– Может, я пойду? – громко спросил Марк. Похоже, он согрелся, и уверенность его покинула.
– Конечно, – послушно согласился Ясон. – И я с тобой.
На улице было пустынно: район находился слишком далеко от центра, чтобы здесь кипела ночная жизнь. Высотку окружали здания конца двадцатого века, в которых ютились частные магазины и крошечные кафе. В блеклых прямоугольниках света, падающего из открытых дверей на асфальт, лежали обертки, смятые пластиковые стаканчики, палочки, бумажки с предсказаниями.
Ясон уверенно вел Марка по узким улицам, и наконец нырнул в дверь с неоновой надписью «NAN – открыто 24 часа». Азиат за стойкой смотрел древний телевизор: экран неестественно ярких цветов бросал на кафель стен и пластик стойки отсветы, похожие на блики витражей в церкви.
– Присаживайся, – скомандовал Ясон Марку и, отмахнувшись от гирлянды искусственных роз, прошел вперед к стойке. – Вечер добрый, Нагиль!
Ясон перекинулся парой слов с хозяином и сделал заказ. Нагиль вытащил из холодильника две бутылки пива, вручил Ясону и исчез за ширмой из мутно-желтых лент. С кухни доносился резкий запах приправ, послышались обрывки разговора на корейском.
Поставив выпивку перед Марком, Ясон сел напротив.
Марк попробовал отпить из бутылки, вздохнул и сходил к стойке за пластиковым стаканчиком радостно-цыплячьего цвета.
– Как они выживают? Посетителей нет вообще!
Светлая пена поднялась над краем стакана и медленно опадала.
– По пятницам здесь не пробиться, а на неделе многие местные берут с собой.
– Вы знакомы с хозяином? – Марк спрашивал осторожно, как будто искал подвох.
– Сейчас – да. Но только потому, что здесь вкусно кормят. – Ясон закинул ногу на ногу и бросил взгляд на телевизор. Журналист рассказывал об очередной перестрелке на Ближнем Востоке. Представители «Зодиака» намекали, что конфликт спровоцирован государственными войсками, и спецподразделения «Риарден» могут выступить в качестве миротворцев.
Нагиль принес поднос с двумя порциями острого риса и десятком пиал с закусками. Ясон вытащил металлические палочки из подставки и накинулся на еду. Привкус обеззараживающего средства стремительно капитулировал перед корейскими пряностями.
Марк уговорил бутылку пива и теперь тоскливо ковырялся в рисе.
Не прекращая жевать, Ясон скомандовал:
– Рассказывай.
– Когда вы с Еленой ушли, опять приходил представитель «Поли Интернешнл».
Ясон оскалился: представители крупнейших аукционных домов навещали «Арго» раз в пару месяцев, однако полезных знакомств пока оказывалось достаточно, чтобы удерживать посланников на почтительном расстоянии. Дружба с топ-менеджером «Стерны» имела не последнее значение.
– … Заваливается и говорит, что у меня большое будущее и ему будет жаль, что мне будет скоро негде работать. Как тебе такой заход, шеф? «Арго», говорит, долго не продержится. Если не войдет в состав «Поли» в качестве филиала – при максимальном сохранении автономности, конечно.
Ясон хмыкнул, покачал головой и принялся за кимчи.
– Джанис ему подробно объяснила, как дойти до реки. Чтобы утопиться. – Марк брезгливо дернул плечами и вытряс остатки пива в свой стакан.
– Ага.
Нагиль поставил перед ними еще пару бутылок. Марк вытащил кусок курицы в панировке и спросил:
– Кстати, вы знали, что они уломали Бернара Азуле продать его галерею на прошлой неделе?
Вот оно что.
– Печально. – Ясон сделал глоток и поставил бутылку на стол. По коричневому стеклу змеились красные и голубые блики вывески.
– История темная. Думаю, Азуле шантажировали. Ты, вроде, дружил с ним? Попробуешь помочь?
– Азуле прекрасно знал, чем рискует, когда отказывал «Поли», – пожал плечами Ясон.
Бернар наверняка сейчас глушит одну бутылку за другой на мансарде своего дома на бульваре Барбес в Париже, сидя в трусах и белых носках в крошечной комнате в обнимку с пепельницей, – если только его дочери не надоели задушевные напевы отца и она не положила его под капельницу. Надо будет попросить Коллина разузнать, как у них дела.
– Многих испугала эта ситуация: Азуле же был повернут на своей галерее, все знали, что она досталась ему от деда. Независимые галереи создают объединения, чтобы противостоять концернам. Дать им отпор!
Марк говорил все напористее, и хозяин «Нан» внимательно следил за его размашистым жестам. Ясон перехватил взгляд Нагиля и с полуулыбкой кивнул – драки не будет. Хозяин вернулся к телевизору.
– От-лично, – по слогам произнес Ясон. – Пока огонь направлен на идиотов, у нас есть шанс выжить. Сгрудившись, они представляют удобную цель. А вот отдельные независимые галереи все еще нужны «Сотбису» и «Поли», чтобы обойти закон о монополии в Старушке Европе.
– Я думал, ты собираешься воевать. Сражаться за «Арго» и все такое… Но в одиночку не победить…
– А никак не победить. Можно стать еще одним концерном, но мне это не слишком интересно.
Ясон взял пиво, положил ногу на ногу и снова перевел взгляд на экран. Там крутилась реклама новых вирт-экранов «Верчуал»: глаз Гора между палочками буквы V на логотипе корпорации постоянно менял цвет.
Марк вытянул вперед шнурки капюшона толстовки, как будто проверяя их длину, и неожиданно улыбнулся:
– Знаешь, ты прямо как с картин Хоппера[19].
– Не понял. – Ясон снова вернулся к созерцанию своего помощника, прикончившего уже вторую бутылку.
– Ну, Эдвард Хоппер. Америка, двадцатый век. «Полуночники», «Заправка», «Кинотеатр Нью-Йорка»…
– Я в курсе, кто такой Хоппер.
Марк иронии не заметил.
– Ты чувствуешь себя комфортно в таких местах, как здесь! – Он обвел рукой пустое заведение. – Ощущение, что между тобой и другими людьми – Еленой, Коллином, мной – есть расстояние. Пространство. Ничем не заполненное. Как вакуум, через который не передается звук. Дзинь! – Он демонстративно стукнул палочкой по бутылке. Звук быстро исчез. – Не понять, о чем ты думаешь или что чувствуешь… Я бы так не смог.
Ясон ухмыльнулся. Марка явно повело.
В эту секунду на экране телевизора возник логотип с красной птицей на белом фоне.
– Нагиль, включи погромче, пожалуйста, – попросил Ясон.
– …в экспериментальной лаборатории Sterna Pharmaceutical в Йоханнесбурге, ЮАР. На данный момент утечка устранена, и представители компании сообщают, что опасность для населения отсутствует. Информацию подтверждает Агентство по надзору за окружающей средой… – Репортер стоял рядом с высоким бетонным забором с логотипом «Стерны» на воротах. В лучах прожекторов кружились крупные ночные бабочки. – Еще два года назад никто не мог предположить, что региональный авиаперевозчик получит монополию в сегменте дальних магистральных перелетов. Сегодня под крылом «Стерны» находятся не только предприятия, связанные с авиационной отраслью, но и вот такие экспериментальные биолаборатории.
Произнеся пару дежурных фраз про нестабильный мир, истекающий потом журналист взял интервью у темнокожих экологов, которые развернули пикет у забора, и одной студентки из Лондона, которая подозрительно громким голосом заявляла о необходимости молодежи всех стран объединиться в противодействии корпорациям.
– Ну вот, опять корпорации. Концерны… – прогудел Марк.
Усадив сотрудника в такси, Ясон направился домой. Улица оставалась пустынной, и отсутствие хоть одной по-субботнему веселой компании вдруг показалось Ясону ненормальным. Опьянения он не чувствовал, хотя желание встретить каких-нибудь хулиганов говорило об обратном. Он закурил и продолжил идти, пересекая редкие прямоугольники света и неоновые каракули вывесок на асфальте.
На Миллионной улице, где они работали с Коллином, вечерами было светло, как днем, и шумно, как на бирже. Целуясь с девочкой из клуба, приходилось держать подальше от нее телефон, чтобы за пять минут обжиманий в темном уголке не лишиться недельного заработка. Каждый вечер надо было выставлять из бара буйных посетителей. После особо шумных драк, основательно поплевав кровью, Ясон и Коллин отлеживались день или два, а потом возвращались на Миллионную, и веселье продолжалось. Пока однажды Ясон не подсел на хард.
Уже на подходе к дому ему попалась металлическая банка. Ясон пнул ее и заслушался раскатистым звуком, сопровождавшим прыжки жести по асфальту. Попробовал поймать банку на носок кроссовки, и у него получилось, хотя и не с первого раза. Когда он уже немного освоился, из подземного гаража выехал робот-охранник и затянул привычную лекцию о нарушении общественного спокойствия. Банку он поймал и засунул себе в мусороприемник.
– Кайфолом, – бросил Ясон.
– Я вынужден записать ваш идентификационный номер и выставить штраф за нарушение общественного спокойствия, – с грустью ответил робот.
Вирт-браслет тихонько пикнул, передавая требуемые данные без согласия владельца.
– Предатель, – сообщил Ясон вирт-браслету и направился к дому.
– Хорошего вечера, сэр! – произнес робот ему в спину.
Ясон не снизошел до ответа.
Он вошел в квартиру и не стал включать лампы. В панорамном окне сияли небоскребы «Десяти королевств». Новая подсветка комплекса была выполнена в серой гамме, и высотки казались нарисованными тушью на пыльно-пурпурном небе города.
Спать, как ни странно, не хотелось.
Он налил стакан воды, с наслаждением сделал несколько больших глотков. Вернувшись в комнату, встал напротив окна, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Над небоскребами время от времени появлялись красные огни взлетающих самолетов. Прочертив дугу над Карвенделем, они исчезали в низких облаках.
Ясона охватило желание очутиться в поезде, или в самолете, или в ночном аэропорту, где не нужно ни с кем общаться и где расстояние, отделяющее его от других людей, то самое, о котором насмешливо говорил Марк, будет нормой, а не отступлением от нее.
Может, это последствие экспериментальной терапии? После выхода из Миттенвальда он предпочитал стоять в стороне, не иметь связей. Даже Коллин оставался на комфортном контролируемом расстоян