— Я знаю, — коротко сказала Бет. — Просто меня удивило, что ты знаешь с какого конца подходить к ребенку.
— С какого не подойди — либо вопит, либо смердит, — не удержался Блэкторн.
— Шутишь, Блэкторн? Тем более не ожидала.
— Я тебя еще многим удивлю, Бет. Ты еще ничего обо мне не знаешь, — пробурчал он и вышел на снег.
У Бет почему-то улучшилось настроение.
Она смотрела на Блэкторна и думала, что после бритья и душа он приобрел почти цивилизованный вид. Однако не совсем. Оставалось в нем что-то неуловимое и неистовое, как в снежной буре, которая по-прежнему бушевала на улице.
Наибольшее недоумение вызвал у Бет поцелуй. В нем было столько нежности, что она чуть не избавилась от глубинного страха, чуть не ответила на его пыл. А продлись он на мгновение дольше…
Бет никогда не дала бы ему понять, что испытала что угодно, кроме отвращения. Между ними и так натянутые отношения, если не сказать хуже, не хватало еще осложнений на сексуальной почве. А пока он ничего не ведает, ее трогать не будет.
Поэтому они и сидели тихо-мирно в кафе, завтракали, как самая обычная семья, хотя на деле все было с точностью до наоборот. Но сейчас ничто не казалось таким естественным, как сидеть друг напротив друга.
Блэкторн, то есть Майк, рассказал Бет о Саттоне нелицеприятные вещи, но все это было вполне правдоподобно, ибо понапрасну Майк не будет выдумывать страшные истории. К тому же Бет прекрасно помнила, как белобрысый верзила швырнул ее на пол. На лице у него тогда было — нет, даже не равнодушие, а просто ничего, будто он строчку этажей в лифте смотрел. Дрожь охватила Бет. Она поняла, что избавившись от Блэкторна, она теряет всякую защиту от Саттона.
Почему она, кстати, верит, что Блэкторн тот, за кого он себя выдает?
Майк, а не Блэкторн. Придется снова привыкать.
Девушка потянулась за кофейником, который оставила официантка, но Майк опередил ее.
— Боишься, что я тебя ошпарю? — едко поинтересовалась она.
Блэкторн ничего не ответил и продолжил есть губительную для организма смесь жареного бекона, яиц, ветчины и сыра. Бет сделала глоток кофе, надломив сухарик, дала кусочек Джереми, который, хоть и наелся овсянки, персиков и сока, набросился на новую еду, будто его неделю морили голодом.
— В таком случае, скажи, что мы делаем здесь, если ты так опасаешься этого парня, Саттона? — спросила Бет.
— Я не опасаюсь его. А есть все равно нужно.
Бет думала, что это все, но он неожиданно добавил:
— Один из моих людей отправился в ту закусочную. Саттон вряд ли быстро придет в себя. Так что скорее всего они давно на пути в Денвер.
— Откуда ты знаешь?
Что было сил Бет старалась не демонстрировать перед Майком своих чувств. Четко объяснить она не могла, но в глубине души сознавала: чем меньше он знает о ней, тем больше у нее шансов улизнуть.
На последний вопрос Блэкторн не соизволил отвечать. По его лицу было ясно, что никакие уговоры не помогут. Майк тем временем доел, отодвинул тарелку и откинулся на спинку кресла.
— Для младенца, который спит урывками, эта ночь была просто рекордом.
Бет внутренне сжалась.
— Да, семь часов подряд для него много.
Непохоже, что он поверил ей. Бет его не винила. Она сосредоточилась на своей овсянке и подумала, что о детях он может знать гораздо больше, чем она допускала. Так и оказалось.
— Я не видел, чтобы ты кормила ребенка грудью. Почему?
Вспыхнувший румянец невозможно было скрыть.
— Тебя это не касается, Блэкторн.
С момента их встречи, она, похоже, чаще всего говорила именно эти слова.
— Майк, — мягко поправил он.
— Майк, — покорно повторила Бет. — Может, мне в твоей компании не удается уединиться.
— Думаю, ты вообще его грудью не кормишь, — покачал головой Майк. — Иначе у тебя давно грудь была бы набухшей и болезненной.
Бет покраснела еще больше.
— Твоя осведомленность меня поражает.
— Чем больше я знаю, тем меньше совершаю ошибок. — Блэкторн налил себе кофе и, попивая его небольшими глотками, смотрел на девушку. — И если я ошибаюсь, ты должна поправить меня.
Она притворилась, что не слышит его, занялась фруктами, отчаянно пытаясь найти повод, чтобы сбить его с этой темы.
Блэкторн не дал ей такой возможности.
— Так ты кормишь ребенка грудью или нет? — потребовал он ответа.
Бет сжала зубы, усомнившись в прежнем своем предположении, что перед ней цивилизованный человек. Цивилизованность предполагает наличие определенных манер поведения, а у Блэкторна их не было и в помине.
— Не могу, потому и не кормлю, — холодно сказала она. — Счастлив?
Он пожал плечами.
— Просто, казалось, ты относишься к типу «убежденных кормилиц».
— Ты знаком со многими шлюхами, которые кормили бы детей грудью?
Бет могла поклясться, что ему стало неловко, когда его же слова она бросила ему в лицо.
Джереми заворчал и швырнул изжеванный сухарь на стол. Бет погрозила ему пальцем и вручила новый кусок, чтобы он мог тренировать свои челюсти.
— У моей сестры двое детей, — сказал Блэкторн. — Она кормила грудью обоих. — Он поставил чашку и облокотился на стол. — Ты в обращении с ребенком очень мне ее напоминаешь.
— Твоя сестра шлюха?
В его глазах вспыхнул гнев, но Бет уже не вжимала голову в плечи: у нее появились силы — в отличие от вчерашнего, когда он мог распластать ее на полу, напугать и даже поцеловать. Бет было приятно, что его задели эти слова, и она готова была нанести ответный удар, если ему вздумается «учить» ее. Она смотрела Блэкторну в глаза и ждала, что он продолжит тему продажных женщин. Пусть она будет в его глазах такой гнусной, какой изобразил ее миру Стивен.
Бет ждала — и ничего не боялась.
Оказалось, напрасно. Блэкторн произнес нечто, хоть с натяжкой, но похожее на извинение.
— Повторяя слова твоего мужа, я никак не хотел унизить тебя.
Бет глянула на него с сомнением и оставила щекотливую тему.
— Ты ловок, как адвокат, Майк.
Она даже не заметила, что назвала Блэкторна по имени, хотя собиралась уколоть его. Именно адвокаты вступили в сговор с ее супругом, именно из-за них она оказалась в нынешнем положении.
— Я уже не адвокат.
У Бет отлегло от сердца.
— Я полагала, что ты какой-то частный сыщик. Впрочем, Стивен мог и бывшего зека нанять для такого деликатного дела. У него много «должников».
— Бывший зек — это Саттон. А я действительно простой частный детектив.
— У меня такое ощущение, что далеко не простой, — заметила Бет. Лучше бы ей не знать ничего об этом Саттоне. Она уже панически начала бояться его. — Может, расскажешь, почему ты оставил адвокатскую практику?
Как ни странно, Блэкторн сразу ответил:
— Я люблю, чтобы все было просто. А юридическая система подразумевает гору оговорок, условий и формальностей.
— О, тогда ты выбрал для себя идеальную работу, — жестко сказала Бет. — Что может быть проще? Хватаешь Джереми, вручаешь его папаше, не беспокоясь о юридических тонкостях. А сам получаешь деньги и умываешь руки.
— Да, мне властей бояться нечего. К тому же я всем облегчаю жизнь. Вот ты, например, уехала с ребенком, который тебе не принадлежит. Где бы ты ни изучала закон, везде это будет называться похищением. И если бы за это дело взялись официальные власти, ты не сидела бы здесь с тарелкой вкусной каши.
— Тебя послушать, так я должна быть счастлива, что Стивен обратился к тебе, а не в полицию.
Блэкторн помедлил и, перехватив ее взгляд, сказал:
— Да, Бет, дело могло принять худой оборот. Если повезет, ты обойдешься только знакомством со мной. А не с Саттоном или не с тем, кто истязал Джереми.
Слова Блэкторна были по-человечески теплыми. Настолько, что Бет неожиданно захотелось открыть ему всю правду. Она стала обдумывать такой вариант и пришла к выводу, что не простит себе, если не испробует все способы, чтобы уберечь Джереми от отца.
— С ним я знакома. Что, если я скажу, что Джереми истязал Стивен Корбет? Ты по-прежнему будешь рваться, чтобы доставить ребенка в Альбукерке?
Внезапно Бет будто со стороны увидела бесстрастное, чужое лицо Блэкторна. Неужели она с ним провела уже столько часов?
— Если это так, почему ты сразу не пошла в полицию? Они приняли бы все меры. Его синяки и ссадины — доказательство весомое.
— Неужели ты думаешь, полиция поверит, что это сделал Стивен, а не один из тысячи моих сожителей, которыми я «разбогатела» за этот год? — Бет тоскливо покачала головой. — Извини, Блэкторн, но я не могу рассчитывать на полицию. Я уже погорела однажды, доверившись человеку, которому верить не следовало. Второй раз я рисковать не буду.
— Кто это был?
— Мой адвокат. — Она печально засмеялась, вспомнив, как была наивна, отдав ему в руки свой бракоразводный процесс. — Мне сразу следовало догадаться, что Стивен заплатил ему больше, чем стоят все мои гонорары. — Блэкторн молчал, и она продолжала: — Я не верю, что официальные власти в наших краях действуют по закону. Включая полицию.
— Ты так говоришь, будто каждый полисмен, адвокат или судья в Альбукерке куплены.
— Может быть, нет. Но я не настолько умна, чтобы распознавать их по внешнему виду. — Ее губы тронула легкая улыбка. — Кроме того, даже честные полицейские мне не помогут. Даже если они мне поверят — в чем я, кстати, сомневаюсь, потому что с начала процесса никто не верил ни единому моему слову, — но даже если поверят, они скорее всего сунут Джереми в приют.
— По крайней мере там он будет в безопасности, — сказал Блэкторн.
— И я никогда больше не увижу его. — Бет одним глотком допила кофе, подняла глаза и увидела, что Блэкторн по-прежнему смотрит на нее. — Репутация, видишь ли, подкачала. Даже если Стивена лишат права опеки, это не означает, что Джереми оставят мне. Стивен может и проиграть, но у него хватит связей, чтобы обеспечить и мой проигрыш. У этой истории должен быть другой конец, Блэкторн. Джереми мой сын. И я не позволю, чтобы его у меня отобрали.