После этого Милош рассказал о визите управляющего.
– Фон Митнахт получил от графини очень крупную сумму.
– Может быть, он должен был уплатить эти деньги по счетам графини? – спросил Гаген.
– В таком случае зачем он приходил за ними ночью, поминутно озираясь? Нет, ваша светлость, здесь какая-то тайна.
– Хорошо, Милош, возможно, ты и прав. Жди меня здесь, а я съезжу на твоей лошади к больному.
– После случившегося мне страшно отпускать вас одного, ваша светлость, – заметил Милош.
Но доктор уже сидел в седле. До деревни оставалось не больше полумили.
Когда он скрылся в темноте, Милош с заряженным ружьем в руках внимательно осмотрел поблизости опушку леса, но обнаружил только следы человека, который пришел сюда, некоторое время находился в укрытии, а потом поспешно удалился.
Прошло совсем немного времени, и Милош увидел возвращавшегося господина.
– Едем обратно в город! – воскликнул Гаген, поравнявшись с ним. – Без всякого сомнения, это была ловушка.
– Вашу светлость заманили в ловушку, чтобы убить? – в тревоге воскликнул Милош.
– Именно так. Письмо оказалось фальшивкой. Арендатор Вейнгольд жив и здоров и очень удивился, увидев меня в столь поздний час.
– Проклятие! – пробормотал Милош. – Хорошо, что все обошлось. Не зря я так спешил. И все же немного опоздал. Если бы я догнал вас на десять минут раньше, покушавшийся не решился бы стрелять. Но если бы я опоздал еще на десять минут… Об этом даже подумать страшно!..
Гаген молчал, погруженный в свои мысли.
Дома они были далеко после полуночи. Их встретили встревоженная экономка, которая так и не прилегла, беспокоясь за господина доктора, и заспанный Фридрих. Милош ловко извлек из-под кожи лошади пулю и отдал животное на попечение Фридриха.
Прощаясь со своим верным слугой, Гаген сказал:
– Будь осторожен, Милош. Постоянно будь начеку. Помни, что ты в логове врага. Малейшее подозрение относительно тебя – и ты пропал, запомни это.
XXXVI. БЕГЛЕЦ
После неожиданной встречи с Гагеном приободренный Губерт с удвоенной силой двинулся дальше, радуясь тому, что свалил со своих плеч заботу о Софии. Он неутомимо шагал вперед и еще до наступления утра добрался до небольшой деревушки, находившейся милях в четырех от города.
Трудно было предположить, что известие о его побеге уже достигло этих мест. Тем не менее он сделал большой крюк по окраине, чтобы не встретиться с людьми.
В деревне он нашел не запертый сарай и поспал в нем несколько часов, но еще задолго до рассвета был уже на ногах и снова пустился в дорогу.
У него была цель. В десяти милях от Варбурга находилась деревня, где жил друг его детства Андерс Янг, владелец суденышка, которое он недавно получил в наследство от отца. На своем ботике Андерс ходил в Норвегию, Англию, Россию и еще дальше. Губерт надеялся застать его на месте и потому торопился. Кроме того, его подгонял голод.
Вечером следующего дня он наконец добрался до деревушки, где жил Андерс. Его маленькую рыбацкую хижину Губерт помнил с детства. В деревне уже спали, лишь кое-где тускло светились окна. Губерт нашел нужный ему домишко. Там, похоже, еще не спали – в одном окне горел свет. Губерт постучал в дверь, прислушался, снова постучал.
Настороженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Это, верно, Андерс, – сказал в глубине комнаты другой голос, принадлежавший, должно быть, его матери.
– Андерс дома? – спросил Губерт.
– Боже мой, это чужой! – воскликнул первый голос, вероятно, жены Андерса.
– Чужой? В такое время? – с тревогой спросила мать и подошла к самой двери. – Что вам нужно?
– Я хочу видеть Андерса, – настойчиво повторил Губерт.
Лязгнула цепочка, дверь приоткрылась.
– Кто вы? – спросила старуха, пытливо глядя в глаза Губерта.
– Неужели вы меня не узнаете, фрау Янг? – спросил Губерт.
– Где-то я вас видела, но не могу припомнить. Зачем вам понадобился наш Андерс?
– Мне необходимо переговорить с ним.
– Он с утра ушел в город и еще не возвращался. Возможно, он заночует прямо на судне.
– А где стоит его ботик?
– В Геймленбергской бухте – это добрая полумиля отсюда.
– Матушка, зачем вы все ему рассказываете? – недовольно спросила молодая женщина.
– Не беспокойтесь о вашем муже, – как можно мягче сказал Губерт. – Благодарю вас, фрау Янг.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, Губерт не решился попросить у них еды, хотя голод мучил его. Он напился воды из незамерзшего ручья и пошел по берегу в сторону бухты. Идти было тяжело, снегу выпало много, но море пока не собиралось замерзать, так как настоящие морозы еще не наступили.
Губерт был на ногах уже больше суток, но известие о том, что его друг где-то здесь, придало ему новые силы. Около полуночи он достиг бухты.
На рейде стояло много разных судов, больших и маленьких, но добраться до них можно было лишь с помощью лодки, а на всем берегу, как назло, не было ни одной.
Губерт стал звать своего друга, но никто не отзывался, и голос его замирал в отдалении.
Мучимый голодом, стоял он на берегу. Холодный ветер с моря пронизывал его насквозь, а поблизости не было не только какого-нибудь строения, но даже дерева, под которым можно было укрыться.
Чтобы не стоять на одном месте, он побрел по берегу и вдруг увидел маленькую приземистую хижину, крытую соломой, – вероятно, убежище для запоздалых рыбаков. Он переступил порог и бросился на охапку соломы, которая служила постояльцам постелью. Усталость его была так велика, что, несмотря на голод, он тотчас же уснул.
Проснулся он оттого, что сквозь сон почувствовал какое-то движение рядом. Это была собака. Она недоверчиво обнюхала его, заворчала, а потом и залаяла, подзывая хозяина.
Губерт в испуге вскочил. Собака не могла быть одна. Кого она привела с собой? Не жандармов ли?
– Кто здесь? – раздался снаружи строгий голос. – Это ты, Жакоб?
Что-то знакомое почудилось Губерту в интонациях.
– Андерс? – нерешительно спросил он.
– Эгей, кто зовет меня? – спросил Андерс Янг – это был именно он.
Отряхивая солому, Губерт вышел из хижины.
Начинало светать. Андерс недоверчиво всматривался в стоящего перед ним человека.
– Ты кто? – спросил наконец он. – Откуда ты меня знаешь?
– Это я, твой старый товарищ Губерт Бухгардт.
Андерс уставился на него, как на выходца с того света.
– Губерт, неужели ты?
– Я, как видишь.
– Так это ты заходил вчера к нам домой? Говорят, ты бежал из тюрьмы?
– Ты уже знаешь?
– Такие известия быстро распространяются. Тебя уже ищут повсюду.
– Я вижу по твоей настороженности, Андерс, что ты тоже считаешь меня убийцей, – сказал Губерт. – Поверь, это не так.
Он кратко рассказал своему другу все, что с ним произошло за последние месяцы, и закончил свою исповедь восклицанием, которое вырвалось, казалось, из самой глубины его души:
– Клянусь памятью матери, Андерс, клянусь спасением моей души, что я невиновен!
Растроганный Андерс протянул ему руку.
– Бедняга, – сказал он взволнованным голосом. – Сколько тебе пришлось пережить за какие-то полгода! Как это тяжко…
– Я искал тебя, Андерс. Мне необходимо уехать отсюда, и как можно скорей.
– Это понятно. Но куда же ты собрался?
– В Америку.
– Гм, ни больше ни меньше как в Америку… Легко сказать. – Капитан Янг задумался, пытливо глядя на своего друга детства. – Придется помочь тебе. Ботик мой уже нагружен, сегодня к полудню я выхожу в море. Если тебя устроит, могу взять с собой.
– Я знал, что ты мне поможешь, – промолвил Губерт с облегчением. – И не забудь: ты помогаешь не убийце и не преступнику. Беглецу – да, но не злодею.
– Слава Богу! – сказал Андерс потеплевшим голосом.
– Куда направляется твое судно?
– В Англию.
– Прекрасно. Я поеду с тобой.
– Решено. Сейчас придет лодка, но лучше, если ты будешь на судне в качестве матроса или кока и переоденешься в матросскую робу, а то мало ли…
– Я сделаю все, что ты найдешь нужным.
– А вон и лодка за нами. Теперь – молчок. Ты судовой кок, которого я нанял.
– Спасибо твоей собаке, – усмехнулся Губерт. – Не залай она на чужого, мне пришлось бы туго.
На горизонте над морем едва обозначилась слабая светлеющая полоса. Вокруг еще царила ночь. Губерт недоумевал, как Андерс в такой темноте сумел разглядеть лодку, но у капитана Янга был зоркий глаз, и вскоре, действительно, показалась лодка.
На веслах сидел молодой человек, видимо, юнга. Андерс и Губерт заняли места, собака последовала за ними, лодка отчалила и быстро двинулась к невидимому во тьме ботику.
Матросы еще спали, и это было очень кстати. Андерс повел Губерта в свою каюту, где тот переоделся в потертые панталоны, матросскую рубашку и куртку. Андерс дал ему старую вязаную шапку, и Губерт приобрел вид заправского морского волка.
Тем временем рассвело. Проснулись матросы, и жизнь на судне закипела. Через несколько часов им предстояло пуститься в плавание…
Андерс повел своего друга на камбуз, чтобы тот мог утолить голод, и в это время возле ботика послышались плеск весел и окрики. Янг вышел посмотреть, в чем дело, и вернулся встревоженный.
– Черт возьми! – воскликнул он. – Губерт, неужели тебя кто-то выдал? К нам жандармы пожаловали…
– Они ищут меня… – сказал Губерт, меняясь в лице.
– Успокойся, возьми себя в руки, – приказал хладнокровный Андерс. – Еще ничего не известно.
– Если меня найдут здесь, я только навлеку на тебя неприятности.
– Что же ты собираешься делать? Прыгать за борт? Сиди спокойно и ешь как ни в чем не бывало. Узнать тебя трудно. Ты теперь судовой кок, и дело с концом.
Похлопав Губерта по плечу, Андерс вышел на палубу. Вахтенный матрос как раз спускал трап для непрошеных гостей.
Капитан принял посетителей с удивленным видом.
– Что случилось? – спросил он. – Вы хотите плыть со мной в Дувр? Милости прошу, места хватит, несмотря на полную загрузку.