– Ваш клиент? – почти без вопросительной интонации сказал Альбрехт.
– Часть работ Габриэля Тревиса принадлежит моей галерее. Желаете приобрести? – осведомился Ясон.
– Возможно. – Вице-президент поставил локти на стол и сцепил пальцы. – И как по-вашему, господин Ховард, он правда не шпионил?
– Сомневаюсь, что он на такое способен. Тревис неплохо зарабатывает – незачем менять сферу деятельности. К тому же деятели промышленного шпионажа намного менее популярны у дам по сравнению с деятелями искусства.
– Дуан, спасибо.
Помощник кивнул и вышел, и Альбрехт продолжил:
– Что ж, в обычной ситуации мы бы задержали господина Тревиса для тщательной проверки, но, если вы готовы за него поручиться, предлагаю сделку, господин Ховард.
– Условия?
– Я отдаю вам фотографа, а вы рассказываете мне, как преступники обошли службу безопасности «Стерны».
Ожидаемый выстрел. Ясон развел руками:
– Увы, я связан обязательствами конфиденциальности со «Стерной» и не могу разглашать детали внутреннего расследования.
– Если я спрошу, например, о деталях поездки в Хиллброу, ответ будет такой же?
– Сожалею, господин Альбрехт. Тревис – моя личная проблема, а не «Стерны».
Вице-президент ощерился своей односторонней улыбкой. Парализованная сторона его лица оказалась в тени.
– И вы не готовы обменять свободу господина Тревиса ни на какие детали о проекте Демьена Лефевра?
– Нет.
– А если, например, Дуан проводит вас до номера отеля – исключительно ради вашей безопасности, – он случайно не увидит на вирт-панели открытый файл?
– К сожалению, я имею привычку сворачивать вирт-панель.
– Жаль.
Альбрехт задумчиво погладил кольцо. Ясон разглядел, что темный, почти черный камень держат в лапах два золотистых дракона.
– Мне нравится то, что задумал господин Лефевр. Дерзко. Но как представитель корпорации «Гринворлд» я бы предпочел знать детали, чтобы следующий ход «Стерны» не стал для меня неожиданностью. Что за испытания проходят в Шэньчжэне?
– Я не знаю, – честно ответил Ясон.
Вице-президент молчал. Сколько раз после очередного отказа этому человеку удавалось дождаться следующей фразы, начинающейся с «Но…»?..
Арт-дилер покачал головой:
– Не хочу тратить ваше время зря, господин Альбрехт. Я могу предложить вам только то, что имею. Например, скидку в пятнадцать процентов на услуги «Арго».
– Немного, – с удивлением прокомментировал вице-президент.
– Все-таки Тревис не настолько хороший фотограф.
– Значит, не рекомендуете покупать его работы?
– Вам бы больше подошла классика: Раушенберг, Твомбли.
Альбрехт наклонился вперед, и его ассиметричное лицо, выбеленное светом лампы, казалось почти плоским.
– Расскажите мне про ваше лечение в клинике доктора Вернер.
Реакция Ясона была почти безупречной: он качнул головой, принимая удар, и почти сразу успел расслабить сжавшиеся пальцы рук. И мысленно поблагодарил Демьена за проверку биографии, которую обеспечил Мизрахи.
– Довольно скучная история, господин Альбрехт. Тем более что я не в курсе многих медицинских деталей.
– Так вы не откажетесь удовлетворить мое любопытство?
– Спрашивайте. – Ясон сделал приглашающий жест.
Кто бы мог подумать, что его воспоминания о клинике тоже могут стать товаром.
– Начнем с самого простого вопроса: это правда? У вас была зависимость от харда?
– Да, все так.
– И после этого вам удалось восстановиться?
– Благодаря доктору Вернер.
– Сколько длилась реабилитация?
– Порядка полугода. И еще год контрольных визитов.
– Результативность ее методики невысока. Не более двадцати процентов.
– До встречи с ней я думал, что вылечиться от зависимости невозможно в принципе, так что двадцать процентов – это подарок для смертника. Впрочем, не исключаю, что мне повезло. – Ясон помолчал. – Вы не похожи на человека, злоупотребляющего хардом. Что именно вас интересует?
– На данный момент мой интерес, скажем так, носит сугубо научный характер, – ответил Альбрехт, откидываясь в кресле. – Интересно посмотреть на человека, избавившегося от зависимости, которая за год превращает в растение. В большинстве случаев. Как вы нашли клинику?
– Нашел не я, а мой друг. Затащил меня туда силой, – впрочем, учитывая стадию истощения, это было несложно. Он же оплачивал лечение первое время.
– Первое время?
– Доктора Вернер впечатлили результаты, и она продолжила консультации бесплатно, за право использовать результаты исследований и мои персональные данные в своих целях.
– И в чем же состоит суть лечения?
– Боюсь, здесь мне может не хватить понимания. В первую очередь хард воздействует на гипоталамус, заглушая базовые эмоции, связанные с инстинктом самосохранения, поэтому процедуры были направлены на стимуляцию отделов мозга, которые впадают в спячку под воздействием харда. В частности, стимуляция нейронов, отвечающих за агрессию и страх. – Во рту появился знакомый железистый привкус. Ясон усмехнулся. – Второе гораздо неприятнее.
– Невозможно себя контролировать?
– Конечно. Эффект сохраняется несколько часов, но по внутренним ощущениям проходят недели. Самое сложное – пережить один раз такую процедуру и пойти на повторную.
Альбрехт задумчиво потер перстень на пальце.
– Только стимуляция?
– Нет. Работа с психологами, лечебная физкультура, диета – полный набор. Социализация и групповая терапия – в минимальном объеме.
– Почему так?
– После стимуляции приходится довольно долго учиться управлять эмоциями. Для неподготовленных собеседников это может быть опасно.
– После Миттенвальда вы больше не пробовали «цифру»?
– Нет. Физическая потребность отсутствует, нейронные связи восстановлены.
По крайней мере, так утверждала доктор Вернер. Насчет физической потребности она точно была права, потому что ломку от харда он бы ни с чем не спутал.
– Любопытно. Доктор Вернер – какая она?
– Внимательная, дисциплинированная. Энергичная. – Ясон задумался, подыскивая слова. – Во время нашей последней встречи год назад она была яркой брюнеткой… – Что-то в глазах Альбрехта и половинчатой мимике его лица заставило Ясона спросить: – Вы знакомы с ней?
– Верно, – ответил Альбрехт. – Все такая же упорная?
– Безжалостная, – ухмыльнулся Ясон.
Альбрехт кивнул с пониманием.
– Приятно увидеть результат ее работы.
Он коснулся вирт-браслета.
Ясон задумчиво похлопывал рукой по кожаному подлокотнику, пытаясь уловить подтекст прошедшей беседы.
В кабинет вошел Дуан и протянул Ясону пластиковый квадратик с логотипом «Гринворлда».
– На этой карте памяти сведения о местной ячейке Альянса, – прокомментировал вице-президент, вставая. – Ваш фотограф будет ждать в машине. Доброй ночи, господин Ховард. Было приятно иметь с вами дело.
– Взаимно, господин Альбрехт, – ответил он, пожимая протянутую руку.
Благодаря давнишнему навыку стоны и ругательства Тревиса о растерзанном оборудовании и попранном достоинстве превратились для Ясона в белый шум на десятой минуте поездки, и теперь он с интересом наблюдал за водителем «Гринворлда», взвешивая, что стоит сделать, если тот наконец вытащит из кобуры пистолет и пристрелит фотографа. Кодекс корпораций напрямую на Тревиса не распространялся, но Ясон заплатил за его освобождение и, вероятно, был вправе требовать компенсацию…
Тревис, расположившийся за водителем, пытался восстановить один из разобранных фотоаппаратов. Мелкие детали он выкладывал на сиденье, как африканский шаман – артефакты перед ритуалом. Во время очередной тирады относительно ориентации сотрудников безопасности «Гринворлда» водитель свернул с трассы к воротам Сэндтона, и автомобиль сильно тряхнуло. К ужасу Тревиса, детали слетели на пол. Сжатая челюсть водителя слегка расслабилась. Ясон постарался сдержать улыбку.
В «Рэдиссоне» нашлись свободные номера, и Тревис, получивший ключ, пообещал непременно рассказать все о своих приключениях за завтраком. Ясон покивал и отправил художника спать, а сам направился в номер к Версандезу.
– Я с подарками, – сказал он, входя, и протянул карту памяти с логотипом «Гринворлда». – Здесь информация об экологах-активистах в Йоханнесбурге и комиссаре Альянса освобождения животных.
– Из Генри может получиться неплохой Санта, – ответил Версандез. – Проверю и скину тебе информацию завтра.
– Вирт-браслет пришлось оставить на входе в офис. Можешь сразу проверить?
Ясон скинул пиджак и устроился на диване. Ксавьер достал небольшой серебристый диск, положил на него полученный вирт-браслет и развернул экран. Зеленые отсветы легли на его подбородок, высветлили дуги бровей, углубили тени по краям носа. Ясон уже привык различать настроения своего партнера и теперь видел за грустным выражением лица сосредоточенное внимание.
– Если Генри говорил о сотрудничестве, то не думаю, что на браслете что-то есть, – прокомментировал кубинец. – Разве что простой маячок – а вот, кстати, и он. Привет от службы безопасности «Гринворлда».
Ясон закинул руку на спинку дивана и произнес:
– В ходе визита возникло непредвиденное обстоятельство по имени Габриэль Тревис.
– Фотограф.
– Именно. Крутился на полях «Гринворлда», снимая очередной гениальный сет, и смутил службу безопасности, которая увидела в нем шпиона.
Ксавьер отвлекся от экрана и, приподняв бровь, посмотрел на Ясона:
– Случайная встреча?
– А ты как думаешь?
– Ты его вытащил? – проигнорировал вопрос кубинец.
Ясон поморщился:
– Пришлось помочь ему выпутаться. В конце концов, у Тревиса контракт с моей галереей. – Слова сорвались у него с языка прежде, чем он сумел решить, нуждаются ли его действия в оправдании.
Некстати вспомнилась Стелла с покрасневшими от слез глазами, которая тоже просила о помощи: учитывая тяжесть ее нарушения, наказание ей грозило более серьезное, чем фотографу, – если только «Гринворлд» не захотел бы устроить показательную порку.