По словам двух помощников, один способ возвыситься до уровня руководства выше GS-17 – медленная и верная демонстрация компетентности, преданности, инициативы в разумных пределах, межчеловеческих навыков общения с людьми выше и ниже тебя и так далее, чтобы медленно продвигаться через уровни.
– Другой, менее известный, – фурор.
– Фурор – это внезапная незаурядная идея или новация, благодаря которой тебя заметят на высших уровнях. Даже национальном. – Складывалось впечатление, что они передразнивают друг друга.
– Доктор Лерль – из последних. Из тех, кто с фурором.
– Позвольте ознакомить с предысторией.
– Это было довольно давно. Мне назвать год?
Ритм переброски словами у Рейнольдса и Сильваншайна был очень четким. Ни секунды зря. В вопросах смутно ощущалась постановочность. Если за той матовой дверью сидел сам доктор Лерль, то было неясно, считают ли Рейнольдс и Сильваншайн, что он их слышит, или нет.
– Детали неважны. Он просто был из группы аудита нижнего уровня где-то в захолустном округе – и тут ему пришла идея.
– В группе даже не на 1040-х, между прочим. На малом бизнесе и S.
– Но идея, впрочем, касалась 1040-х.
– А именно – освобождения.
– Знакомая вам область, надо думать. – У обоих не было ни намека на акцент.
– Вы, например, можете знать, что до 1979-го декларанты могли вписывать только имя иждивенцев.
– В 1040-х того времени.
– Иждивенцы. Дети, пожилые под опекой декларанта.
– Думаю, можно исходить из того, что он знает, что такое «иждивенец», Клод.
– Но знаете ли вы 1040-ю того периода? Декларант должен был указать имена детей-иждивенцев на строке 5с, имена и родственные связи других – на 5d.
– Сейчас это, понятно, все 6c и 6d. Мы говорим про 1977 год.
– И проверить их было нельзя, – сказал Сильваншайн.
– Теперь-то это кажется бредом, – сказал Рейнольдс.
– Но наивным это выглядит только после фурора. Ведь проверить было нельзя.
– Никак. Только имя и родственная связь.
– Под честное слово. Никаким реальным способом не проверить, что иждивенцы непридуманные.
– Точнее, никаким эффективным.
– О да, да, они-то думали, декларант решит, будто мы можем проверить, но на практике мы не могли. Никак. Никаким убедительным способом.
– Особенно раз обработка данных еще находилась на таком примитивном уровне. В теории можно было проверить иждивенцев на протяжении лет, но это требовало времени и не давало убедительного ответа.
– Ребенку уже могло исполниться восемнадцать. Престарелый иждивенец мог умереть. Мог родиться новый ребенок. И кто будет разбираться? Это не стоило человеко-часов.
– И да, если аудит все-таки проводился и некоторые иждивенцы оказывались выдуманными, декларанта ждали большие неприятности, уголовное наказание плюс процент и наказание. Но это зависело от случая. Сами иждивенцы не могли спровоцировать аудит.
– Каждый иждивенец, – по-моему, плюс двести долларов к стандартному вычету.
– Что теперь вы, ребята, называете суммой, не облагаемой налогом. – Обоим помощникам было под тридцать, но с Фоглом они говорили так, будто они намного, намного старше него. – Но до 78-го все это называли стандартным вычетом.
– Но то еще был 77-й.
Сильваншайн бросил на Рейнольдса взгляд, передавая свое нетерпение его длительностью, а не выражением. Потом сказал:
– Если это кажется лишь какой-то безделицей или несуразицей, подчеркнем, что речь идет о 1,2 миллиарда долларов.
– М-м-миллиард – всего из-за одного крохотного изменения.
Фогл гадал, полагается ли ему теперь спросить, что же это за изменение, включен ли он сам в хореографию как этакий суфлер, настолько ли продуман их номер.
Сильваншайн продолжил:
– Что увидел доктор Лерль, когда был каким-то безымянным аудитором GS-9, так это нехватку стимула для декларанта указывать иждивенцев полностью. Институционального стимула. Задним умом это кажется очевидным.
– В том и заключается гений, фурор.
– И решение-то с виду простое. Он всего лишь предложил ввести требование, чтобы налогоплательщики указывали СС-номер каждого иждивенца.
– Указывать ССН рядом с каждым именем.
– Поскольку в то время всё в мартинсбергской базе данных привязывалось к СС.
– Что на самом деле далеко не упрощало процесс проверки.
– Но декларант-то этого не знал. Само уже требование значительно повышало страх перед тем, что фантомного иждивенца разоблачат.
– Такова была сила СС.
– Другими словами, Лерль создал дополнительный стимул для комплаенса в отношении иждивенцев.
– Причем очень простой и недорогой. Просто добавить «…и номер социальной страховки» в инструкциях для 5c и 5d.
– Его директору округа хватило ума распознать фурор и поднять идею в Регион, а оттуда ее направили в офис ЗК-Комплаенс на Индепенденс, 666.
– Не верилось, что это никому не приходило в голову раньше.
– Первый налоговой год, когда это, собственно, внедрили, – 78-й, в разделе 151(e) Кодекса. То есть 79-й – первый год с новыми инструкциями для 1040-х. И шесть запятая девять миллиона иждивенцев как не бывало.
– Из 1040-х всей страны.
– Пропали – пуф.
– В сравнении с декларациями 77-го.
– Никаких наказаний. Все просто решили сделать вид, будто лже-иждивенцев никогда и не было.
– 1,2 миллиарда долларов в первый же год.
– Хрестоматийный фурор.
– А еще политически блестящий. У фурора есть больше одного вида.
– И этот был обоими.
– Поскольку, хотя само внедрение стоит всего ничего, оно требует письменных изменений в разделе 151 Налогового кодекса США, а это требует, чтобы кто-то из старшего руководства Трехликого Бога направил их через каналы Комитета по методам и средствам, чтобы закрепить законодательно.
– То есть идею одобряли в самых верхних эшелонах Трех Шестерок.
– И доктор Лерль после всего двух кварталов ни с того ни с сего перескакивает четыре грейда и даже Регион и в кратчайшие сроки становится для ЗК Систем самым ценным…
– Ну, справедливости ради, одним из самых ценных, ведь еще есть и – в —.
– А это целая отдельная история о том самом более медленном, традиционном подъеме.
– Но точно один из самых ценных знатоков Систем.
– Как бы, штатный консультант.
– Особенно после Инициативы.
– Особенно в Системах Кадров.
– Тут в дело и вступаете вы, мистер Фогл.
– По сути, доктор Лерль вступает и перестраивает Посты для максимизации прибыли.
– По сути, он реорганизатор.
– Генератор идей.
– Больше отдачи за бакс.
– Конечно, в основном на уровне округов.
– Но это далеко не первый его Региональный центр.
– Кое о чем мы рассказывать не можем.
– Мы соглашались на неразглашение.
– Считайте его человеком Кадров – или человеком Систем.
– Систем Кадров, короче говоря.
– Но отвечает он перед Системами. Он служит заместителю комиссара – Системы. Он, можно сказать, инструмент в руках ЗКС.
– Но и не раб какой-то одной системы.
– Он знаток людей.
– Он в конечном счете администратор.
– Или скорее администратор администраторов.
– Управление систем, как вам может быть известно, раньше называлось Администрацией.
– Признаться, расплывчатый термин.
– Сам он себя называет скорее кибернетиком.
– Служба – это все-таки система, состоящая из множества систем.
– Его работа – приходить и перестраивать Посты, чтобы добиваться большей прибыли. Искать, как облегчить и повысить продуктивность, устранить бутылочные горлышки, баги. Для этого требуется знание автоматизации, кадров, вспомогательной поддержки и систем в целом.
– Он едет, куда пошлют. Его назначение – просто конкретный Пост. Его приказ о назначении – всегда одна строчка.
– Первая фаза – знакомство с ситуацией. Прощупывание.
– Его истинный гений – стимулы. Создание стимулов. Поиск того, что движет людьми.
– Он разберет тебя, как машинку.
– Ведь не то чтобы строка 5 – его единственный фурор. Мы просто приводим один пример. На самом деле он гений человеческих мотиваций, стимулов и разработки систем их достижения.
– Он тебя проверит.
– Когда зайдешь.
– Он читает людей. Это даже страшновато.
– Будь готов, вот мы о чем.
– Но не нервничай, не стой с таким видом, будто тебя завалят проверками. – Фогл знал о восточных культурах, где любой мелочи в бизнесе приходится проходить через запутанную систему пустых разговоров и ритуальных обиняков. Только дурак не задумался бы, не к этому ли клонят Рейнольдс и Сильваншайн – или они просто ужасно скучные и слишком долго ведут к сути, если суть вообще есть. Фогл отсутствовал на рабочем месте уже больше полутора часов. Сильваншайн продолжал. – Потому что тут все по-другому устроено. Это не такие проверки.
– Дай ему, может, пример, – сказал Рейнольдс Сильваншайну, показывая на Фогла головой, словно мог иметь в виду кого-то другого.
– Ладно. – Сильваншайн подчеркнуто посмотрел прямо на Криса Фогла. – Где учился?
– Эм-м, в плане «учился»?
– Колледж. Альма-матер.
– Я вообще-то в разных учился.
Если Сильваншайн и терял терпение, то это было невозможно разглядеть. Фогл не видел ни одного покерного признака.
– Назови любой.
– UIC. Ду-Пейдж. Де Поль.
– Идеально. Де Поль. Вот он тебя это спросит, ты ответишь – Де Поль, он скажет: «А, „Синие демоны“». А там не «Синие демоны», а «Синие дьяволы». Но поправишь ли ты его?
– Вообще-то там правда «Синие демоны». «Синие дьяволы» играют за Дьюк.
Секундная пауза.
– Неважно. Неважно, как называется команда, он называет ее неправильно. Но вопрос: ты его поправишь?
Фогл перевел взгляд с Сильваншайна на Рейнольдса. Их пиджаки не были одинаковыми, но рубашки и брюки – были, это он видел. Рейнольдс спросил:
– Поправишь?
– Поправлю? – переспросил Фогл.
– Вот в чем вопрос.
– Я вообще не понимаю, что вы спрашиваете.