– Извините, – Марк прочистил горло. Смуглый, в тонком свитере поверх белой рубашки он напоминал серфера, которого суровые родители послали на учебу в Гарвард. – Будьте добры, правый край выше. Еще выше, а левый зафиксируйте…
– Не забудь, что выше надо выставить свет, – заметила Елена.
Решив не вмешиваться процесс муштрования, Ясон двинулся в свой кабинет.
Длина коридора – восемь шагов. Когда он впервые вошел в помещение, где теперь находилась «Арго», здесь не было ничего: только покрытые побелкой стены, взвесь пыли в воздухе и запах мела. Ясон измерял пространство шагами, бродил из угла в угол, как робот-пылесос, выстраивающий карту уборки. Задевал ведра, гладил стены, и в итоге – закрыл глаза и обошел помещение, ни разу не натолкнувшись на препятствие, представляя элегантную линию стойки на входе, теплое дерево кабинетной двери и тихое жужжание люминесцентных ламп подсветки.
В его кабинете было светло и довольно душно. Ясон открыл окно, снял пиджак и движением ладони развернул вирт-панель. Значок Virtual Sky Corp. с глазом Гора сменил однотонный рабочий стол, почтовое приложение оповестило о наличии десятка непрочитанных сообщений.
Галерея была верхушкой небольшого бизнеса Ясона. Он одним из первых уловил перспективы использования голограмм и вместе с другом, Коллином, вложился в новую технологию. Первый миллион они заработали на рекламах мойки машин, беззастенчиво эксплуатируя образы сексапильных девиц с пенными губками и фонтанирующими шлангами. Пришлось полгода питаться консервами, зато полученный стартовый капитал позволил Ясону создать архитектурно-дизайнерское бюро, а потом открыть галерею «Арго», которая специализировалась на современном искусстве. Коллин, программист по профессии, купил мастерскую «Q» и официально занимался печатью эксклюзивной и бесконечно дорожающей бумажной продукции, а еще – оказывал услуги в части программного обеспечения. В том числе, помогал Ясону раздобыть хайтек.
Потом были три дня Блэкаута, после которых мир начал незаметно, но неизбежно меняться.
Расправившись с первой порцией документов и звонков, Ясон набрал сообщение Елене:
«La Mer, 8 вечера?».
Этот ресторан – беспроигрышный вариант, особенно если им захочется продолжить ужин у него дома.
«Да».
Ближе к шести Ясон наконец-то выпроводил из кабинета расстроенного дизайнера, смету которого порядком почеркал и отправил на доработку, и уже заканчивал разбирать последнюю на сегодня пачку писем, когда ему позвонила Джанис.
– Шеф, к вам двое посетителей. Извиняются, что не смогли уведомить о своем визите заранее, и просят принять их сегодня. Хотят поговорить о работах Айрис Мур.
Высокопарная речь Джанис отдавала сарказмом.
– Работах кого? – переспросил Ясон.
– Айрис Мур. Говорят, вы знаете это имя.
Единственная Айрис, которую он знал, не была художницей. Насколько ему было известно.
Ясон взглянул на вирт-браслет: полчаса на короткую встречу, а потом нужно заехать к себе переодеться.
– Проводи их ко мне. И подай кофе, будь добра.
– Хорошо, – ответила Джанис и чуть тише продолжила. – Елена с Марком застряли у поставщиков и уже не вернутся, а я сегодня хотела уйти пораньше, чтобы посмотреть спринт… Нужно остаться?
– Нет, без проблем. Справлюсь сам.
Когда дверь в его кабинет распахнулась, Ясон понял, что разговор будет чуть сложнее, чем он рассчитывал.
Первый мужчина был невысокого роста и азиатской наружности – и не имел никакого отношения к миру искусства. Он протянул Ясону руку:
– Здравствуйте, господин Ховард. Прошу прощения за неожиданный визит. Меня зовут Хайон Су Ким.
В круглой роговой оправе очков его черные глаза были похожи на точки в центре мишени.
– Мой коллега, Ксавьер Версандез.
Второго мужчину, грузного и широкоплечего, можно было принять за телохранителя, если бы не отменного качества костюм из дорогой шерсти.
Ясон предложил гостям присесть. Можно было бы предположить, что разговор пойдет о продаже галереи Louvre Corporation или Poly International. После Блэкаута-2025 корпорации активно поглощали независимые бизнесы и сохранять независимость становилось все сложнее.
– У вас интересная коллекция, господин Ховард, – заметил Ким, закидывая ногу на ногу. За его спиной переливалась праздничной эмалью серия работ Рихтера[4] «Аладдин», на которую он даже не взглянул.
– Спасибо, – ответил Ясон.
В кабинет вошла Джанис и аккуратно выгрузила чашки с подноса на стол, пока Ким выдал еще пару ничего не значащих замечаний. Его спутник разглядывал Ясона – похоже, с интересом, однако из-за нависших век его выражение лица казалось скучающим. Закрывая дверь, Джанис махнула рукой на прощение, Ясон кивнул в ответ.
Ким наконец решил перейти к делу.
– Господин Ховард, я бы хотел поговорить о работе нашей общей знакомой, госпожи Айрис Мур.
– Господин Ким, я не уверен, что понимаю, о ком вы говорите. – Ясон покачал головой, откинулся в кресле и сцепил пальцы рук. – Она точно мой клиент? Художник, фотограф?..
– Я думаю, вы хорошо понимаете, о ком я говорю. – Ким говорил дружелюбно, но его улыбка казалась наклейкой, некстати прицепившейся к лицу. – Вы встречаетесь с ней регулярно. Например, вчера. На Миллионной.
– Я понял вас. – Отпираться было бессмысленно. – У госпожи Мур какие-то проблемы?
– Господин Ховард, госпожа Мур вам что-нибудь передавала?
– Нас связывают деловые отношения, поэтому да, конечно. Она передавала мне деньги. – Ясон сохранял расслабленную позу, но его мозг работал на всех оборотах, пытаясь вычислить причину визита. Айрис с ее темпами употребления «цифры» могла влезть в долги, но эти посетители мало походили на коллекторов.
– Деньги за что, господин Ховард?
Этот кореец и его манера улыбаться начинали раздражать.
– Господин Ким, я не планирую разглашать суть моих конфиденциальных отношений с клиентом.
Ким сделал глоток кофе, Ясон повторил его движение. В руках Версандеза темно-синяя с золотым кантом чашка казалась совсем маленькой. Молчаливый спутник корейца в разговоре не участвовал и с заметным интересом следил за маленькой работой Хокни[5], где на айпаде снова и снова рисовывалась сельская дорога.
– Нравятся старые шедевры? – поинтересовался Ясон.
– Давно искал Хокни, – ответил Версандез.
По крайней мере, кто-то из этой парочки разбирался в искусстве.
Спутник Кима продолжил:
– Жаль, что вы вряд ли его продадите.
Ким почувствовал, что беседа свернула не туда, и решил натянуть леску потуже:
– Господин Ховард, вы знакомы с работами госпожи Мур? Например, с «Расплавленным солнцем»?
Ясон поставил руку на подлокотник и почесал подбородок, потом пристроил его на ладонь.
– Нет, господин Ким. До сегодняшнего дня меня не интересовали ее художественные таланты. У нас с ней, знаете ли, вполне плотские интересы. – Он перевел взгляд на Версандеза и продолжил. – Не продам. Но, возможно, сумею достать другую работу Хокни из этой же серии. Оставьте мне свои контакты.
– Не вводите меня в заблуждение, – произнес Ким. Он поставил чашку на стол, кинул в нее два кусочка сахара и начал размешивать. Ложка слегка поскрипывала по донышку. Где-то на улице взвизгнули шины, раздался треск, а потом вой полицейской сирены.
Раздражение Ясона нарастало.
– Господин Ховард, не вводите меня в заблуждение, – повторил Ким и постучал ложкой по краю чашки. – Я точно знаю, что вы встречаетесь с госпожой Мур не ради того, чтобы весело провести ночь. Я точно знаю, что вы отдаете ей, и я бы хотел точно знать, что она отдает вам.
Последний раз давить на Ясона пробовали свежеиспеченные бандиты из верхнего Инса. В центре груди копошился азарт: тело послушно заготовило заряд адреналина.
– Вы не против, если я закурю? – спросил Ясон.
Кореец поморщился:
– Ваше право.
Версандез пожал плечами, развернул панель своего вирт-браслета. Над циферблатом часов Ясона развернулся вирт-экран, появилась электронная визитка. Он кивнул Версандезу. Щелкнул зажигалкой, вызывая пламя, затянулся.
Ким ждал: он явно привык запугивать, и манера Ясона игнорировать накапливающееся напряжение выводила его из себя.
– Господин Ким, наш разговор зашел в тупик. Я очень рад, что у вас такие широкие познания о моей частной жизни. Надеюсь, вам также известно, где в моей галерее находится выход.
Ким протянул Ясону белый прямоугольник бумаги:
– Господин Ховард, у меня есть к вам настойчивая просьба. Если госпожа Мур снова позвонит, пожалуйста, сообщите мне.
Ясон взял архаичную визитку левой рукой. Довольно редкий по нынешним временам кусок картона: имя, номер телефона – и никакого логотипа корпорации. Левый край визитки тяжелее правого. Микросхема или датчик.
– Не очень понимаю, господин Ким.
– Это моя просьба, господин Ховард. Настойчивая просьба назначить встречу с госпожой Мур и сообщить мне время и место.
Ясон покрутил визитку в руках, затянулся и потушил сигарету в пепельнице.
– Хорошо, господин Ким. Я обдумаю ваше предложение. – Он встал, но посетитель остался сидеть. – Теперь, если позволите, у меня назначена другая встреча…
– Не уверен, господин Ховард, что я точно выразился. Мой акцент, знаете ли… А мне бы хотелось, чтобы вы меня однозначно поняли. Это не предложение. Это настойчивая просьба. Версандез сейчас повторит это для вас еще раз. Он у нас прекрасный переводчик.
Ясон потянулся к верхнему ящику стола, но Версандез был быстрее. Ясон почувствовал руку у себя на воротнике, оказался посреди комнаты и тут же напоролся на удар Версандеза. Дыхание перехватило. Ему удалось увернуться от удара по печени, врезать противнику под ребра и заставить его сделать шаг назад.
– Мне кажется, вы не понимаете, господин Ховард. – Ким говорил спокойно и неспешно, как автоответчик. – На вашем месте я дал бы высказаться господину Версандезу. Чем быстрее он закончит, тем быстрее мы разойдемся.