Бросить старика одного подле землянки, где его чуть было не пустили на заготовки, я попросту не мог. Но и тащить в город его на себе было делом нелёгким. После выпитого зелья ему скоро полегчает, но пройти должно минимум полчаса. Столько времени у меня не было. Зелёный белоратник со своей отчаянной головой за полчаса мог наворотить таких дел, что настоящего убивца потом вовек не сыщем. Нужно было действовать без промедления.
И я свистнул. Особым протяжным свистом, который служил нашим сигналом.
Кот воротился быстро. Вынырнул из лопухов и с недоверием заозирался по сторонам в поисках злосчастного ратника.
Я к тому времени уже стоял на ногах и был готов поспешать в город.
— Пригляди за Озаром, пока ему не полегчает. Обернись варгином, ежели кто опять заявится, отпугнёшь, — велел я.
— А ты? — Кот взволнованно ударил себя хвостом по бокам.
— А я в «Веселину». Озар говорит, напал на него рыжий толстый трактирщик. И наш ратник уже туда отчалил, — я поспешил по тропке прочь.
— Береги себя там, — взволнованно мурлыкнул мой меховой друг.
Но я лишь отмахнулся. Бросился вслед за Гордеем, стараясь выбрать до «Веселины» самый краткий путь. И всё равно опоздал.
Уже на подходе к трактиру я понял, что случилось. Толпа зевак собралась, чтобы поглядеть, как стража во главе с молодым белоратником арестовывала трактирщика. А тот, рыжий, красномордый и толстый, как кабан, орал во всю глотку, что ни в чём не виноват. Разыгралась вся эта сцена во дворе перед «Веселиной». Я кое-как протиснулся меж любопытным людом, чтобы поближе посмотреть, что именно происходит. Как раз в тот самый миг, когда Гордей с холодной решимостью и видом непогрешимого знатока событий громко объяснял толпе, что в этого человека вселился злыдень, отчего хозяин трактира кормил своих посетителей человечиной, а для этого за городом устроил для себя тайник в заброшенной землянке, куда утаскивал жертв и разделывал их там заживо с особым живодёрским пристрастием.
— Потому Созон, хозяин трактира «Веселина», обвиняется во всех перечисленных преступлениях, предстанет пред судом праведным и будет наказан по всей строгости, — заключил белоратник.
Толстобрюхий Созон, чьи руки стражники связали за спиной, повалился на колени в грязь прямо посреди двора. Он запричитал, почуяв скорую кончину. Любой лиходей в Благоземье знал истину: белоратники карали смертью, дабы другим неповадно сделалось.
— Невиновен я, люди добрые! — завопил рыжий трактирщик Созон, силясь перекричать речи белоратника. — Вы меня всю жизнь знаете! Не виновен я! Не способен на такие зверства! Пощадите!
Всё это время я стоял в первых рядах толпы и слушал, скрестив на груди руки. Людям-то что? Хлеба бы да зрелищ, как уж заведено. Но я не ради зрелища пришёл. А всё пытался понять, правду ли говорит Созон о своей невиновности, или это очередная ложь, дабы спасти свою гнусную шкуру от топора палача. И, похоже, не одного меня мучали сомнения на сей счёт.