В этот момент Разумовский резко поднялся с лавочки, держа Настеньку на весу, развернулся и поставил девочку на свое место, спиной, и не только спиной, к себе. Он что, реально собирается поиметь ее тут, в саду?
Саша нагнул девку вперёд, а она, в ответ, упёрлась руками о спинку скамьи, оттопырив зад. В этот момент, расстегивая ширинку и очевидно планируя перейти к более конкретным действиям Разумовский вдруг посмотрел прямо в те кусты, где, свернувшись в три погибели, сидела я. Взгляд у него был насмешливый и будто конкретно направлен на меня. Не может быть. На улице слишком темно и свет фонарей на мое укрытие совсем не попадает. Однако, возникло ощущение, будто мы смотрим в глаза друг другу.
Ну, все. Хватит. Я медленно начала отползать назад, максимально стараясь не издавать звуков. Хотя, Настенька уже не стеснялась и постанывала, виляя бедрами, достаточно громко. Рота солдат пройдет, хрен услышишь. Господи, хоть бы ни на кого не наткнуться. Карячусь, как дура, посреди кустов. Едва парочка скрылась из моего вида, а я точно знала, что уже не попаду в их поле зрения, встала на корточки и быстро, прямо в позе собачки, поструячила в сторону, макисимально далёкую от Разумовского и Насти. Подняться в полный рост ещё опасалась.
Возможно так и ползла бы до самого дома, но мой взгляд упёрся в мужские ботинки, а голова о чью-то коленку. Я подняла глаза. Передо мной стоял Николаша.
– Ты играешь? – Николаша смотрел на меня сверху вниз и улыбался. Вроде бы ничего страшного, но у меня, почему-то, от его довольного лица – мурашки по коже. Возможно, дело в том, что я знаю о психическом расстройстве этого странного товарища. Другой очевидной причины нет, – Ты кошечка или собачка?
– Я – дура, – поднялась на ноги, отряхнула колени и попыталась его обойти. Однако он упорно плёлся за мной.
– Тоже хочу играть. Возьми меня с собой. Можно?
Да е-мое. Вот только шизофреника с подтвержденным диагнозом мне сейчас не хватало. Особенно в свете всех обстоятельств. Тут как бы у самой крыша не поехала на почве несчастной любви.
– Все. Игра окончена. Завтра задашь этот вопрос кому-нибудь другому.
– Жаль, – Он явно расстроился, – А ты новая невеста Андрея?
– В смысле, новая? – Я немного притормозила шаг, – Была старая?
– Ну, да. Была. Потом пропала куда-то. Она мне нравилась. А до нее ещё одна. Они все были очень хорошие. Добрые. Жалели меня, играли со мной.
О, как... Я-то думала, Мартынов к частым и разнообразным связям особо не склонен, хотя бы в силу занятости, а тут вон оно что выходит.
– Расскажи про девушек. Давно они тут находились? Долго?
Мы с Николашей вышли на большую площадку перед домом. Ту самую, в конце которой начиналась территория конюшни и загон. Возможно, он и в самом деле поведал бы мне что-то интересное, но нам помешали самым беспардонным образом.
– Вы чего тут шатаетесь? Заняться больше нечем?
Рядом с дверьми, ведущими в дом, стоял Степан. Он смотрел на нас слишком пристально, даже как-то стало не по себе. Черти что. То просто психи, то маньяки. А водитель нравился мне ещё меньше, чем Николаша. Было в нем нечто отталкивающее. Объяснить, что именно, не смогла бы. Чисто интуитивно хотелось держаться от него подальше.
– Мы играли, – доверительно сообщил мой спутник, – Она хорошая. Лучше даже, чем те.
– Какие те?! Что плетешь? Быстро в дом!
Степан чуть ли не за шиворот закинул Николашу внутрь. Последние слава Мартынова-младшего вызвали у него странную реакцию. Он будто испугался, что я стала их свидетелем.
– Про кого говорил брат Андрея?
Степан уже сам собирался уйти, но мой вопрос его остановил. Он замер, размышляя, ответить мне или послать к черту, а потом вдруг резко повернулся, сделал шаг в мою сторону, ухватил за локоть и зашипел прямо в лицо.
– Уезжай. В эту минуту, сейчас, уезжай отсюда. Послушай хорошего совета. Не могу ничего объяснить, но, поверь, лучше бы ты и не приезжала.
Потом так же резко выпустил мою руку и скрылся в доме. Да уж... А я Николашу испугалась. Да тут реально псих на психе сидит и психом погоняет. Матернувшись себе под нос, решила не возвращаться к столу. Тем более, после увиденного в саду на лавочке, настроение, и без того не особо хорошее, стало совсем отвратным. Хотелось то ли расплакаться, то ли убить кого-нибудь.
Я быстренько проскочила к лестнице и пошла к себе в комнату. Насыщенный день. Приезд, личное знакомство с Мартыновым, огромное количество ненормальных вокруг, лошадь эта дебильная и Сашка-ирод. Нет. Однозначно, нужно ложиться спать. Отключить все мысли, вырубиться и отдохнуть. Слава богу, по пути мне больше никто не попался.
Оказавшись в спальне, я первым делом отправилась в душ. Мысли крутились такие поганые, что мне жизненно необходим был релакс. Открыла на всю мощность теплую воду, а потом встала под струи. Закрыв глаза и максимально стараясь ни о чем не думать, не вылазила из ванной минут двадцать, наверное. Потом горячую воду сменила холодной, и снова переключила на теплую. В итоге, стало немного легче чисто физически. К сожалению, душевные терзания, ровно как сердечная боль, никуда не делись. Накинула новый махровый халат, неимоверных размеров, лежащий прямо в упаковке, и вышла в спальню.
– Я думал, ты решила утопиться.
На кровати, закинув руки за голову, лежал Разумовский.
Глава седьмая
Я застыла, таращась на Сашеньку в оба глаза. Дура дурой, честное слово. Никак не ожидала приватного разговора столь быстро. Нет, я догадывалась, что он неизбежен. В силу, хотя бы, пересекающихся сфер нашей работы. Я ворую, вернее воровала. Он убивает, и в данном случае прошедшее время вряд-ли применимо. Разумовский слишком любит деньги и острые ощущения, чтоб отказаться от подобного заработка.
– А что это мы тут делаем?
– Мы ждём русалку, которая устроила в душе водный релакс. Хотел было уж войти. Вдруг, нужна помощь. Спинку потереть, к примеру. – Сашенька позы не менял. Лишь смотрел на меня своими хитрыми темно-карими глазами, под взглядом которых от кончиков волос до кончиков пальцев пробегала жаркая волна возбуждения. Лизка! Дура! Соберись! Возьми себя в руки.
Я стояла, облокотившись о дверной косяк ванной комнаты и в спальню перемещаться не спешила. Было опасение, что сорву с себя полотенце, которым обмоталась перед выходом, и прыгну на этого гада, как сучка-Настенька.
– Ну, русалка в твоей помощи не нуждается, можешь сваливать.
Господи, с каким трудом мне дались эти слова. Сердце разрывалось и умоляло, не уходи, останься.
– Да я уж заметил. Не дождалась меня Русалочка. Выловила себе другого принца.
– Слышишь, принц! Не пошёл бы ты на хрен со своими литературными образами. Ты, помнится, Русалочке даже не зелье дал, которое хвост в ноги превращает, а вообще сломал все конечности. Еле доползла до моря.
– Ничего я тебе не ломал, не плети.
– А я тоже, образно. Для яркости, так сказать, описания.
– Ясно. – Разумовский продолжал скользить по мне взглядом, отчего влажность организма изрядно повысилась и продолжала расти в геометрической прогрессии. – Ну, а теперь без яркости расскажи мне, какого черта ты оказалась в семействе Мартыновых. У него нет картин, драгоценностей. Мужик помешан лишь на лошадях. Но профиль немного не твой.
– Личная жизнь. Такой ответ устраивает?
Тот факт, что Сашка-ирод, в отличие от Сыча, кражу жеребца ко мне не привязал, радовал весьма сильно. Хорошо знает мои интересы, подлец.
– Нет, конечно. Какая, на хрен, личная жизнь. Андрей Николаевич не в твоём вкусе. Слишком приличный. Тебя же медом не корми дай с подлецом связаться.
– Это да. Тут не поспоришь. – я весьма выразительно подняла одну бровь, намекая на самого Разумовского. Мол, уж чья бы корова мычала… – Но тем не менее, в этот раз захотелось более спокойный вариант.
– Ой, да брось, – рассмеялся Сашка, – Ты сидишь на адреналине, как наркоман со стажем на коксе. Тебя прикалывает все остренькое и горячее. Кстати... Нравится наблюдать со стороны?
– В смысле? – глаза вытаращила очень натурально, но понимала, о чем говорит Разумовский. Как заметил только?
– Прекрати. Ненавижу, когда ты строишь из себя дуру.
– Мммм.... А что так быстро? Помнится, в этих делах ты был более изобретателен, а не просто сунул-вынул.
Раз уж мое присутствие не является больше тайной, то пошло все к черту. Буду говорить, что думаю.
– Не интересно было. Девочка слишком привязчивая. Ты же знаешь, люблю поиграть, а тут все сразу на блюдечке. Да и потом, любопытно стало, куда уползла ночная фея, засевшая в кустах.
– Феячить. Короче, Разумовский, что тебе надо?
Сашка вдруг соскочил с кровати и подошёл ко мне. Да так резво, что я не успела сообразить, какую линию поведения выбрать в данном случае, то ли бежать и закрыться в ванной комнате, то ли плюнуть на все и отдаться ему прямо сейчас. Честно говоря, лучшего секса у меня никогда ни с кем не было.
– Может, я соскучился...
Этот гад стоял совсем близко. Опасно близко. Его глаза изучали мое лицо, потом спустились ниже по линии плеч, задержались на контуре груди, прорисовывавшемся из-под полотенца. Чуть не взвыла, ей-богу. Хотела его до жути. До ломоты в тех самых местах, которые жаждали его прикосновений. Сука!
– Не может. Это мы уже проходили. Я, конечно, девочка упрямая и люблю прыгать на грабли, но третий раз, это, знаешь ли, будет признаком клинического идиотизма. Так что, нет. Ты не скучал, а я ничего не хочу. Уходи.
– Уверена? – Разумовский наклонился чуть ближе, провел носом вдоль шеи, принюхиваясь. – Я помню твой запах.... Представляешь? Он не изменился...
Развратная, влюбленная сучка внутри меня билась в истерике. Она не понимала, почему до сих пор ей не дают снова оказаться под этим мужчиной. Или на нем. Не важно. Главное, чтоб он находился внутри.
– Уверена.
– Ну, ладно...
Саша отодвинулся так же резко, как подошёл и гордо удалился из спальни. Я сползла по дверному косяку а потом, вцепившись зубами в костяшки пальцев, разрыдалась. Господи, ну за что мне это? Почему из всех мужских особей на планете мое глупое сердце выбрало именно его?