Элинор слушала ее очень внимательно, хотя кое-что из того, о чем говорила служанка, было для нее новостью. Значит, права была Мадди тогда. Она поняла сразу, а ей, Элинор все надо разжевывать. Но дело в том, что она никогда не могла подумать такого о своей тете. Это же была тетя, человек, который заменил ей всех родственников и родителей, которые умерли столь давно, что она их и не помнила. Ее тетя не могла так поступать, это же неприлично. Хотя, с другой стороны… Взрослые люди часто поступают подобным образом, правда, тщательно скрывая подобные вещи от остальных.
Но судя по всему, исповедь Линды не закончена. Стало быть, помимо этого, ее беспокоит кое-что еще.
— В тот злосчастный день, — продолжала служанка, — я оказалась у дверей комнаты леди Фэнтон. Собиралась застелить постель и убрать кое-что по мелочи, но подойдя к двери, услышала, что в комнате кто-то есть. Решила не заходить, обождать немного. Понимаете, мисс, они говорили очень громко, и я не могла не услышать.
— И? — не выдержала Элинор, — что ты слышала?
Линда покраснела и опустила голову.
— Поверьте, мисс, я не хотела. Это получилось совершенно случайно.
— Да, да, я понимаю. Не заостряйся на этом, Линда. Такое может случиться с каждым, ничего плохого тут нет. Им не следовало кричать, только и всего.
Судя по признательному взгляду, Линде полегчало. Она продолжала:
— Я уже не помню всего, что они говорили, мисс. Обвиняли друг друга в самых ужасных вещах, сильно ругались. Хозяйка никогда особенно не следила за выражениями, а уж мистер Блэкстоун…, - долгая пауза, последовавшая за этим, как нельзя лучше охарактеризовывала мистера Блэкстоуна с этой стороны.
Элинор хмыкнула.
— Я не буду повторять вам их ужасные слова, мисс. Но одно скажу. Леди Фэнтон велела ему убираться вон. Так и сказала: «Убирайся вон из моего дома!» Простите, мисс, я…
— Конечно. Я знаю, что ты не способна на такие выражения, успокойся. Что дальше?
— Мистер Блэкстоун, конечно, в долгу не остался, как вы понимаете, мисс. И хозяйка пришла в полную ярость. Она распахнула дверь и вылетела в коридор. Ох, поверите, мисс, я едва не умерла от страха! Думаю, ну все, теперь мне достанется. Прижалась спиной к стене. А она мимо меня пролетела и не заметила даже. Очень сердита была, кулаки сжимала, глаза молнии метали. Когда я поняла, что хозяйка меня не заметила, то первым делом от стены отлепилась и побежала в противоположную сторону, за поворотом скрыться.
Она перевела дух и замолчала. Девушка немного подождала, ожидая продолжения, но его не последовало. Тогда Элинор спросила:
— Это все?
— Да, мисс, — подтвердила служанка, — больше я ничего не слышала, я ведь ушла, мисс.
— Значит, это было утром, — вполголоса произнесла девушка, — перед завтраком, я правильно поняла?
— Может, чуть пораньше, мисс, — в раздумье сказала Линда.
— А в какую сторону бежала тетя?
— Направо.
— Значит, к лестнице.
— Я не… не… ой, мисс! — служанка прижала ладонь ко рту, — вы думаете, они именно тогда и… ой, Боже мой! Господи, я и не подозревала…!
— Я думала, ты именно поэтому и рассказала мне все это.
— Нет! Я не знала! Господи! Бедная леди Фэнтон, несчастная моя госпожа!
И Линда зарыдала.
Элинор откинулась на спинку кресла и мрачно смотрела в пространство. Рассказ служанки, в целом достаточно обычный натолкнул ее на очень неприятную мысль, которую и озвучила Линда. Стало быть, недаром ее так настораживала лестница. Она чувствовала, что здесь что-то не так. Люди не падают со ступенек без веской причины. Точнее, большинство людей.
Тетя была в очень взвинченном состоянии. Наверняка не смотрела под ноги, полная праведного гнева. Вот и получилось так, как получилось.
— Ох, если б я только пошла за ней! — причитала Линда между тем, — ничего бы плохого не стряслось. Это я, я виновата!
— Перестань. Конечно, ты не виновата. Откуда ты могла знать! Тетя частенько злилась. В такие минуты лучше не попадаться ей под горячую руку. Ты только представь, в какую ярость она бы пришла!
— Зато жива бы осталась, — Линда потянулась за платком, — не успокаивайте меня, мисс. Я с себя вины не снимаю.
— И совершенно напрасно. Происшедшее — трагическая случайность, вот и все. Не надо себя казнить. Этим ты никому не поможешь, а тетю не вернешь. Я, к примеру, тоже считала себя виноватой.
— Господи, мисс, уж вы-то здесь абсолютно не причем! — с жаром заявила служанка, — даже не думайте об этом. Вы правы, это несчастный случай, но…
Элинор махнула рукой.
— Если вспомнить, кто ее так рассердил, — тихо продолжала Линда, вытерев лицо.
— Этим человеком мог быть кто угодно, Линда. Я, к примеру. Тетя часто сердилась на меня.
— Но мисс…
— Ну хорошо, если быть беспристрастной, то тетя часто сердилась на всех без исключения.
— Но никогда при этом не падала с лестницы.
— Что ты хочешь этим сказать? — Элинор посмотрела на нее в упор.
— Это как же нужно было ее рассердить!
Служанка поднялась на ноги.
— Простите, мисс, я не хотела говорить вам все это. Знала ведь, что вас это расстроит.
— Ничего, я сама этого хотела.
— Мне нужно идти, мисс, иначе мистер Беккет что-нибудь заподозрит.
Элинор кивнула. Она равнодушно проследила, как Линда идет к двери, несколько раз нажимает на ручку и поворачивается к ней. Забыла что-то сказать?
— Мисс.
— Да, Линда? Что-то еще?
— Дверь, мисс. Она заперта, а ключ у вас.
— Дверь? Ах, да, — вспомнила Элинор и отперла замок.
Проводив взглядом уходящую служанку, девушка вернулась в комнату и упала в кресло. Неприятные новости. Очень неприятные. И слова о том, что тетя могла поругаться с кем угодно, не помогали. Да, она могла поскандалить с любым, но поскандалила-то с Блэкки. Выходит… Элинор нахмурилась. Ничего не выходит. Думать подобным образом — форменная глупость. Да, поругались, поскандалили — в первый раз, что ли? Насколько Элинор помнила тетю, та никогда не оставалась в долгу. Ей нужно уяснить для себя раз и навсегда: то, что произошло — случайность и никто в этом не виноват. Никто. Но от услышанного остался нехороший осадок. Разум, на который так полагалась девушка, сегодня оказался в меньшинстве. Чувства говорили ей, и не просто говорили — кричали: «Вот, кто виноват! А ведь ты знала! Ты чувствовала!»
Тяжело вздохнув, Элинор встала. Сколько можно думать об одном и том же! У нее и без того достаточно неприятностей. Она еще успеет испортить себе настроение до того, как пойдет спать.
В комнату Маделайн Элинор вошла без стука — привыкла. Переступив порог, она запоздало подумала, что следовало бы все же постучать.
Мадди лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и всхлипывала. Однако, ее рыдания стали гораздо слабее. «Выдохлась, бедняжка», — позлорадствовала Элинор и подошла ближе.
— Вижу, ты уже способна меня выслушать, — сказала она.
— Что еще? — Маделайн приподняла голову, лицо у нее было красным, глаза сузились от слез, превратившись в две щелочки, — пришла окончательно меня унизить?
Элинор поморщилась.
— Давай без патетики, Мад. Я пришла поговорить с тобой о серьезных вещах. Как ты уже знаешь, мне назначили опекуна, мистера Тернера. Это уже решенный вопрос.
Маделайн всхлипнула.
— Не надо меня оплакивать, я этого не стою, — не сдержалась девушка.
— Ты права! — вскричала подруга, подскакивая на постели, — не стоишь! Ты не стоишь!
— Вот и отлично. Идем дальше. Я не могу больше жить в этом доме. Я должна находиться под неусыпным надзором опекуна. Это значит, что я переезжаю жить в его дом. Это понятно?
— Ты считаешь, я такая дура, что ничего понять не в состоянии? — обиделась Мадди, что значительно уменьшило ее слезоизвержение.
— Нет, я так не считаю. Ну, раз ты такая понятливая, зачем мне объяснять тебе что-то еще? Собирай вещи, Мад.
Девушка посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Потом села, спустив ноги на пол.
— Я так и знала, что ты меня выгонишь.
— Очень мило, — фыркнула Элинор, — видимо, ты не такая понятливая, каковой хочешь казаться. Мад, завтра я уезжаю в дом мистера Тернера. Он — мой опекун. Сколько еще раз я должна это повторить?
— Я не глухая!
— В самом деле? Тогда почему тебе в голову взбрела такая странная мысль? Я не гоню тебя, Мадди. Но дело в том, что с завтрашнего дня я не буду жить в этом доме. Именно поэтому тебе следует уезжать в школу.
— Разумеется, — Маделайн схватила со стола платок и стала ожесточенно тереть и без того красный нос, — иного я от тебя и не ожидала. Отличная отговорка, правда? Ты нашла повод, благодаря которому можешь беспрепятственно выставить меня.
Минуту Элинор ошарашено молчала, не зная, что сказать. Никогда раньше она не думала, что некоторым людям просто невозможно что-либо втолковать. Они не понимают собеседника, словно тот изъясняется на другом языке.
— Что же, по-твоему, я должна сделать? — выдавила из себя она.
— Ты и сама прекрасно знаешь, — Мадди потянулась за графином, — другой бы на твоем месте взял бы меня с собой.
— Другой бы на моем месте давно вышвырнул бы тебя вон! — взорвалась Элинор, — если б ты дала себе труд подумать, вместо того, чтобы проливать слезы, то поняла бы, что я не могу взять тебя с собой. Мистер Тернер — мой опекун, но не родственник, и я не могу приводить в его дом людей, не спросив у него предварительно, можно это делать или нет.
— А ты и не спрашивала! Ты сама все решила, ведь так? — не отступала Маделайн, — ты плохая подруга, Элинор! В тебе нет чуткости.
— Отлично. В таком случае, поезжай в школу и поищи себе другую подругу, — Элинор резко развернулась и метнулась к двери.
Но пороге она задержалась, чтобы добавить:
— Вещи должны быть собраны к завтрашнему утру, Мад. Я пришлю служанку.
Маделайн смотрела на закрывшуюся дверь, полуоткрыв рот и собираясь что-то сказать, но так и не придумала, что.
В коридоре Элинор дала волю своему гневу, топнув ногой и негромко, но очень выразительно выругавшись. Давно следовало это сделать. Тысячу лет назад. Просто не верится, что она могла быть так слепа. Господи помилуй, над ней, наверное, потешается вся школа! Элинор Беррингер — дипломированная сиделка и нянька в придачу. А все от скудности ума.