В общем-то, ничего нового охранник не сказал, лишь косвенно подтвердил слова товарища: машину ждали у входа, на Юльку с сумкой внимания не обратили, а когда разобрались, в чем дело, женщину догнать не удалось. Вторая машина, что собирала деньги в пунктах приема ставок, прибыла еще утром, инкассация прошла как обычно, без происшествий. Из-за увольнения обиды не затаил, работу новую уже нашел.
– Да и не нравилось мне там, если честно, – признался под конец Анатолий. – Бабки конечно хорошие платили, но быть причастным к чьим-то темным делишкам – то еще удовольствие. Не хватало еще самому пострадать из-за этого. По вечерам в дУше все казалось, что отмыться не могу, так пакостно на душЕ было. Считаю, нам всем крупно повезло, что деньги украла Юлька, тем более таким бескровным способом.
Впечатление о себе бывший охранник оставил приятное, единственное, что его портило, с моей точки зрения – это наличие кольца на правом безымянном пальце. Я подсмотрела. Потому что твердо решила, как только распрощаюсь с Морозом и его делом, вплотную займусь личной жизнью, раз уж с работой так ничего и не ясно.
Перед встречей с третьим охранником, что явилась для меня полной неожиданностью, Никита решил отобедать. Я по понятным причинам против ничего не имела. А когда Ник по большому секрету шепнул, что банкет у нас за счет Адамовича, стесняться при выборе блюд не стала. Когда еще, скажите, я расщедрюсь на то, чтобы отведать салат с уткой и халуми – кстати, что такое халуми? – или крем-суп с голубым сыром? А как вам морские гребешки с соусом из пармезана? О такой банальщине, как каре ягненка, и вовсе молчу.
В итоге все же отмела все блюда с «абракадаброй» в названии и выбрала то, что мой желудок с благосклонностью воспринимает вот уже двадцать с хвостиком лет. Не хватало еще по милости Алибабаевича после обеда животом мучиться, и без того он мне веселенькую жизнь на ближайшее время обеспечил. Мороза мои потуги всерьез повеселили – ну и ладно, мне не жалко – может потому он уже на выходе не без усмешки шепнул, что халуми – это сыр такой. Ибо удивлять официантов собственным невежеством я не решилась, вот и покидала интересное заведение непросвещенной, зато сытой.
Третьим на сегодня охранником оказался тот, что дежурил в день триумфального побега Снегиревой возле камер. Мужчина на данный момент находился в отпуске, но родных мест не покинул, потому на пути ко встрече с ним препятствий не возникло. Отдыхал человек на турбазе километрах в семидесяти от города в компании единомышленников, разнообразил досуг, согласно сведениям Мороза, рыбной ловлей, банькой и освежающими прогулками по лесу.
К тому моменту, как мы добрались до турбазы с названием «Белкина заводь», вечерело. Михаил, или попросту Миха, как называли его коллеги и тот же Мороз, ждал нас в ресторанчике при гостиничном комплексе.
Человека, сидящего за массивным деревянным столом на четверых в компании литровой кружки пива и вяленой рыбки, я сходу определила, как нужного нам. Потому и похвалила себя за дедукцию, когда Никита уверенным шагом направился к нему. Нужный нам охранник оказался крепким шатеном среднего роста. Резкие черты лица, крупноватый нос и ямка на подбородке впечатление производили неоднозначное. С одной стороны мужчина казался эдаким балагуром и душой компании, с другой – была в нем какая-то червоточинка, что не позволяла мне до конца расслабиться, находясь рядом. Футболка с коротким рукавом выставляла на обозрение вытатуированные латы на плечах мужчины. Рисунок в виде кельтского орнамента составлял своеобразные доспехи и наверняка имел потайной смысл, известный, как водится, только владельцу.
– Как отпуск проходит? – поздоровавшись, поинтересовался Мороз.
– Отдыхать – не работать, – хохотнул мужчина и подмигнул мне. – Ведь правда, красавица?
На всякий пожарный согласно кивнула.
– Ну и запугал он тебя, – посетовал Миха, после того, как приложился к кружке с пенным. – Не боись, Мороз девок не трогает. Ведь правда, Мороз?
– Еще какая, – не очень-то любезно подтвердил Мороз. Напрашивался вывод, что абы с кем панибратства он не одобрял. – Вернемся к Снегиревой. Как все обстояло в день ее побега?
– Да до смешного все просто было, – хрюкнул Миха. – Юлька выскочила из машины и со всполошенным лицом к дежурившим парням подскочила. Что прокричала, на камере было не слышно, но те сразу к машине ринулись, а деваха – внутрь здания двинула. Промчала насквозь как в одно место ужаленная, только ее и видели. Даже остановить никому в голову не пришло – мало ли что там у сеструхи босса приключилось. Выскочила через главный вход, села в такси, и с тех пор никто ни ее, ни бабки найти не может. Ну, коли Адамыч тебя, Мороз, для дела привлек, шансов у Юльки практически ноль, – в голосе Михаила мне почудилось признание. Похоже, он был в курсе заслуг моего компаньона.
– Пока бежала по зданию, Снегирева никуда не сворачивала? Или задержалась где? – никак не отреагировал на последнее высказывание Мороз.
– Не-а, говорю же, неслась как ужаленная. Поначалу-то это даже забавным показалось, а потом уж, когда выяснилось все, не до смеха стало.
– Может, столкнулась с кем, пока бежала?
Михаил задумался, потом ответил:
– Не припомню такого.
– А записи с камер у вас как долго хранятся?
– Тридцать дней на «серваке» висят, потом удаляются.
– И ни одна душа записи с того дня сохранить не догадалась, я правильно понял? – прищурился Ник.
– А на хрена? Все ж и без того понятно было, сеструха Адамовича нашего киданула и была такова. Да он и не парился из-за этого особо. Как говорится, баба с возу – кобыле легче, – заржал Миха и вновь отхлебнул пивка.
– Ясно, – подвел черту Ник и поспешил распрощаться с типом развязного поведения: – Не будем дальше отвлекать.
– Покеда, – ни капли не расстроился Михаил, махнул нам половиной леща, а потом использовал того по назначению.
«Пожалуй, самый неприятный из всех троих тип!» – размышляла я, сидя в машине, по пути домой. Насколько разные люди встречаются среди представителей одной профессии! Никите он, похоже, тоже не пришелся по вкусу. Уточнять у него я, однако, не стала – хотелось подумать в тишине, пока настрой был подходящий.
Глава 10
Выходило, по моим прикидкам, следующее. В июне, точное число не знаю, но ближе к началу, пропадает Снегирева. Никто по этому поводу особо не дергается: моя семья так вообще в благословенном неведении, Адамовича произошедшее за живое, со слов очевидцев, не сильно-то взяло, других близких родственников, насколько я понимаю, у женщины нет, а с подружками мы не так давно имели удовольствие пообщаться. Так что ожидать от них бурной деятельности – дело напрасное. Самое интересное началось в тот момент, когда Андрей Адамович обнаружил, что вместе с сестрой пропало кое-что еще. Что-то такое, что имеет ценность гораздо большую, нежели родная сестра и полная сумка наличных.
Чем же это может являться – вопрос отдельный, и Мороз, как ни прискорбно, отвечать на него не спешит. В ряду моих предположений, основанных на скромном опыте и в основном блокбастерах, фигурируют алмазы, компромат на страшного человека, наркотики, но самое любимое, пожалуй, – замороженная семенная жидкость Адамовича для воспроизведения потомства с целью последующего шантажа и выкачки кругленьких сумм. Хотя Адамович вполне может оказаться человеком тонкой душевной организации и вспылить, например, из-за праха покойного дедушки, кто его разберет. Мороз дал четко понять, что знать мне об этом для собственного же блага не стоит. Тем не менее, нутром чую, что поисками именно этого загадочного компонента Ник и озабочен, и уж только в качестве побочного, но неизбежного эффекта его интересует местоложение Снегиревой. К которой, к слову, должна привести его я. Такая вот нетривиальная задумка маэстро.
– Кстати, – решила я уточнить. – Ведь никто, кроме нас, Снегиреву не ищет? Панфилов же уже не в счет.
Никита согласно кивнул, подтверждая мои догадки. Я воодушевилась и продолжила:
– Значит, никого украденные деньги особо не волнуют, и более того – никто пытать меня на счет Юлии не собирался! Зачем, в таком случае, ты меня запугивал? Я же ночи не спала, изверг!
– Нужно же мне было склонить тебя к сотрудничеству, – откровенный ответ Мороза обескуражил.
– Да как вообще тебе после такого можно доверять? Гадай теперь, в чем ты мне еще наврал! – вспылила я. И не без основания, надо заметить. – А я только недавно простила тебя за синяк, полученный от Женька.
– Синяк твой, кстати, уже прошел, а ему с переломом месяц ходить как минимум.
Я поджала губы и отвернулась к окну, потому что это, на мой взгляд, вообще не оправдание. Никита мысль понял и продолжил:
– Ладно, каюсь, не рассчитал я, что у вас так быстро до рукоприкладства дойдет, вот и задержался немного.
С надеждой повернулась к Морозу, пускай по глазам читает, у него это хорошо получается. Так хотелось вернуть веру в порядочность людей.
– Серьезно, – кивнул он. – Не собирался я отдавать тебя на откуп ради информации. Поверь, в моем арсенале есть более гуманные способы ее получения.
– Что-то не хочется испытать их на собственной шкуре, спасибо.
– Зря. Вдруг бы тебе понравилось, – подмигнул Ник, а я поспешила вернуться к рассуждениям, пока мысли непрошено не улетели не в ту степь.
Итак, пока отсутствие Юлии еще не трогает умы людей, в нашей семье умирает бабушка, вдобавок обнаруживается долг за квартиру. Не желая в такой момент возиться с нечистоплотными квартирантами, мы с мамой собираем вещи Снегиревой, отвозим их в агентство и в одностороннем порядке расторгаем договор. Примерно в это же время в игру вступает Мороз и быстренько заселяется в мою квартиру, чему мы с мамой, наивные, поначалу весьма радуемся.
– С бабкой из подъезда специально поссорился? – продолжила я анализировать методы Никиты.
– Ты была мне нужна, – не стал отпираться тот.
– Значит, и под дверьми никто подозрительный не шастал… Ты хоть что-нибудь просто так делаешь? – возмутилась я.