сь, что этот факт круто изменит все, – во всяком случае, избавит Лили от пристанища умалишенных. Он намеревался отправиться путешествовать с молодой женой, и этим спасти ее от преследований графини. Конечно, при этом он должен будет бросить службу, но ради спасения Лили он готов на любые жертвы.
Вечером и поутру Бруно сделал последние приготовления к отъезду. Своей матери он уже написал, что вскоре отправится с Лили в далекий путь. Своим планом Бруно был доволен и считал, что он должен удасться. Только бы получилось вырвать Лили из этого ужасного места, а там все пойдет хорошо.
Наконец наступило время ехать, и Бруно сел в карету.
Было около половины четвертого, когда Бруно подъехал к цели. Кучер остановился невдалеке и должен был, как только они сядут с Лили в карету, что есть духу мчаться на станцию.
Бруно пошел к решетке. Он сильно волновался. Через какие-нибудь четверть часа все должно решиться.
Больные еще гуляли. Погода стояла великолепная.
Бруно подошел к беседке, но она была пуста. Лили еще не появилась. Это показалось ему странным, но он говорил себе, что, вероятно, она уже заметила его и скоро подойдет.
Он встал таким образом, чтобы его было лучше видно со двора. Сам же он в толпе больных никак не мог ее высмотреть. Его начала охватывать тревога. Неужели письмо попало кому-нибудь в руки? А может быть, Лили захворала и не смогла выйти? Бруно в нетерпении стоял у решетки и искал Лили глазами. Она не появлялась. Скоро пробьет четыре, и больные должны будут идти в дом. К тому же пора было ехать на станцию, чтобы не опоздать на поезд.
Бруно напрасно ждал – время шло, а Лили не являлась. Что с ней случилось? Только что-нибудь особенное могло удержать девушку. Пробило четыре часа. Прогулка закончилась. Больные возвращались в свои палаты. В большинстве они шли сами. Некоторых уводили сторожа и сиделки.
Итак, попытка бегства сорвалась. Терпение Бруно лопнуло. Он задумал узнать, что случилось с Лили.
Бруно решительно подошел к воротам и позвонил.
– Мне нужно видеть директора, – сказал он привратнику, отворившему ворота.
– Директор уехал в город по важному делу, – ответил тот.
– Тогда – его помощника.
– Этого я тоже не могу пригласить, – таинственно улыбнулся привратник. – Господина Самсона в заведении больше нет.
– Нет? С какого времени? – крайне удивился Бруно.
– С прошедшей ночи.
– Что же произошло?
– О, это уже не тайна. Господин Самсон убежал с одной сумасшедшей.
– С сумасшедшей? В прошлую ночь?
– Он увез ее, и они пропали бесследно.
– Кто эта сумасшедшая?! – в страшном смятении закричал Бруно.
– Хорошенькая молодая девушка, выдававшая себя за графиню…
От услышанного у Бруно потемнело в глазах.
– Вы не ошиблись? – все еще не веря своим ушам, переспросил он. – Пропала именно эта девушка?
– Будьте уверены – она. Господин Гедеон Самсон увез мнимую графиню, и никто не знает, где теперь они. По всей вероятности, они уехали утром по железной дороге.
Лили – с доктором? Перед Бруно возникла новая загадка.
– Их, наверное, не станут особенно преследовать, поскольку сумасшедшая эта была из тихих, и господин доктор может теперь ухаживать за ней сам – ха-ха-ха! Прощайте, сударь.
Сторож запер ворота.
Бруно не в состоянии был пошевелиться. Неожиданный удар поразил его со страшной силой. Лили бежала с доктором. Но разве Бруно мог допустить мысль, чтобы она изменила ему?
IX. В ГОСТИ К КИНГБУРНУ
– Это вы, Губерт? Вы очень аккуратны, – сказал Гаген бывшему лесничему, когда тот вошел в номер доктора ровно в шесть вечера. – Вы хотите отвезти меня на лодке в Блэквель? Вы знаете, где это?
– Да, доктор. Остров Блэквель лежит как раз напротив города, – ответил Губерт. – Я вчера специально побывал там.
– Отлично, идемте, – сказал Гаген, беря шляпу и перчатки.
В этот вечер над Нью-Йорком висел густой туман, который, казалось, только усиливался, отчего свет фонарей едва пробивался сквозь него.
– Значит, вы были на острове, Губерт? – спросил Гаген.
– Он довольно велик и по большей части каменист. Арестанты откалывают от него иногда целые глыбы.
– Арестанты? – удивился Гаген.
– Да. В Блэквеле есть рабочий дом, госпиталь и ночлежка для бедных.
– Неужели остров настолько большой, что на нем есть все эти учреждения да еще и много домов?
– Он и в самом деле не мал, но домов, и особенно домов хороших, я почти не видел.
– Гм, значит, мистер Кингбурн живет не тут?
– Вероятно. Но я обошел не весь остров. Я только хотел получше узнать его местоположение, чтобы наверняка знать, куда везти вас сегодня вечером.
– Какой густой туман, – заметил Гаген. – Смотрите, чтобы на воде не случилось какого-нибудь несчастья.
– Об этом не беспокойтесь, доктор. Мы доберемся до места благополучно.
В это время они подошли к берегу, где стояло множество лодок, которые можно было взять напрокат.
Через несколько минут Гаген и Губерт плыли по реке. Губерт греб, а Гаген сидел на руле.
– Мне очень приятно, что я могу сопровождать вас, – сказал Губерт. – Все-таки нас теперь двое. Мне кажется, иностранцы здесь должны сами себя защищать. И, по правде говоря, мне здесь не очень-то понравилось.
– Я тоже рад, что вы со мной, Губерт, – дружески ответил Гаген. – Мы не чужие и всегда можем друг другу помочь. Тем более что вдали от родных мест не всегда всё можно предвидеть. Однажды в Париже я случайно попал в кабак, где собирались отъявленные подонки. На меня сейчас же обратили внимание. Когда я вышел, радуясь, что, наконец, выбрался оттуда, на меня напали двое молодцов. К счастью, у меня с собой оказался револьвер.
– Здесь тоже необходимо носить оружие, – сказал Губерт.
– Да… И револьвер тогда спас меня. Нападавшие оставили меня, приняв за полицейского, и мне удалось счастливо выбраться из этого квартала. Однако видите ли вы что-нибудь в таком тумане, Губерт? Кажется, навстречу плывет лодка?
– У меня хорошее зрение. Но туман действительно ужасный.
Мимо них проплывало много лодок, но чем ближе подходили они к острову, тем тише и пустыннее становилось вокруг. Вдали, на городской набережной, слабо светились фонари. Кое-где на острове тоже мелькали одинокие огоньки.
Вода кругом казалась черной, и над ней висел густой белесый покров тумана. В глубоком молчании и тишине слышался только всплеск лодочных весел.
Постепенно очертания острова стали проясняться, и вскоре наши спутники подошли к нему.
Там и сям поблескивали огоньки, говорившие о существовании жилья.
– Остановитесь здесь, Губерт. Где-то неподалеку номер сто семнадцать – дом мистера Боба.
– Мне пойти с вами? – спросил Губерт.
– Нет, ждите меня в лодке, я пойду один, – сказал Гаген.
Он вышел на берег, оставив Губерта в лодке. Местность казалась заброшенной и пустынной. В некотором отдалении виднелся полуразрушенный дом.
Гаген несколько мгновений осматривался, но ему мешал туман. Если бы он не получил депеши Неймана и письма Кингбурна, то наверняка подумал бы, что оказался здесь вследствие чьей-то мистификации. Тем более что негр Боб произвел на него странное впечатление. Да и, честно сказать, все затеянное казалось ему в эту минуту сомнительным. Он уже хотел вернуться и сначала разыскать полицейского инспектора, как вдруг кто-то направился к нему навстречу.
– А, это вы, сэр, – раздался глуховатый голос, и перед Гагеном вырос из тумана негр Боб. – Я ждал вас. Мистер Кингбурн уже извещен и ожидает вас. Мы выбрали удачный день. Сегодня он в отличном расположении духа, что, признаться, не часто с ним случается…
– Но скажите мне, мистер Боб, – перебил его доктор Гаген, не трогаясь с места. – Разве может в этой убогой местности жить человек, имеющий, как мистер Кингбурн, большое состояние?
Негр засмеялся.
– Все это ко всеобщему удовольствию скоро объяснится, сэр, – сказал он. – Только прошу вас следовать за мной.
– Должен сознаться, что мне здесь не особенно нравится, но я не боюсь, поскольку у меня с собой заряженный револьвер.
– О, не беспокойтесь, здесь совершенно безопасно, – успокоил Боб, – иначе бы я не стал тут жить.
– Так вы и в самом деле здесь живете?
– Я же говорил – мой номер сто семнадцать.
– А мистер Кингбурн?
– Мы сейчас к нему придем.
Но несмотря на все старания разглядеть дом Кингбурна, Гаген не видел ничего, кроме приземистых хижин.
Вдруг негр повернул направо и, толкнув ногой калитку, пригласил Гагена в грязный двор. Однако терпению доктора пришел конец.
– Что я буду делать в этом дворе? – сердито спросил он.
– Здесь нас ждет лодка, сэр.
– Но ведь я уже говорил вам, что у меня есть своя лодка.
– Ничего, сэр, она подождет, пока вы вернетесь обратно. И неужели вы полагаете, что мистер Кингбурн может жить здесь?! Ха-ха-ха! Вы его не знаете, сэр. Мистер Кингбурн – миллионер. Он и живет по-королевски.
– Значит, мы направляемся к нему?
– Да, сэр, прошу вас, – сказал Боб и повел Гагена к воде. – Сегодня туман и темновато, поэтому все и кажется несколько иным, более мрачным, чем обычно. И почти таинственным, не правда ли? Будь я иностранцем, мне именно так бы и казалось, но я здесь живу и каждый день навещаю мистера Кингбурна, который жить без меня не может. Все идет через мои руки, и ни один иностранец не попадет в дом, не будучи представлен мною. Он большой оригинал. Но что против этого можно возразить? Впрочем, надо заметить, что недоверчивости мистера Кингбурна научил его собственный опыт, поэтому и живет он как в крепости. Однако скоро вы все увидите сами. А знаете причину такого его образа жизни? Его хорошенькая жена. Ха-ха-ха! У мистера Кингбурна хорошенькая жена, и он страшно боится, что она изменит ему. Он сторожит и запирает ее с детьми, как в монастыре. Только я, негр, кажусь ему безопасным. Поэтому он безгранично доверяет мне.