– Темные волосы, кудрявая черная борода, очки в роговой оправе. Жилистый, спортивный. Родинка на мочке уха. – Кроуфорд провел рукой по волосам. Часы на экране его вирт-браслета показывали 15:27.
Ясон затушил сигарету об пол и ногой отбросил окурок к куче мусора в углу комнаты.
– Не хотелось бы тебя торопить, Брендон, но на приватный разговор у нас осталось минут пять от силы. Если хочешь, чтобы наша приватная беседа продолжилась, – дай мне позвонить и отменить приезд гостей.
– Это блеф… наверное, – протянул Крошка.
– У вас два варианта. Возможно, я блефую, и тогда все окей. Либо – сюда врывается спецназ «Стерны». Я предлагаю вам продолжить разговор в удобном для вас помещении на ваших условиях. – Ясон коротко обвел рукой комнату.
– Верни ему браслет, – сказала Анжелика.
– Мы не хотели никого убивать, – произнес Кроуфорд, глядя Ясону в глаза. – И мы заслуживаем сделки. Вы наверняка получите что-то вроде премии, если раскроете, кто убил Мэри-Кейт Джонсон, а я могу вам помочь.
Это была хорошая попытка, и у парня вполне может получиться сделать карьеру политика. Просто Ясон слишком устал за последние дни.
– Условия обговорим тогда, когда я услышу всю историю целиком, – отрезал он.
Брендон качнулся в нерешительности, потом протянул вирт-браслет.
На вызов ответил совершенно спокойный голос Ксавьера:
– Дурацкая идея – податься на заброшенные градирни в одиночестве. Мы с друзьями уже у входа.
– Я не один – у меня довольно милые собеседники.
– Я так и понял. Чем тебя накачали?
– Седативные. Ничего опасного для жизни, верно? – Он посмотрел на Анжелику, девушка кивнула. – Я бы хотел, чтобы подошел только ты.
– Попробую что-нибудь придумать.
Ясон завершил вызов и надел вирт-браслет. Силиконовая полоска уютно устроилась на руке.
– Анжелика, выложи, пожалуйста, пистолет на стол. – Ясон указал на него. – Мой друг не любит неожиданностей. Если у вас есть другие игрушки – их тоже лучше выложить. В знак доброй воли.
Девушка вынула пистолет из сумочки – среди дам Йоханнесбурга 28-й калибр определенно пользовался популярностью. Кроуфорд и Крошка положили рядом два глока и вернулись на свои места как раз к тому моменту, как в дверь вошел Ксавьер – в бронежилете, с кобурой на поясе и карабином в руках. Анжелика впилась глазами в татуировку на его плече.
Ясон взял процедуру приветствия в свои руки:
– Господа, позвольте вам представить господина Версандеза. Знакомство пропустим – он знает вас всех по именам. Ксавьер, присядешь?
– Спасибо, постою, – ответил кубинец, привалившись к косяку. Красноречивый взгляд, брошенный на Ясона, пояснял его отношение к ситуации.
Ясон заставил Кроуфорда еще раз пересказать встречу с «комиссаром Альянса».
– Не думаю, что мы найдем женщину, которая пропала с радаров после въезда, – прокомментировал Ксавьер.
Ясон кивнул и спросил:
– Что дальше, Брендон?
– Женщина?.. – переспросил тот.
– Не отвлекайся. Комиссар снабдил вас всем необходимым для операции?
– Да, – ответил Кроуфорд. – Выдал камуфляжные очки. Чип, который должен был открыть все электронные замки на крысиных клетках и позволить вывести животных из здания. Познакомил с Харпером. Мы – я и Харпер – должны были провернуть эту подмену с крысами, а потом вернуться к девяти вечера и развернуть плакаты Альянса. Когда мы пришли, там уже была толпа журналистов с совсем другими новостями.
– И что вы сделали?
– Закинули плакаты обратно в машину и поехали к Харперу. У него дома было пусто. Я попытался войти в контакт с нашим комиссаром, но его номер не был доступен ни в тот вечер, ни позднее. На электронные письма он тоже не ответил.
– Как вы его называли, когда общались? – спросил Версандез.
– Господин комиссар. Джек.
Ясон вопросительно посмотрел на Версандеза, тот пожал плечами. Брендон Кроуфорд всегда мечтал быть героем. Что ж, надо дать ему такую возможность.
– Брендон, ты влип, но твоих друзей все еще можно не втягивать. «Стерне» плевать на экологические движения, ей важно найти того, кто стоит за убийством. В частности, комиссара. Не знаю, будет ли СФ выдвигать обвинение, но я уверен, что сумма будет подъемной.
– Это нечестно, – протянул Крошка. – Если бы нас не было, тобой бы не заинтересовался Альянс.
Брендон не сводил с Ясона глаз:
– Я считаю опыты на животных неэтичными. Хочу, чтобы наш мир стал лучше.
– Только теперь несколько людей мертвы. Крысы тоже не выжили. – Ясон встал и отряхнул брюки. Продолжил: – Прости, но тебя использовали в играх дзайбацу и выкинули на обочину, откуда тебе предстоит выбираться.
До «Стерны Фармасьютикал» добирались на двух машинах: Версандез посадил с собой Крошку и Кроуфорда, за руль белого пикапа сел Ясон, с которым поехала Анжелика. Версандез закинул пистолеты в свой багажник, предварительно освободив от патронов, а Ясону выдал свою беретту, которую тому пришлось, в отсутствие кобуры, пристроить за поясом.
Молчание нарушила Анжелика:
– Почему ты предложил Брену покрывать нас?
Ясон пожал плечами:
– Я предложил ему то, на что он согласился. Это самое важное.
– Не думаю, – как будто невпопад ответила она, пожевывая губу и разглядывая его. – Проще было сдать всех.
Ясон хотел отшутиться, но в итоге промолчал. Он сам не до конца понимал, почему подтолкнул Кроуфорда помочь друзьям: в этот раз не было никакого финансового интереса, никакого контракта «Арго». Он просто увидел возможность – и предложил парню ей воспользоваться. Ему не хотелось, чтобы «Стерна Фармасьютикал» раскрошила еще несколько жизней, пусть даже в назидание другим террористам.
– Выйти на меня – твоя инициатива? – бросил он.
– Крошки. Важно было найти посредника – не бюрократа, не местного представителя СФ. Не напороться на родственника жертвы. Нам нужен был человек со стороны, иначе у Брена не было бы шансов, даже со всеми деньгами его семьи.
– Найти было несложно?
– Le jeu en vaut la chandelle[30], – ответила Анжелика. В ее естественном французском он услышал отголосок детства в особняке с гувернанткой. – К тому же весь Сэндтон обсуждал твой визит в «Пигаль» с подбитым глазом. Кстати, неплохо зажило.
– Как на собаке, – отреагировал Ясон.
– Не так уж и хорошо на них заживает, – хмыкнула она. – Кстати, я тоже искренне считаю опыты на животных варварством. А ты?
Ясон никак не планировал давать советы студентам относительно идеалов, которые не выдерживают столкновения с реальностью. Он сам на последнем курсе считал, что лучшее лекарство от синяков, оставленных обломками воздушных замков, – это лайт или любая другая веселящая «цифра».
Не лучшая модель для подражания.
– Что думаешь? – повторила вопрос Анжелика.
– Что ты имеешь право на свое мнение. Надеюсь, ты немало думала над классической дилеммой про лекарство для человека и жизнь крысы. Я не готов сделать борьбу за одно из мнений делом своей жизни. Хотя, как у любого нормального человека, эксперименты над живыми существами вызывают у меня отвращение.
– Разумный подход. Но не когда тебе двадцать.
– Согласен. Когда мне было двадцать – мир казался очень понятным и довольно веселым местом.
Она расхохоталась:
– Говоришь так, как будто тебе пора на кладбище! – Посерьезнела: – Акции протеста – не оптимальный путь. Нужно предложить альтернативу.
– Искусственные органы, я слышал.
– Например. Когда есть возможность выбора – или хотя бы иллюзия, – людей гораздо легче убедить, что решение обоснованно.
Ясон удержался от удивленного взгляда и сделал вид, что полностью сосредоточен на дороге. Пирсинг, броский макияж и татуировки для девушки из благопристойной и обеспеченной семьи Сэндтона были формой протеста, а теперь, похоже, стали постоянным напоминанием о том, кто она и чего хочет.
– Но вот что я тебе скажу, – продолжила Анжелика. – То, что этот комиссар сделал с Бреном, – не менее отвратительно, чем опыты над крысами. Джек знает людей, знает, что сказать, чтобы ему поверили. Я тоже слушала его, открыв рот. – Анжелика помолчала, ожидая комментариев Ясона, которых не последовало. – Кстати, насчет Харпера – его точно завораживала не идея. Джек ему платил – или, по крайней мере, обещал – немалые деньги.
У Терренса они просидели несколько часов. Допрашивая Кроуфорда, специалисты СБ получили достаточно внятную историю и так интересовавшие их очки. Студента отправили домой на машине корпорации, заблокировав идентификатор личности на случай попытки бегства. Кроуфорду предстояла неприятная беседа с родителями и визит в СФ в присутствии семейного адвоката.
– Комиссар, – сказал Ясон, рассматривая цветастые очки. Они по-прежнему казались ему китчем, а не инструментом шпионских игр. – Почему он их не убил?
– Смерть всегда привлекает слишком много внимания. – Терренс делал пометки в записи беседы. – Стелла была пьяна, парень видел комиссара в камуфляже. Фотографий нет, а в людных местах он использовал такие же очки, какие подарил мальчишке. Убивать никого не потребовалось, чистая работа.
В Сэндтон вернулись уже в полной темноте. Версандез выгрузил вооружение из багажника и спросил:
– Идешь?
– Сначала перекурю, – ответил Ясон, показывая в сторону достопамятных зеленых насаждений.
Версандез скривился.
– Ксавьер, тебе не о чем беспокоиться: все, кто в этом городе хотел дать мне по башке, уже с успехом выполнили свою миссию.
– Ты можешь хотя бы курить не в кустах? – спросил тот, рукой в перчатке показывая в другую сторону от входа, где зона для курения располагалась на открытой площадке у глухой стены отеля. – Я вывернул швейцара наизнанку, прежде чем понял, когда и как ты исчез.
– Принято. Побережем добрых сэндтонских швейцаров. Спокойной ночи, Ксавьер. Передавай привет Елене!
Они попрощались, и Ясон направился к урне, указанной Версандезом. Погода портилась: поднялся порывистый ветер, небо заполнили комки облачной ваты. Ясон закурил.