– Они не смогли, – подтвердил Ясон. – Благодаря мне. И я прошу эксклюзивные права на одну-единственную фотосъемку.
– Я должен посоветоваться со своим агентом…
– Брось, Тревис. – Ясон глянул на него поверх очков. – Кэтрин смотрит тебе в рот, и если ты скажешь, что эксклюзивные права за мной, она не будет перечить. К тому же ты знаешь, что я тебя не обижу – на длинной дистанции. Весь пиар будет за мной, а я могу обеспечить неплохую раскрутку. А там – кто знает? – новые контракты…
– Ты барыга.
– Я знаю, – оскалился Ясон. – Но это честная сделка. Твоя жизнь – за один хороший фотосет. Красивая получается история. Я отвечаю за то, чтобы все фотографии шли с твоим авторством.
Тревис изучающе посмотрел на Ясона, потом откинулся в кресле и бросил:
– Эксклюзивные права твои. За кофе платишь сам.
– Заметано, – кивнул Ясон. – Напиши Кэтрин и мне в копии.
Из кустов возникла Элейн с чашкой кофе для Ясона и подносом с апельсиновым соком, омлетом и чем-то еще аппетитным для Тревиса. У официантки были тонкие розоватые руки, как с картин прерафаэлитов.
Ясон сделал заказ и спросил:
– Элейн, вам уже удалось заполучить автограф Габриэля Тревиса?..
Девушка покачала головой.
– Он уже отснял несколько отличных фотосерий в Джакарте и в Южной Америке, посмотрите в Сети. Но съемка, которую он сделал за эту неделю в Йоханнесбурге, – просто бомба. Воспользуйтесь случаем.
Элейн улыбнулась и ушла, прижимая к груди поднос.
– Ты ее не убедил, – скептически прокомментировал Тревис.
– Но заинтересовал, – уверенно сказал Ясон. – Вернется минут через десять – со вторым соусом для оладий и ручкой.
К концу ланча Тревис был снова доволен собой и взахлеб рассказывал о своих приключениях в деревушке собирателей мусора. Ясон посмеивался над шутками фотографа и думал о том, чего ему стоило создать и поддерживать эту маску легкомысленного балагура, когда на самом деле Тревис видел то, чего другие старались не замечать. Наверное, камера была для него способом каталогизации чужой боли: толстые стекла объектива – хороший способ держать дистанцию.
Наконец Ясон заметил Элейн, которая бессмысленно перекладывала приборы за пышным кустом тропического растения и поглядывала в сторону Тревиса.
– Оставлю тебя с юной поклонницей ненадолго.
На ходу вытаскивая пачку сигарет, он пересек холл отеля и вышел на крыльцо, отказался от предложенной швейцаром машины и встал у урны-пепельницы, спрятанной за зелеными насаждениями с как будто отполированными до блеска листьями. Чиркнув зажигалкой, с удовольствием затянулся. Он чувствовал во рту пресловутый привкус чернослива, предвещавший удачу: Тревис на пике формы, и его фотосет был отличным приобретением для «Арго».
На парковке остановился белый пикап, из которого вылезли двое в одинаковых зеленых рубашках. Парня Ясон узнал сразу. Девушка тоже показалась знакомой, хотя и выглядела иначе, чем на фото: черные волосы с кислотно-зелеными прядями были собраны в два пучка, веки густо накрашены черно-зелеными тенями, бровь проколота, зеленая форменная рубашка туго натянута на груди. Пара направилась к отелю. Ясон щелчком отправил сигарету в урну и, когда активисты поравнялись с ним, произнес:
– Бернард Кроуфорд.
Парень изумленно дернулся, посмотрел на него и ответил:
– Ясон Ховард. – Он подошел ближе и протянул руку. – Приятно познакомиться, господин Ховард.
Произношение было чистым, британским. Кроуфорд оказался выше Ясона сантиметров на десять. Зеленоглазый, в отличной форме, он словно сошел с обложки журнала для старшеклассниц.
Ясон почувствовал конфетный запах и холод металла под ребрами справа. Чертыхнулся. Подружка Кроуфорда воспользовалась его секундным замешательством и повисла у него на руке.
– Это двадцать восьмой калибр, но этого вполне достаточно, чтобы разнести печень в клочья, – прошептала она.
– Учишься на биологическом? – съязвил Ясон.
Кроуфорд встал по другую сторону, заслонив его от швейцара, и сказал:
– Господин Ховард, нам бы хотелось быть уверенными, что разговор будет приватным. Отдайте мне, пожалуйста, ваш вирт-браслет.
Ясон послушно расстегнул черную полоску браслета и протянул парню, который тут же убрал его в мешочек из блестящего материала.
– То, что работает в шпионских мелодрамах, не всегда получается в жизни, – прокомментировал Ясон.
– Об этом не беспокойтесь.
– Шагай на парковку, – проговорила девица.
Когда они оказались рядом с пикапом, Кроуфорд проследил, чтобы Ясон и девушка устроились сзади, а сам сел за руль. В машине пахло собакой, а кожа сиденья была в заусенцах от когтей.
– Возьмите и плотно прижмите ее к лицу, – скомандовал Кроуфорд, протягивая Ясону прозрачную маску с пластиковой трубкой от ингалятора. – Это седативный газ, мы не хотим вам навредить.
– Дыши! – велела девица.
Дуло пистолета все так же упиралось в печень. Ясон взял маску и сделал вдох. Запах дыма был сладковатым, голова слегка закружилась. После третьего вдоха его сознание соскользнуло в приятное забытье, но он успел почувствовать, как кто-то надевает на него очки.
…Ясон очнулся в полумраке. Голова болела. Нащупав рукой шишку ближе к затылку, он зашипел, потом сел и попытался осмотреться.
Небольшое помещение. Под потолком – узкие окна. Запах пыли и запустения. Под руками – плотная ткань поверх деревянных реек.
Дверь распахнулась, и первой в помещение просочилась черно-зеленая красотка с пистолетом, следом внутрь шагнул Кроуфорд. Столкнувшись взглядами с Ясоном, он сразу начал говорить:
– Господин Ховард, прошу прощения за неудобство. Этот удар был неловкой случайностью – мой друг не рассчитал ширину дверного проема и готов также принести вам свои извинения.
Вежливость как по учебнику. Борясь с тошнотой, Ясон ответил:
– Найдете стакана воды?..
Девушка передала пистолет Кроуфорду, выудила из сумки блистер с таблетками и бросила его Ясону. Ее движение некстати вызвало в памяти образ Марии, которая кидала птицам кусочки хлеба, и черные лебеди Иберапуэры неспешно кружили по темной воде, вылавливая размокшие белые комочки.
Кроуфорд вернул пистолет напарнице, достал из рюкзака термос и подошел к Ясону.
Обезболивающее, похоже, становится обязательным пунктом в его меню. Как и отвратительные подъемы по утрам.
Не разглядывая название, Ясон выдавил таблетку в рот и запил большими глотками, сквозь полуприкрытые веки разглядывая своих похитителей. Никто из них толком не умел обращаться с оружием. Они явно расслабились, убедившись в том, что Ясон не пытается бежать: у парня опустились плечи, девушка села. Однако убийство в лаборатории, которое провернули эти студенты, было жестоким и изощренным.
Закрыв термос, Ясон вернул его Кроуфорду и спросил:
– Могу я закурить?
– Мы категорически против курения, – ответил парень, чувствуя себя все более уверенно, – но, если вам это необходимо, – пожалуйста.
Порывшись в карманах, Ясон нашел зажигалку и сигареты. Закрыв глаза, затянулся.
– Не хотите спросить, что нам нужно? – Девушка не выдержала первой.
– Собирался сделать это через минуту, – ответил Ясон, разглядывая дым, который под действием сквозняка потянулся к окну вдаль от двери. Видимо, снаружи было некое открытое пространство. – И что вы мне ответите?
В помещение вошел парень, похожий на борца сумо объемным телом и гладким мальчишеским лицом. С мыслью вырваться через дверь Ясон попрощался.
Крошка сел на стул у двери, Кроуфорд остался стоять.
– Пора переходить к деловой беседе, – намекнул Ясон.
– Мы представляем Альянс освобождения животных. Вы бы видели этих крыс без кожи и глаз, которых «Гринворлд» выкидывает на помойку – даже не утилизируют, просто выкидывают для устрашения местного населения. Это неправильно.
Крошка интенсивно закивал. Девушка сдержанно постукивала пальцами по табуретке. Анжелика. Анжелика Феррао. И Эдвард «Крошка» Хьюз – в материалах «Гринворлда» была его страница социальной сети с многочисленными фотографиями собак. Кажется, у него их было семь. Или десять.
Кроуфорд продолжил, сопровождая слова энергичными жестами:
– Виноват не «Гринворлд» сам по себе, а вся система, которая считает опыты над крысами этичными, если они ведутся на пользу человечества. В университете нам удалось добиться, чтобы опыты на кафедре биологии проводились на клонированных органах. Мы надеемся, что наши сокурсники не будут считать уничтожение животных естественным элементом прогресса.
Высокий, красивый и уверенный в себе, он стоял посреди комнаты, смотрел на Ясона сверху вниз и отрабатывал программную речь. Воодушевленный блеск в его глазах был лишен фанатизма, свойственного убийцам. Пока.
– Я рад, что вы готовы дать сокурсникам право иметь свое мнение, – с едва уловимой нотой иронии ответил Ясон, стряхивая пепел на покрытый пылью каменный пол. – А теперь давайте вернемся к убийствам в «Стерне Фармасьютикал».
– Это связанные вещи, – заявил Кроуфорд. – Я сейчас поясню. Пару месяцев назад на нас вышел комиссар Альянса. Они услышали о наших успехах. Альянс ведь занимается не только радикальными акциями – они ведут активную пропагандистскую деятельность, проводят освободительные рейды для спасения животных.
– Это правда? – проявил интерес Ясон.
– Конечно! Просто СМИ выгодно представлять Альянс террористами, это оправдывает войну корпораций с ними.
Анжелика и Крошка активно закивали.
Ясон затянулся. Спросил:
– Вы встречались с комиссаром?
– Да, в конце сентября. Он дал нам коды доступа к информационным базам Альянса, зарегистрировал в системе. Мы получили задание организовать акцию с освобождением животных в «Стерне Фармасьютикал». Он говорил, что эта операция – что-то вроде боевого крещения. Подтвердить, что мы серьезно настроены и готовы стать флагманской ячейкой для продвижения Альянса в регионе. Он помог составить план.
– Как выглядел комиссар?