— Тебе не терпится вернуться домой, моя простушка, — я вижу это желание в твоих чудных фиалковых глазах. Торопишься отряхнуть пыль Гринвича со своих ножек и поспешить к своему Энтони.
— И к детям, Гэл, — с улыбкой добавила Блейз.
— Тогда поцелуй меня на прощание, Блейз Уиндхем, — попросил король.
Она подставила ему лицо, обвив его шею обеими руками. Его губы, горячие и чувственные, соприкоснулись с ее губами, воскрешая давно забытые воспоминания. Король привлек ее к себе, продлевая объятия, но в эту минуту дверь с треском распахнулась.
Комнату огласил яростный вопль, и Блейз узнала истеричный голос Анны Болейн:
— Негодяй! О негодяй!
Король отпустил Блейз и взревел:
— Как ты посмела войти сюда без моего позволения, Нэн!
Блейз обернулась и увидела, что лицо Анны Болейн, наряженной в свой излюбленный бледно-желтый цвет, превратилось в омерзительную маску ревности.
— Да, я посмела, Генрих! Я готова на все, лишь бы удержать тебя, ибо я тебя люблю, и ты это знаешь! Но тебе не видать покоя, пока ты не избавишься от этой потаскухи!
Неужели ты не в состоянии дождаться нашей свадьбы? Зачем понадобилось вызывать ко двору свою прежнюю любовницу и намеренно доводить меня до бешенства?
— Нэн, как тебе не стыдно думать такое! Леди Уиндхем прибыла ко двору по моему поручению, чтобы замолвить за меня слово перед королевой, — Екатерина всегда любила ее. Я надеялся, что если женщина поговорит с ней, Екатерина одумается. Леди Уиндхем сделала нам одолжение, прибыв сюда, пусть даже Екатерина прислушалась к ее словам не больше, чем к моим.
— Мне известно, какие одолжения оказывает тебе леди Уиндхем, — прошипела Анна Болейн. — Такие же, как моя сестра Мэри делала до и после свадьбы с беднягой Уиллом Кэри. Такие же, как Бесси Блаунт оказывала до и после свадьбы с Гилбертом Тейлбойзом, сыном помешанного лорда Кайма! Она послушно раздвигает ноги! Не надейся одурачить меня — я не так глупа!
Прежде чем король сумел ответить мистрис Болейн, Блейз шагнула вперед и с силой ударила истеричную девушку по щеке.
Анна замерла, но тут же опомнилась и закричала, повернувшись к королю:
— Она ударила меня! Твоя шлюха меня ударила!
Блейз отвесила Анне Болейн еще одну пощечину.
— Если вы не перестанете оскорблять меня, мистрис Болейн, вам придется вынести еще немало ударов. Как вы посмели! Я — графиня Лэнгфорд, мой титул выше вашего!
Я верно служу королю, но не изменяю мужу, мистрис Болейн. Король сказал вам правду. Или вы смеете сомневаться в словах короля?
— Иди сюда, дорогая, — позвал король, раскрывая объятия, и мистрис Болейн, всхлипывая, бросилась к нему. — Ну, ну, детка! Тебе незачем ревновать. У меня никогда не было друга лучше Блейз Уиндхем. — Он мягко поглаживал длинные черные волосы Анны.
— А я думала, ты позвал ее ко двору, чтобы снова сделать своей любовницей, Генрих, — рыдала Анна Болейн. — Так она сказала мне вчера вечером.
— Вчера вечером? — Король с любопытством взглянул на Блейз.
— Мистрис Болейн нанесла мне визит, пока я купалась, — с достоинством ответила графиня Лэнгфорд. — Очевидно, мои слова ввели ее в заблуждение, поскольку она не правильно истолковала их значение. — У Блейз насмешливо мерцали глаза, и король не смог сдержать смешка.
— Я хочу узнать, зачем ты приходила к леди Уиндхем, Нэн, — заявил король, разжимая объятия.
Анна Болейн не стала сообщать королю, что грубо послала за Блейз и та отказалась прийти. Вместо этого она пробормотала:
— Я навестила леди Уиндхем, пока она мылась. Она сказала, что вы послали за ней.
— Так оно и было, — подтвердил король.
— Но она не сказала мне зачем, — добавила мистрис Болейн.
— А вы и не спрашивали, — отозвалась Блейз. — Вы были слишком заняты, обвиняя меня во всех смертных грехах. Я решила, что вам не помешает поучиться хорошим манерам.
— Хорошим манерам? — Мистрис Болейн пришла в ярость. — Вы встали передо мной голая и спросили, могу ли я подарить королю то, что способны дать ему вы!
Генрих Тюдор взорвался смехом, гулко раскатившимся по комнате. Слова Анны вызвали в его воображении соблазнительную картину, и его глаза затуманились воспоминаниями.
— Как тебе не стыдно, моя деревенская простушка, — мягко упрекнул он и добавил:
— Вот уж не знал, что ты способна на такое, Блейз!
— Я просто представила, как повела бы себя на моем месте моя сестра Блисс.
Он кивнул.
— Леди Фицхаг всегда славилась дерзкими выходками, насколько я помню.
На минуту в комнате воцарилось молчание. Анна Болейн вновь скользнула в объятия короля и застыла, полуобернувшись к Блейз. На ее лице появилось злорадное выражение, глаза торжествующе заблестели.
— Если ваше величество больше не нуждается в моих услугах, — прервала молчание Блейз, — я хотела бы удалиться. Мне не терпится вернуться домой, в Херефордшир.
Король протянул ей руку, и Блейз поцеловала ее, а затем грациозно опустилась в реверансе.
— Прощай, моя деревенская простушка, — сказал король, — и да сохранит тебя Господь на пути в Риверс-Эдж.
— Прощай, Гэл, — ответила Блейз и вышла из комнаты короля через потайную дверь — к изумлению мистрис Болейн, не подозревавшей о ее существовании.
Когда дверь за ней закрылась, Анна Болейн заявила:
— Я хочу, чтобы эти покои стали моими, Генрих.
— Не сейчас, дорогая, — покачал головой король. — Ты еще не заслужила их. Знаешь, куда выходит дверь наверху?
В спальню. Ты ведь к этому еще не готова, верно, Нэн?
— Я никогда не буду твоей любовницей, Генрих, — дерзко выпалила Анна Болейн. — И женой тоже — пока ты не избавишься от испанки.
— Значит, эти покои над моими не будут принадлежать тебе, Нэн, — заключил король.
С раздраженным шипением Анна высвободилась из его объятий и выбежала из комнаты.
— Похоже, леди Анну вам не завоевать без золотого колечка, — задумчиво заметил Уилл Саммерс. — Вы согласны заплатить такую цену, сир?
— Крепкая английская порода, Уилл, — вот все, что мне надо. Она нужна мне, чтобы подарить Англии сыновей, — отозвался король.
— Возможно, вы пустили к жеребцу не ту кобылу, милорд, — предположил Уилл, — но что сделано, то сделано.
Боже, спаси Англию!
— Он поможет, — кивнул король. — В этом я всецело уверен. Скажи, мой добрый друг, неужели Бог не открыл наконец мне глаза на тяжкий грех с принцессой Арагонской? Остается лишь ждать, Уилл. Моя деревенская простушка умна. Понадобится время, чтобы сплести эту сеть, но в конце концов я своего добьюсь, и у Англии наконец появятся принцы! Бог и вправду спасет Англию!
Глава 17
Блейз поспешила вверх по ступеням потайной лестницы, ведущей в ее спальню.
— Нас отпустили? — спросила Геарта, едва ее госпожа шагнула в комнату.
— Да! Моя дорожная одежда готова?
Геарта искоса взглянула на госпожу, и ее взгляд означал: когда это я забывала хоть что-нибудь приготовить? Она помогла Блейз выбраться из роскошного придворного платья и переодеться в простую дорожную одежду из малинового шелка и такой же плащ с гранатовыми застежками.
Пока Блейз завершала туалет, ее горничная закончила укладываться и велела дворцовым лакеям отнести оставшийся багаж в экипаж ее светлости.
— Если ты готова, Геарта, жди меня во дворе. Я не задержусь.
— Хорошо, миледи, — ответила Геарта и покинула покои.
Блейз медленно обошла комнаты, где некогда обитала, как любовница короля. Ей не хватило времени попрощаться с ними перед свадьбой с Энтони Уиндхемом. Часть ее души навсегда останется в Гринвиче — вот здесь, в этих комнатах, где она провела столько часов с королем Англии. Она долго смотрела на Темзу, которая в этом месте была особенно широка, и королевскую пристань на другом берегу. Темза так отличалась от прелестной и пасторальной речушки Уай! Эта великая река вела к самому сердцу Англии, к Лондону, ее воды служили Генриху Тюдору, самому могущественному властителю христианского мира.
С тихим вздохом Блейз отвернулась от окна и сквозь открытую дверь взглянула на широкую постель. Сколько часов она провела здесь, развлекая царственного любовника, насыщая его чудовищные аппетиты? Господи, как боялась она вначале, а затем открыла древнюю истину, известную всем женщинам с начала времен. Она узнала, что каждый мужчина — всего-навсего мужчина, живое существо, которое отчаянно нуждается в любви, нежности и сочувствии. Мужчины могут любить по-разному, но их потребности всегда одинаковы. Постигнув эту истину, она перестала бояться.
— Любуетесь местом своих былых побед, если их и вправду можно назвать победами, леди Уиндхем? — послышался сзади насмешливый голос Анны Болейн.
Медленно повернувшись, Блейз оглядела стоящую перед ней девушку, длинные рукава платья которой искусно скрывали шестой палец на одной из изящных ладоней. Этот палец считали колдовской отметиной, хотя никто не решался высказать такое мнение вслух.
— В любви не бывает побед, мистрис Болейн. Любовники поровну делят их, но вы, конечно, не можете этого знать, дорогая.
— Я никогда не отдамся так легко, как вы, Бесси Блаунт или моя глупая сестра, которая до сих пор плачет по своему царственному любовнику, — выпалила мистрис Болейн.
— Милое дитя… — начала Блейз, но Анна Болейн перебила ее:
— Я не дитя! Мне уже девятнадцать, я всего на два года моложе вас, миледи Уиндхем.
— О любви вы знаете не более чем дитя, мистрис Болейн, — возразила Блейз, — и потому лучше послушайте меня. Не знаю, что случилось с вашей сестрой или леди Тейлбойз, но я поняла одно: я не сдалась даром. Я совсем не отдавалась королю. У Гэла немало хороших свойств, но будьте осторожны с ним: он может стать безжалостным. Буду с вами откровенна, мистрис Болейн. В первый раз король овладел мною силой. Да, мне было незачем защищать драгоценную девственность, поскольку я была вдовой, но не надейтесь, что вы сумеете защититься, если чересчур распалите царственного