На следующее утро мы с Пэтти поехали за триста миль проведать его. Голос у него снова стал четким, но глаза были красные, и он не понимал, зачем мы явились. Через пару дней у него случился второй удар. Хоть он и ослабел до того, что едва мог пошевелиться, отец по-прежнему громко ругался, проклинал докторов, твердил, что мозг у него в полном порядке, а вот спина болит — почему они ею не займутся? После нескольких дней в больнице мы перевели его в дом престарелых.
Неделю спустя, на Новый год, меня снова вызвали к отцу. Он устроил персоналу скандал за то, что его кормили, как он выразился, «отбросами с помойки». Когда я приехал, отец впал в глубокий сон. Но после пробуждения стало ясно, что это последний раз, когда мы видимся с ним. Глаза у него опухли, он не был ни злым, ни раздраженным — осталась только грусть и растерянность. Медсестра зашла ненадолго меня сменить, чтобы я мог выйти в коридор и собраться с мыслями.
Я сказал Пэтти, что отец умирает, и заплакал. Она велела мне возвращаться к нему, а сама обещала ждать, сколько потребуется.
Когда я вернулся к отцовской постели, он внимательно посмотрел на меня. Взгляд его пронзительно-голубых глаз на мгновение обрел прежнюю силу.
Отец велел наклониться к нему.
Когда я нагнулся, он ухватил меня за шею, как делал в детстве.
— Ты был моим любимцем. Я люблю тебя, сын. Всегда любил. Пожалуйста, поцелуй меня в обе щеки.
Раньше он никогда о таком не просил.
Я склонился к нему и поцеловал в обе щеки.
— Я тоже всегда тебя любил, папа… Прощай.
Слезы потекли у него по лицу, и он схватил меня за руку с той же силой, как в детстве, но глаза его были закрыты.
В слезах, я вышел в коридор, и Пэтти крепко меня обняла.
— Очень тяжело прощаться с отцом, даже с таким.
Больше нам нечего было там делать. Она взяла меня за руку, и мы вышли вдвоем под дождь. За исключением пары слов в закусочной на обочине, мы всю дорогу молчали.
На следующий день я поехал к старому отцовскому дому на Бёрнинг-Три-роуд. Дом снесли, но фундамент еще остался. Я долго стоял на холодном ветру, вспоминая ту ночь, когда восстал против отца — его же методами.
«Черт побери, парень, сделай так, чтобы я тобой гордился, даже если для этого надо погибнуть», — гремел у меня в голове отцовский голос, преследовавший меня столько лет. «Дэвид, ты тощий, у тебя проблемы со зрением и со слухом, руки растут не из того места, но все-таки ты — упертый сукин сын и самый сообразительный из всех, кого я знаю. Язык вывел бы тебя даже из Сан-Квентина, как меня когда-то, только гораздо быстрее».
Я засмеялся.
— Может, и так, папа.
Потом в последний раз посмотрел на дом, развернулся и пошел прочь.
С помощью сайта ancestry.com мы с Пэтти проследили генеалогию отцовской семьи до восемнадцатого века, до Северной Ирландии и Англии. Они осели в Северной Каролине и Мэриленде еще до Американской революции.
Среди них не было ни одного чероки.
Послесловие
Тейлор Кроу, мой дед по отцовской линии, два года служил капралом в американских инженерных войсках: расчищал дороги и строил мосты, чтобы помочь продвижению армии. Его судно, в числе многих других, потопила, как и рассказывал отец, немецкая подводная лодка. Тейлор участвовал в боях во Франции и несколько недель пролежал в военном госпитале по невыясненной причине. С тех пор он страдал от сильных головных болей и проблем с легкими. Он умер в возрасте пятидесяти одного года, когда работал поденщиком на ферме в Аризоне. Тейлор прожил тяжелую жизнь, много пил, дрался и был заядлым курильщиком. Нет никаких подтверждений того, что Элла-Мэй его отравила. Она пережила мужа на пятьдесят восемь лет.
Клео Коул, мужчина, которого отец с Джорджем пытались убить до моего рождения, умер спустя несколько лет после нападения. Он ослеп, был прикован к постели и считал, что правосудия не свершилось. Смайли, его жена, прожила еще двадцать лет. Судя по всему, она не видела объявления о снятии с отца судимости в лос-анджелесских газетах за 1959 год, потому что никаких протестов не подавала.
Джордж умер, брошенный и обездоленный, в 1997 году. С него судимость не была снята из-за многочисленных нарушений испытательного срока, в том числе переездов без уведомления необходимых инстанций. Его сын, Джефф, с которым я впоследствии подружился, говорил, что отец никогда не рассказывал о том преступлении, только повторял: «Не пытайтесь защитить честь женщины в Калифорнии».
Бадди, первый сокамерник отца в Сан-Квентине, отсидел восемь лет, как отец и предсказывал. За это время он лишился и бизнеса, и жены.
Состояние Моны сильно ухудшилось после смерти отца. Слабоумие прогрессировало, и последний год жизни она провела в коме. Мона скончалась в 2018 году.
Маме сейчас восемьдесят восемь лет, она живет рядом со своим приемным сыном и его любящей семьей. Они с Уолли были женаты более пятидесяти лет, и он до самой смерти оставался преданным ей. Мы с мамой обязательно разговариваем по телефону несколько раз в неделю. Она по-прежнему ненавидит всю семью Кроу и напоминает мне об этом при каждом звонке.
Лонни, моя старшая сестра, стала профессором колледжа и вышла замуж за своего коллегу, тоже профессора. У них двое взрослых детей и трое внуков.
Сэм, мой младший брат, и его жена работают в медицине. Он прекрасный отчим трем ее детям. Кожу на животе и на руке ему так и не шлифовали, а большой палец на левой ноге у него почти не сгибается.
Салли, моя младшая сестра, — учительница, у нее двое взрослых детей.
Я продолжаю работать в своей лоббистской компании в Вашингтоне. Со временем зрение у меня еще ухудшилось, и мне сделали пять операций LASIK в Канаде, потому что на тот момент в США они еще не были разрешены. Правым ухом я слышу на 26 %, а левым — меньше чем на 9 %, и справляюсь только при помощи слухового аппарата и моего великолепного аудиолога, доктора Мелиссы Юн.
У нас с Пэтти трое детей, и у всех троих счастливые браки. Мы с ней живем в пригороде Вашингтона, округ Колумбия.
Благодарности
Эта книга никогда не была бы написана, не будь у меня такого друга, как Джон Кэмпбелл, который подтолкнул меня написать свою историю. Его советы и помощь очень меня вдохновляли, равно как и его замечания по прочтении отдельных фрагментов рукописи.
Я выражаю сердечную признательность другим моим друзьям, которые читали рукопись; это Мелинда Шиллинг, Рэнди Рассел, Лори Флэнеган, Дэвид Бодро, Анджела Джеймисон, Сэм Уайт, Том Эдмундс, Том Ван Эрсделл, Стефани Биннз, Майк Митчелл, Эллисон Донахью, Дэвид Сандум, Билл Осбурн, Линдси Митчелл, Деби Кабрал и Алекса Адамс. Книга стала лучше благодаря их обратной связи.
Я хотел бы также особо упомянуть мою племянницу Мередит, которая внимательно прочла всю книгу и помогла мне разобраться с щекотливыми эпизодами из истории семьи Кроу. Я благодарю моих детей и их мужей и жен за то, что много лет слушали мои рассказы.
Я очень обязан моему редактору и издателю, Сандре Джонас, которая получила от меня сырую рукопись и помогла обработать ее, отточив все до мельчайших деталей. Я благодарен ей за ее непревзойденную внимательность и творческий подход. Я также хочу поблагодарить Джилл Тэпперт, работавшую вместе с Сарой, за тщательное редактирование и вдумчивый разбор. Большое спасибо Триш Уилкинсон за великолепное предварительное редактирование и за то, что она познакомила меня с Сандрой Джонас.
Я хочу поблагодарить народ навахо за то, что они позволили нам жить в своей резервации. Мои друзья-навахо, Генри МакКейб и Ричард Кониц, а также друг-меномини, Джим Фреденберг, были мне верными товарищами в детстве и остаются ими до сих пор.
Я благодарю моего друга Джеффа Уолвертона, отец которого, Джордж, был сообщником моего отца. Джефф помог мне понять, сколько выстрадал его отец, когда вышел из Сан-Квентина, и открыл мне глаза на важность прощения.
Я не могу представить, как пережил бы свое детство без брата и сестер — Лонни, Сэма и Салли (это ненастоящие их имена). Я особенно благодарен моей старшей сестре за ее поддержку. Я никогда не стал бы тем, кем являюсь сейчас, без ангелов-хранителей, возникших в моей жизни, когда я больше всего в них нуждался: это Эвелин, Рекс Кониц, Чонси Форд, Херм Дэвис, Том Коулмен, Рэнди Рассел и мои братья из Сигмы-Ки. Я от души благодарю вас всех.
А еще я хочу выразить всемерную признательность моей потрясающей жене Пэтти — моему якорю, моему партнеру, моей подруге — за ее терпение и неизменную поддержку.
Об авторе
Дэвид Кроу провел детство в резервациях индейцев навахо в Аризоне и Нью-Мехико. Благодаря настойчивости и стремлению к знаниям он сумел преодолеть последствия тяжелого детства, закончить колледж и основать преуспевающую лоббистскую компанию в Вашингтоне, округ Колумбия.
Сейчас Дэвид является успешным оратором и выступает с лекциями в различных организациях по всему миру. В его компании проходят подготовку сотни стажеров из колледжей, он предоставляет бесплатные услуги благотворительному фонду «Спасение детей» и участвует в программе «Старшие братья, старшие сестры». Дэвид — борец за права женщин, и часть гонорара за эту книгу будет направлена на нужды Баррет-Хауса, приюта для бездомных женщин в Альбукерке.
Дэвид с женой Пэтти живут в пригороде Вашингтона. Для дальнейшей информации см. davidcrowauthor.com.