– Андрюша, что происходит? Я не понимаю. Почему ты так изменился? Говоришь, словно ненавидишь меня.
– Тебя? – Мартынов усмехнулся, – Тебя – нет. А вот того, кто с тобой связан, да. Знаешь, самое интересное... Ты на самом деле мне понравилась. Сильно. И я очень надеялся, что вызываю в твоей блядской душе такие же чувства, Лиза. Хотя... Нет, неправильно. Lucky... Так привычнее, наверное?
Чуть не выматерилась вслух. Однако, это могло нарушить образ напуганной, ничего не соображающей девочки.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Брось. Все понимаешь. Я искренне хотел, чтоб наша история сложилось иначе. Особенно, когда увидел тебя на пероне вокзала. Ангел... Надеялся, будто ты узнаешь меня получше, и мне не придется поступать таким образом. Однако, твой любовник появился, и события шли именно по первоначальному его плану. Хотя, ты могла бы направить их в другую сторону. Если бы захотела. Ну... Значит не судьба. Идём.
Мартынов вышел из машины, обогнул ее и открыл мою дверь. Взгляд у него был такой, что я однозначно поняла, не выйду, меня сто процентов потащат за волосы. Сидеть в тачке, не вариант, к тому же. Ну, закроюсь даже, что мешает ему разбить стекло. Поэтому молча выбралась наружу и встала рядом с ним.
Несостоявшийся жених ухватил меня под локоток, а затем поволок в сторону склада.
– Не напрягайся. Вполне могу идти сама.
– Все? Надоело изображать из себя скромницу? Правильно. Я точно знаю, кто ты есть на самом деле. Именно поэтому, лучше доведу сам. А то, знаешь ли, говорят, у Lucky есть фантастическая особенность, сбегать из ловушки в тот момент, когда она уже захлопнулась. Не хочу рисковать.
Мы вошли внутрь, но Мартынов тащил меня дальше. Успокоился только, когда оказались в небольшой комнате. Обстановка была соответствующая ситуации. Видимо, когда-то помещение служило кабинетом. Остался стол, но теперь он имел три ноги, а потому стоял, грустно наклонившись в одну сторону. Так же имелись два стула. К одному из них он меня и подвёл.
– Садись.
– Спасибо, постою.
Удар пришелся по ску́ле. В глазах тут же заискрились звёзды.
– Садись, не вынуждай меня быть особо жестоким. У тебя красивое лицо.
– Что такое, Иван Матвеевич? Уже представляешь, как оно будет смотреться на следующем портрете?
Мужчина снова улыбнулся. Вот эта его неуместная радость начала, если честно, изрядно раздражать.
– Я предполагал, что ты докопаешься. Скажи, отец и брат откуда? Очень сомневаюсь, что они настоящие. Любовники? У тебя их трое, выходит? Стилет не жадный, я погляжу. Садись, хватит тянуть резину.
Пока мостилась на стуле, пока Сиротных вязал к спинке мои руки веревкой, которая лежала тут же, лихорадочно соображала, переваривая информацию. Значит, если судить по его вопросу, о том, кто такой Сыч, он не знает. Уже хорошо. Исходя из всего сказанного ранее, получается, ему нужен именно Разумовский. Все, что он знает обо мне, я – воровка, имеющая оплошность связаться с Сашей. Соответственно, мое прошлое Сиротных не известно и отправной точкой был именно Стилет. Вот только не пойму, с чего он взял, будто моя персона может повлиять на Разумовского. Смешно, ей-богу. Саша свою шкуру ни за кого не отдаст. Она ему гораздо дороже всяких баб. Это я прекрасно понимаю и, к сожалению, осознаю.
– Ну, а теперь можно и поговорить спокойно. – Иван Матвеевич, чтоб у него отсохло все жизненно важное, взял второй стул, уселся на него верхом, а потом из-под полы пиджака вытащил пистолет. Неожиданно. Я за все время не обратила внимания на столь важную деталь. – Набираю номер и ты просишь его приехать к нам. Видишь ли, твой любовник начал действовать как-то резко, ранее предполагаемых сроков. Спёр, сволочь, деньги у меня. Очень хочу вернуть их обратно, а заодно, избавить мир от лишнего человека. Задача ясна?
– Конечно, что ж не ясного. Вот только говорить ни с кем не буду. Ибо не понимаю всей ситуации. На кой черт тебе я? Судя по твоим словам, наша встреча была запланирована. Верно? Дальше то что? Я приехала. Ок. Саша приехал. У него свои цели, у меня свои. Ты считаешь, будто я могу как-то помочь тебе в этом вопросе? Очень зря. Не видела его достаточно долго. И, поверь, он не помчит спасать девушку. Ему вообще срать на всех девушек. То, что ты изначально делал ставку на мое присутствие – очень глупо. Предполагаю, что Разумовского ты сам как-то втянул в эту историю. Зачем? Лошади лишился, денег тоже. Сейчас, уверена, он уже мчит в сторону какой-нибудь теплой страны.
– Милая, не заговаривай мне зубы. Уверен, если мы наберём номер Стилета, все теплые страны отойдут на далёкий план. Он приедет.
– Ну, ок. Надежда – это хорошо. Действуй. Сам.
– Ох, как ты заблуждается, девочка.
Сиротных медленно встал на ноги, и я весьма отчётливо поняла, сейчас меня будут бить.
Глава девятнадцатая
Меня всегда поражало, как же любят эти придурки поговорить, когда уверены в том, что свидетель их рассказа все равно умрет. Хотя, что скрывать, слушать Сиротных было даже интересно. Сюжет выходил занимательный. Если бы он ещё, развлечения ради, не лупцевал меня по лицу за то, что я отказываюсь говорить по телефону с Разумовским, а это, видимо, было важной деталью, именно мой голос, вообще, будто бы в кино сходила. Но, к сожалению, Сиротных увлеченно не только хвалился своим гениальным планом, но и в рожу тыкал кулаком мне изрядное количество раз. Собственно говоря, повествование складывалось следующее.
Жил себе Иван Матвеевич. Жил, не тужил. Имел бизнес, достаточно прибыльный. Начинал в свое время с теплиц на собственном огороде и парочки коров. Детство было у них с братом бедное. Поэтому, всей душой он стремился к богатству. Помаленьку, дело, вроде заладилось. Однако, не зря говорят, судьба одной рукой даёт, а другой – забирает. В случае Сиротных – это брат, Николай, который, с рождения имел отклонения в развитии. Постепенно, они становились все ярче и выразительнее. Николенька упорно считал себя гением. Естественно, не признанным. Ибо, по мнению сумасшедшего, в нем возродилась душа, ни много, ни мало, самого Да Винчи. Все бы ничего. Но братец жаждал творить. На почве этой самой жажды, в какой-то момент, крыша поехала окончательно. Николай отправился гулять, познакомился с девушкой, привел ее домой, представившись художником, да и начал создавать шедевр. Вот только предварительно девушку он заманил в подвал, связал, изнасиловал, посадил на стул и воплотил соответствующий замыслу картины антураж. Очень хотелось показать гению, красоту и уродство. Решил, лучше всего данное противоречие изобразить наглядно, сняв половину лица красавицы. Это была первая жертва. В то время жили они далеко не в столице, а, как раз там, откуда родом настоящий Мартынов. Иван Матвеевич пришел домой вечером после тяжких трудов, бизнес рос, конечно, но сил требовалось ещё много, и, по-русски говоря, охренел. Брат в подвале картину рисует. На стуле девушка изувеченная, вокруг кровища. Однако, более всего поразил Сиротных в самое сердце тот факт, что Николенька, будучи не вполне адекватным, модель хотел непременно красивую. Ну, и выбрал, конечно, исключительный вариант, который Иван Матвеевич прекрасно знал – мэровскую дочку. Это был удар, так удар. Сиротных понимал, в данном случае город с ног на голову перевернут. Его и перевернули. Как только любимое, единственное чадо не пришло домой, естественно, градоначальник встал на дыбы. Менты искали, не нашли никаких следов. Николеньке фантастически повезло. Он со своей музой познакомился на выходе из торгового центра. Народу было много. Никто не обратил внимания на двух молодых людей. Камеры там не охватывали территорию. Свидетелей, как таковых, не оказалось. А девчонка слишком сильно верила в папину власть. Ей и в голову не могло прийти, будто кто-то посмеет на нее руку поднять. Оттого с симпатичным парнем спокойно поехала кофейку попить. Тем более, не нищеброд, вроде. Брат местного бизнесмена, дела у которого шли в гору. Красота!
Мэр, понимая, что доблестные органы полиции лишь взятки брать горазды, обратился за помощью к другим людям. Те, собственно говоря, и присоветовали ему хорошего человечка, на все руки мастера – Разумовского, естественно. Саша в город приехал, начал рыть. Да так хорошо, что по верному пути пошел. Сиротных понял, со дня на день к нему явятся. Тело, конечно, давным давно спрятано в лесу. Так глубоко, что не найдется. А вот картина, которую Николенька фанатично до ума довел, она в подвале висит. Глаз радует.
Срочно надо было что-то делать. Тут судьба сыграла Ивану на руку. Совершенно случайно, встретился бывший одноклассник. Андрей Мартынов. Тоже, вроде, пытался заделаться бизнесменом. Только неудачно. Его пирожковая, в которую он свято верил, как в лестницу к светлому будущему, сгорела. Денег нет. Родственников нет. Долги. Идеальный вариант. Не долго думая, Сиротных рассказал старому приятелю печальную историю, как его конкуренты жмут. Да и тоже долгов куча. Того гляди, бизнес заберут. Надо, мол, его на другого человека оформить на время, пока проблемы решаться. За это, можно и небольшой ежемесячный процент получить. Мартынов с великой радостью согласился помочь. Оформили передачу имущества. Все чин-чинарем. Отмечали у Андрея дома. Там его Сиротных и убил. Очень просто, кстати. Подошёл, по темечку стукнул. Все. Нет человека. Однако, статью за убийство, естественно, ему совсем не хотелось. Поэтому посетил голову Ивана Матвеевича, по своему, и вправду гениальный план. Труп с пробитой головой валялся в квартире, туда же Сиротных притащил портрет. А потом набрал телефон мэра. Городишко небольшой, информация секретной не являлась. Да и сам убийца на тот момент какое-никакое, а все же положение имел.
Версия была следующая. Якобы пришел Иван Матвеевич в гости к старому приятелю. А тот напился, да и с пьяных глаз портрет показал. Мол сам его сделал. Девушку, естественно, можно узнать. Под парами алкоголя Сиротных, как праведный мститель, не удержавшись, бросился на Мартынова, да по неосторожности, не рассчитав сил, убил. Но сильно уж его привела в такое состояние выяснившаяся правда о мэровской дочке. Градоначальник в историю поверил. Тем более сам Сиротных был на хорошем счету, а вот за Мартыновым тянулась какая то мутная истрия с попыткой насилия. Мэр пожал Ивану руку, помог решить вопрос с телом, ровно как и с остальным. Раз уж отомстил убийце вот так хороший парень Иван, как не помочь. Именно мэр поспособствовал быстрой юридической замене одной личности на другую. Был Сиротных,