Они работали вместе почти год – пока Лефевр не сдал его Kimberly Crafts.
Джек взял со стола рамку вирт-панели и устроил на коленях. Ввел пароль – «Вотерфолл Про» отозвался тихим перезвоном – и проверил готовность периферийных устройств. Заказчик попросил подождать до того, как проект Лефевра выйдет на завершающий этап тестов, и на прошлой неделе дал отмашку начинать. Джек успел отлично подготовиться, и смерть ключевого специалиста «Стерны» открывала следующий этап.
За деньги такую самоотдачу не купишь.
3Светящиеся линии
Ясон озадаченно наблюдал, как сужается на полу полоска дневного света, а потом закрывшаяся дверь погрузила его в темноту. Он бесшумно снял шляпу и плащ, кинул их на стойку при входе. Джанис на месте не было. Промелькнула мысль, что он в очередной раз оставил «зиг-зауэр» в кабинете – запала таскать с собой оружие после визита Версандеза хватило только на три месяца.
Глаза привыкли к темноте, и Ясон различил блеклое синее свечение впереди. Двигаясь вдоль стены и стараясь не задеть мебель, он пошел к источнику света, который слегка пульсировал и двигался то вверх, то вниз.
– Ясон. – Рука коснулась его плеча. – Ты в самый интересный момент. Как обычно.
Он сделал шаг вправо и прислонился к стене рядом с Еленой, вдохнул ее аромат – холодный, будоражащий: гардения под дождем. Справа в темноте белели манжеты и воротник рубашки Марка, слева парили два переливчатых кружка голограмм – цифровые серьги Джанис.
Ясон вгляделся в сияние впереди и смог различить лицо и руки человека, который проделывал сложные манипуляции со светодиодом. Синий неоновый свет выхватывал темные брови и густые волосы надо лбом, широкий нос и изящный узкий подбородок.
Наконец наладка была закончена, и свет погас. Еще какое-то время существовали только темнота и тишина, и вдруг в центре возник узкий луч – отдельные светодиоды были совершенно неразличимы, – ринулся в правый угол, странным образом отразился от стены и распался на два, расчерчивая комнату тонкими линиями, создавая пустые или заполненные сиянием геометрические фигуры. Один из новых лучей ударился о стену рядом с Ясоном, отскочил к потолку, упал и растекся, превратился в треугольную лужицу синевы на полу. Светящиеся линии застыли и едва заметно пульсировали.
Елена сделала глубокий вдох.
Ясон смотрел на силуэт невысокого мужчины на фоне синевато-белых плоскостей и линий. Работы молодого тайского художника Сонтхи не привлекали большого внимания общественности. В них было слишком мало социального подтекста, слишком мало вызова, слишком много гармонии.
Почему Сонтхи решил превратить пространство галереи в мир ожившей геометрии, Ясон не знал, но результат ему нравился.
Художник наконец повернулся к зрителям лицом.
– Саватди кхап! – произнес Сонтхи с музыкальностью, присущей только настоящему тайцу.
– Саватди кхап! – улыбнулся Ясон. – Ты уже закончил?
Сонтхи кивнул.
Ясон шагнул внутрь инсталляции. Двигаясь между плоскостями и линиями, он удивительным образом не отбрасывал теней и не разрушал волшебные световые скульптуры. Привычное прямоугольное пространство галереи расплавилось и снова застыло, подчиняясь законам иной, неэвклидовой геометрии. Ясону хотелось дотронуться до висящих в пустоте изящных линий: свечение было неравномерным, как будто нарисованным тонкими штрихами разной плотности, и казалось… пушистым.
Елена стояла в двух шагах от Сонтхи. Синее сияние очерчивало ее точеную фигуру и высокую прическу. Она почувствовала взгляд Ясона и победно улыбнулась: привезти Сонтхи в Инсбрук и сделать инсталляцию специально для галереи «Арго» было ее идеей.
– Спасибо, Сонтхи, – сказала Елена.
– Я просто вижу свет, – пожав плечами, ответил он. – Без начала и конца, свет в этой комнате.
Марк стоял рядом на почтительном расстоянии в один шаг. Ясон махнул ему, призывая подойти ближе.
– Может быть, кофе? – поинтересовался младший сотрудник «Арго».
– Если бы не ты, я бы не смог закончить. – Сонтхи сложил руки и поклонился Марку, тот ответил таким же жестом.
– Его мысль изменить частоту цифровых зеркал идеально дополнила мою идею, – пояснил художник Ясону. – Теперь работа стала… завершенной.
– Рад, что вам понравилось работать вместе, – ответил Ясон.
Марк деловито копался в голографической панели вирт-браслета, не поднимая глаз. Он включил блеклую подсветку и вместе с Еленой увел художника в комнату отдыха.
Ясон сложил руки на груди и еще немного постоял в странной геометрической сказке Сонтхи, а потом дотронулся до перекрестка синих линий над головой. Лучи оказались теплыми.
Вирт-браслет на его руке завибрировал. На голографическом экране возник улыбающийся агент Сонтхи, Джеймс Картнер. Увидев притягательное свечение, он немедленно перешел в наступление.
– Привет, Ясон! Твое воодушевленное лицо выдает тебя с потрохами. Работа Сонтхи закончена, и она оказалась великолепна, не так ли?
– Здравствуй. – Ясон вышел в холл, где снова включился свет. – Ты абсолютно прав. Дела так и не дают тебе вырваться из Мадрида к нам?
– Почему же! Как раз еду в аэропорт. Решил обрадовать тебя предложением: можешь купить инсталляцию на четверть дешевле ее реальной стоимости.
Ясон нахмурился и даже закусил губу, демонстрируя непонимание:
– Зачем?
Вышло убедительно. Джеймс засунул палец под черную полосу галстука и повозил из стороны в сторону, пытаясь ослабить. Потом продолжил:
– Затем, что ты не первый год в этом бизнесе и прекрасно чуешь, сколько инсталляция будет стоить завтра. Твои связи в Старой Европе позволят продать ее дороже, чем, возможно, удастся мне. А я, ради будущего Сонтхи, готов плыть в фарватере твоего успеха. Считай это подарком. Но только до того момента, пока я не войду в холл «Арго». – Он погрозил пальцем. – Если твои первые слова при встрече будут не «Здравствуй, Джеймс, я покупаю», то я передумаю.
Ясон вздохнул:
– Джеймс, извини, но я не буду покупать у тебя работу Сонтхи.
– Я так и знал… – Джеймс закатил глаза. – Разговор явно затянется. Называй свою цену.
– Нет, Джеймс, ты не понял. – Ясон облокотился на стойку у входа так, что Картнеру больше не было видно свечение инсталляции. Джанис отодвинула вазочку с конфетами подальше от его руки, и Ясон благодарно кивнул. – Я не буду покупать работу Сонтхи ни за эту цену, ни за какую-либо другую.
– Поясни. Он лажанул?
– Отнюдь. Инсталляция великолепна. Но я не буду покупать материальный объект, если мне принадлежат исключительные права на его воспроизведение. Совместно с художником, конечно.
Джеймс хохотнул:
– Даже если Сонтхи что-то подписал… В нашем договоре с «Арго» есть пункт, отрицающий силу любого документа, если он не подписан мной.
– А он подписан, Джеймс. Я говорю про наш договор. – Ясон рассматривал золотистый логотип «Арго» на видео над своим плечом. – Понимаешь ли, пока Сонтхи создавал инсталляцию, мои сотрудники помогли ему дополнить концепцию его работы, которая теперь, цитирую, «стала завершенной». Заметь, не техническую реализацию концепции – а саму концепцию, идею.
Джеймс хмурился, как будто кто-то потянул за нитку: кожа стягивалась к носу морщинами на лбу, губы вытянулись в трубочку, глаза превратились в щелочки.
– Моя система безопасности зафиксировала эти слова автора – и у изображения есть звук, – продолжил Ясон. – Таким образом, «Арго» принимала участие в создании концепции художественного произведения и является соавтором инсталляции. Как раз на такой случай в наш договор включены некоторые пункты, которые, по мнению твоих юристов, были совершенно избыточны, а тут, видишь, пригодились…
– Что за чушь ты несешь, Ховард?!
Ясон выдержал паузу и улыбнулся:
– Проконсультируйся со своими юристами, Джеймс. У меня достаточно оснований, чтобы претендовать на соавторство даже в случае судебного разбирательства.
– Ясон, сукин ты сын!.. – прошипел Джеймс. На его щеках выступила краснота с болезненным синеватым оттенком. – Если я узнаю, что ты имеешь хоть какое-то отношение к идиотскому потопу в моем офисе или к путанице со счетами, из-за которых я торчал в Мадриде, я тебя уничтожу!
– Не кипятись. Я не буду препятствовать реконтекстуализации, если вы с Сонтхи на это пойдете. Можем договориться о вменяемых отчислениях с последующих инсталляций.
– «О вменяемых отчислениях»! – язвительно повторил Картнер. – Да ты просто обдерешь молодого автора как липку. У тебя осталась хоть капля совести, Ясон?! Ты ведь понимаешь, что Сонтхи прекрасно обошелся бы без твоих гениев из «Арго».
– Но он не обошелся, – заметил Ясон.
– А эти твои гениальные сотрудники-соавторы – согласны, что права перейдут к «Арго»? – все больше распалялся Картнер. – Подумай, какой скандал я могу раздуть, найдя слабое звено в твоей команде, чертов эксплуататор! Ты просто делец, ничего сам не создаешь, только подбираешь крохи чужого таланта… Здесь направо!
Последняя реплика явно относилась к таксисту. Раздались раздраженные автомобильные гудки.
– Не надо мне рассказывать о тяжелой судьбе молодых дарований в мире акул бизнеса и дзайбацу. У моих сотрудников в договорах на этот случай есть замечательный пункт об отчуждении прав в пользу «Арго».
– Ясон, ты…
– Прекрати, Джеймс, – Ясон выпрямился. – Сонтхи для тебя – курица, несущая золотые яйца. Инсталляция прекрасна. Я уверен, что рекламная кампания – полностью, кстати, организованная и профинансированная «Арго», – обеспечит взлет интереса к его работам. Ты заработаешь на всех его последующих гениальных творениях. Я претендую только на это. Все в плюсе, не находишь?
Плечи Картнера опустились, как будто стравливалось давление, грозившее агенту сердечным приступом.
– Ладно, поцапались – и будет, – ответил Джеймс, понемногу возвращаясь к профессиональному уверенному тону и нормальному цвету лица. – В конце концов, твоя готовность драться за эти права – отличная рекомендация молодому дарованию. Я посовещаюсь с моими юристами. Прилечу, и обсудим детали.