– Приму к сведению.
– Пожалуй, я тоже свалю сегодня пораньше.
На выходе из курилки они обменялись рукопожатиями.
Вирт-браслет сообщил Ясону, что Версандезу тоже надоело копаться в бухгалтерской тайнописи и он ждет на выходе.
Ксавьер стоял у стеклянных дверей здания, закинув пиджак за спину, и, запрокинув голову, насвистывал «Арию с шампанским» из «Дон Жуана».
Ясон почувствовал легкий укол зависти:
– Дон Ксавьер, как дела у донны Елены?
Пока они шли по парковке, Ксавьер, пребывавший в подозрительно хорошем настроении для конца дня, выдал несколько забавных историй о расходах проекта «Гаруда». Ухмыляясь, Ясон сел в машину.
Вирт-браслет завибрировал, принимая входящий вызов от Айрис. Ясон ответил, и она начала без вступления:
– Принтер напечатал два биообразца.
– Поясни.
Айрис провела рукой над бровями – зрачки незначительно сузились.
– Это было похоже на сбой, но я абсолютно уверена, что принтер напечатал сначала один биоматериал, а потом – другой. Что это было – сказать не могу. Принтер обнулился после инцидента.
– Вот как. – Ясон закусил губу.
Кусочки нашлись – понять бы, от какого пазла.
– Еще. – Айрис подняла палец вверх, и ее белый свитер сполз, открыв золотистые полоски контроллеров на запястье. – Канал входа принтера отлично защищен. Я думаю, что рядом с принтером должен был оказаться усилитель сигнала. В пределах лаборатории. Устройство очень маленькое и наверняка самоуничтожилось по завершении миссии. На видео я не смогла разглядеть ничего подобного, разрешение не очень. Ксав, может, поищешь на месте?
Ксавьер потер подбородок – в пробившейся к концу дня щетине стали заметны седые волоски – и посмотрел на Ясона:
– Думаю, все уже уничтожено, но попробовать стоит. Завтра?
– Давай прогуляемся, – согласился тот. – Спасибо, Айрис!
Изображение исчезло, открыв темное пространство парковки. С ожившим мотором в салоне проснулись звуки: легкая электроника с вокалом на французском.
Все что угодно, лишь бы не опера. В частности, не «Дон Жуан».
В номере Ясон разобрался с почтой из «Арго». В письме от Экхема оказались несколько документов на подпись и вопрос, касавшийся особого фонда Ясона, куда регулярно отчислялись средства с прибыли всех компаний. Покончив с делами, он вышел на балкон.
В рубашке на улице было довольно прохладно. Внизу с интервалом в пятнадцать-двадцать секунд с мягким шорохом проносились дорогие машины жителей Сэндтона. Синий бархатистый полумрак разгоняли уличные фонари, выполненные в стиле XX века. Их желтый свет, имитирующий лампы накаливания, покрывал ухоженную зелень пальм ржавчиной.
Ясон докурил и, сделав пару глубоких вдохов, вернулся в номер и увидел сообщение от Демьена.
«Как дела?»
«Пока ничего. Мизрахи не кормит тебя отчетами?»
«Не успеваю читать. Инсбрук->Джакарта->Бангкок».
Ясон фыркнул. Скорее уж проверяешь, вдруг Мизрахи забыл что-то важное. Но если ты ему не доверяешь, зачем брал в команду? Он набрал сообщение:
«Как успехи в Дж.?»
«Пять по цене одного. Переезжает в С-П с командой».
Речь шла о специалисте по авионике, который должен был заменить погибшего в Сан-Паулу. Чтобы обеспечить подписание контракта, Демьен ездил в Джакарту лично.
«Поздравляю. Планы на вечер?»
Демьен ответил снимком голограммы в аэропорту, рекламировавшей полеты первым классом в самолетах «Стерны», и добавил:
«Никаких пьянок, если ты об этом. Темнота и тишина».
«Стареешь».
Демьен ответил ожидаемо и нецензурно, и Ясон продолжил:
«Но паспорт все-таки проверь».
Четыре знака вопроса.
«Вдруг тебе уже шестьдесят, а ты все еще молодишься?»
Ухмыльнувшись, он отправился в душ.
5Запах воды
Джек вытряхнул на ладонь клипсы наушников и вставил их в уши. Ночь тут же взорвалась позитивным битом.
– Тише, тише, – скомандовал он, выводя громкость на комфортный уровень.
Звуковой фон позволял отвлечься от чужих разговоров: с темнотой приходила прохлада, и в парке становилось шумно.
Джек еще несколько раз подтянулся на скрипучей перекладине. Стойка была слишком низкой, и ноги приходилось сгибать. Закончив, он накинул капюшон и побежал в сторону реки. На выходе из паркового купола натянул на лицо маску-фильтр армейского образца: пусть основательно потертая, маска гарантировала, что частицы оседающего смога не окажутся в легких.
Через пару минут впереди маслянисто заблестела черная вода Чао Прайи. Движение на реке было оживленным: туда-обратно сновали паромы, общественные речные трамвайчики и даже несколько длиннохвостых тайских лодок. Здесь бегунов не было: нужно внимательно смотреть под ноги, перепрыгивать трещины в асфальте, объедки и мусор и огибать стаи ужинающих крыс. Для Джека весь этот ландшафт был не более чем легким усложнением, поддерживающим интерес к обязательной программе физических занятий.
– Добрый вечер, доброй ночи всем, кто не спит в этот час и слушает, как бьется сердце Бангкока! С вами DJ Reverso…
Справа вдоль берега тянулись неухоженные кварталы, заросшие банановыми пальмами, а за тонкой полоской заборов начинались высотки с неоновыми вывесками и светом офисных ламп в тех окнах, где в надежде заработать побольше корпели над своими скучными задачами сотни менеджеров. Слева впереди светился золотом шпиль Ват Аруна.
– Вечер сегодня наш, и мы непременно послушаем сладкие, сахарные звуки электроники с африканского континента от Kyoi, потеряемся в волнах памяти с Brilliant Justine и почувствуем зуд под кожей от нового хита Зои Айсли.
Даже сквозь маску-фильтр Джек чувствовал запах воды, разложения и канализационных стоков. В Йобурге пахло так же, когда он, Демьен Лефевр и еще двое парней их команды стояли по пояс в нечистотах, чтобы отбить заложников у очередной банды – порождения Блэкаута.
– …а пока я жду, когда вы созреете ответить на вопрос сегодняшнего марафона. Итак, в какой день вы бы хотели вернуться?..
Выбравшись, они устроили настоящий праздник. Малыш Джефф смог починить сауну в отеле, и, разогретые, они прыгали в небольшой, пахнущий хлоркой холодный бассейн. До этого кутежа снизошел даже штабная крыса Дабл Кей: он потом сидел на краю бассейна, закутав свою тучную фигуру в полотенце, и распевал матерные куплеты. Лефевр – Деми, как звал его Дабл Кей, – пошел греться последним, когда все уже расходились спать. Лефевр был со всеми – но немного в стороне, как будто считал себя не просто их командиром, а существом более высокого порядка.
– Какой день вы бы хотели повторить?..
Они с Томми ушли от слежки Vincent Automatic, оставив преследователей в пряном дыму лапшичной китайского квартала. Лефевр был в восторге от их рассказа и хохотал, откинувшись на стуле. Передние ножки угрожающе поднялись, стул наклонился назад, но Дабл Кей, проходивший мимо, успел отпихнуть Лефевра обратно. Эрика фыркнула, а Лефевр стукнул Джека по плечу и поднял большой палец вверх.
Вряд ли это лучшее воспоминание.
– Может быть, это сегодня?..
Сегодня, когда он пришел на работу, Мама подошла и положила руку ему на лоб, проверяя температуру. От нее пахло жасмином и стиральным порошком. Потом она скользнула пальцами по его шее к сонной артерии и громко отсчитала пульс. Джек улыбался и смотрел, как движутся синевато-розовые губы с мелкими старческими складками вокруг рта. Его настоящая мать перестала делать это, когда ему было шесть или семь – она считала медицину искусством дьявола. Досчитав, Мама похлопала его по руке – тонкие металлические браслеты бились об его кожу – и сказала, что он молодец. Позже, когда он смазывал протез ноги девочке-блондинке с вечно простуженным носом, Мама принесла ему травяной чай.
Ей нужен был спец по протезам.
– Может быть, вам не хочется никуда возвращаться?..
Люди прибивались к Лефевру, как песок намывается вокруг деревянной опоры на пляже. Чего стоил один Курт Каборе, он же Дабл Кей: он утверждал, что пытался купить пирог с мясом, а через пять минут уже сидел на заднем сиденье машины Лефевра и перехватывал управление дроном, который бился о переднее стекло.
Оставались нужные, остальные исчезали – их уносило в море.
Джек был уверен, что он полезен. Никогда не думал, что окажется среди тех, кого бросят в прибой.
– Спасибо всем, кто поделился с нами сегодня. А теперь давайте прервем череду новинок и послушаем старый трек. Тем, кто знает его название, сегодня в баре «Веспер» нальют бесплатный коктейль – запомните, сегодня с вами был я, диджей…
Джек не заметил, как остановился. Он глубоко дышал, разогретое бегом сердце гулко стучало в ушах. Поток мыслей утратил порядок и смешался, превратившись в неразборчивый гул растревоженного улья.
Навязчивая мелодия, которую крутил Томми в то утро, когда Джек в последний раз его видел. Нестройные гитары, звуки голосов железистые и звонкие. Навязчивая мелодия – и два пистолетных выстрела.
All the leaves are brown
And the sky is gray
I've been for a walk…[26]
Слушай свое тело. Дыши. Вдох-выдох, фильтрованный воздух Бангкока проходит в легкие и насыщает кровь кислородом. Контролируй свое дыхание. Не позволяй ненависти превратиться в дрожь в руках. Будь эффективен.
Покажи ему, как он ошибался на твой счет.
6Прошедшее время
Утро началось неспокойно. Несколько столкнувшихся машин на трассе по пути к «Стерне Фармасьютикал» стали причиной затора, растянувшегося более чем на километр. Вокруг наглухо задраенных автомобилей, как мошкара, вились нищие и мелкие бандиты. Один настойчиво стучал в окно машины со стороны Ясона и говорил, сначала спокойно, выпрашивая деньги, сопровождая речь общепонятными жестами. Ясон следил за ним краем глаза. Нищий прижался лицом к окну; его темные, с застарелой грязью и обломанными ногтями руки елозили по стеклу, лицо исказила гримаса ненависти, и он что-то прокричал, брызгая слюной и ударяя по стеклу кулаком. Окно выдержало, и он уже собирался ударить локтем, когда Версандез вынул пистолет из кобуры и, перегнувшись через Ясона, деликатно постучал дулом по стеклу в ответ. Нищий исчез.