По пути к Альпу присоединились двое наемников, прибывших в других капсулах. Они нашли друг друга, пользуясь определителем местонахождения. Альп с этого момента был уверен, что Козимо Ги находится на Эерле, поэтому он отправил кодированное сообщение на свой корабль, остававшийся на орбитальной станции. Он подошел к молодому человеку с каштановыми волосами. В отличие от завсегдатаев Таверны с пьяными физиономиями, у него был свежий, бодрый вид. Это был карлик. Он хлопотал возле тележки, нагруженной свечами и факелами всех размеров, накрытыми водоотталкивающей тканью.
— Это ты Лежиео? — спросил Альп.
Юноша кивнул, немного удивившись мрачности лиц незнакомцев.
— Я ищу Козимо Ги. Мне сказали, что только ты сможешь меня к нему провести.
— Я не привык быть проводником у незнакомцев. Мыслители этого не одобряют.
— Убили дядю Козимо. Я должен сообщить ему нечто важное. Это срочно.
Карлик почесал лоб.
— Да? Я не знал. Извините. Моя задача — доставка свечей. Он снова засуетился вокруг груженой повозки.
— Сейчас отправимся.
Альп занял место возле возницы. Наемники двинулись за ними.
Луна Эерл служила пристанищем не только пьяницам и утопистам, она была любимым местом обитания Мыслителей. Это были отшельники, ученые, поэты, которые жили как аскеты, их усилия были обращены исключительно на духовную работу и мистическое созерцание. Они жили в чаще скрюченного леса Эерла, в уединенных лачугах.
— Я единственный человек, которого они вынуждены терпеть в своем уединении, — сказал Лежиео, когда они подъехали к темному лесу. — Им ничего не нужно, они охотятся, собирают ягоды, коренья — и этим питаются. Единственное, что им необходимо для работы, — это свечи, и доставляю их я. В лесу темно. Без света они не могут ни работать, ни писать, ни читать. Население слободы платит взносы на покупку воска для своих лесных братьев.
Альп заметил, что с тех пор, как они выехали, еще не совсем рассвело. Солнце едва поднялось над горизонтом, казалось, что рассвет будет длиться вечно.
— Климат здесь не меняется, — сказал Лежиео. — Скоро наступит, как мы его называем, утро Мыслителей, или сумеречный день. Скоро вы увидите восхитительный восход планеты.
Лес был густым. Тропа, по которой Лежиео мог проехать со своей повозкой, извивалась между корнями деревьев. Дневной свет, пробивавшийся сквозь густые кроны, был слабым и каким-то нереальным.
Карлик остановился недалеко от первого шалаша. Он пояснил, что здесь живет музыкант, работающий над воссозданием гармонии, вдохновляемый небесным равновесием. На следующей остановке он вручил длинные свечи Мыслителю, который пытался доказать, что душа и дух реально проявляются только в жестах. Мысль и слово были, с его точки зрения, лишены духовности.
— Мне кажется, что ваш друг Козимо трудится над трактатом о гравитации, — сказал Лежиео, — или над переводом сочинения на эту тему. Он — один из самых молодых Мыслителей на Эерле.
Восход светила был потрясающим зрелищем, как и обещал развозчик: на едва освещенном небе появилось огромное темное небесное тело. Как черное око. Лежиео специально остановил свою повозку под деревьями с редкими кронами, чтобы Альп и двое его подручных смогли насладиться этим зрелищем. В этот момент он услышал странный шум — кто-то ходил возле повозки. Лежиео всполошился.
— Здесь зверей почти нет… — прошептал он. — Что это еще такое?
— Не будем здесь задерживаться, — сказал Малекорн.
Шум прекратился.
Лежиео снова тронулся в путь.
Через час после того, как с неба исчезла черная планета, все остановились перед шалашом, в котором жил Мыслитель Козимо Ги.
— Вы хотите, чтобы я предупредил его о вашем визите?
Но Альп сделал отрицательный жест рукой и сошел с повозки. Внезапно из леса появилась дюжина наемников. Лежиео хотел закричать, но его связали и бросили в повозку.
Все это время наемники находились на корабле Малекорна. Получив подтверждение того, что Козимо находится на планете, они захватили орбитальную станцию, уничтожив команду обслуживания.
Они бросились к шалашу, из трубы которого вилась тоненькая струйка дыма. Один из наемников остался возле повозки со свечами, чтобы стеречь находящегося в ней развозчика. Альп последовал за своими людьми.
Дверь разлетелась в щепки от сильного удара.
Внутри никого не было. Из мебели — только самое необходимое. Книг и рукописей было мало, зато имелись запасы еды, травы и пива, что было нетипично для Мыслителя. На полу в беспорядке валялась одежда, вычиненные звериные шкурки.
Альп рассердился на себя за то, что не проверил, на месте ли юноша.
— Если он чего-то остерегается, мы потеряем много времени на его поиски, — сказал он.
Наемник, оставшийся снаружи, вдруг крикнул:
— Идите сюда!
Он пальцем показал на какое-то дерево в глубине леса. По раскачивающимся веткам можно было догадаться, что там кто-то недавно прошел.
Наемники уже готовы были отправиться на поиски, но Малекорн их остановил.
— Подождите.
Солнце снова пропало. Стало прохладно. Альп достал с десяток факелов из повозки Лежиео и зажег их.
— Так вы точно его найдете, даже если он попытается укрыться под покровом ночи, — сказал он. — Я хочу, чтобы мне его доставили живым.
Освещая себе дорогу факелами, наемники разбрелись в разных направлениях.
Вскоре Альп уже видел лишь мерцающие точки вдалеке, которые то появлялись, то исчезали за деревьями.
Малекорн вошел в шалаш. Он все обыскал в надежде найти рукописи Измаля Ги.
Внезапно раздался крик — очевидно, жертва попалась. Пляшущие огни факелов стали приближаться к шалашу.
Альп вышел.
Наемники бросили Мыслителя к его ногам. Носком сапога Альп приподнял за подбородок голову юноши и гневно уставился на него.
Это был не Козимо Ги.
У юноши были пухлые щеки, круглые голубые глаза и коротко подстриженные рыжие волосы. Температура воздуха резко упала, легко одетый юноша дрожал, его руки посинели от холода.
Это был Жазон, один из трех университетских товарищей Козимо.
— Поднимите его, — приказал Альп.
Наемники потащили его к повозке Лежиео. Развозчику вынули кляп изо рта, чтобы тот мог говорить.
— Ты знаешь этого человека? — спросил Малекорн.
У карлика был удивленный вид. Тяжело дыша, он смотрел на Мыслителя.
— Это Козимо Ги. Тот человек, которого вы ищете…
Альп выругался. Он приказал отвести пленника в шалаш.
Там он спросил его:
— Где Козимо?
Мыслитель смотрел на него, всем своим видом выражая недоумение.
— Кто ты? Что ты здесь делаешь, выдавая себя за Ги?
Пленник не отвечал. По выражению его лица можно было заключить, что он решил молчать.
— Ладно! — угрожающе произнес Альп.
Он быстро вышел. Наемники положили юношу на стол и стали держать его за руки и за ноги. С него сорвали одежду, оставив полураздетым.
Альп вернулся с охапкой свечей. За его спиной зиял проем открытой двери.
Он выхватил из печки горящую головешку и зажег первую свечу, расплавленный горячий воск потек на лоб юноши. Тот никак не мог увернуться. Медленно воск заливал ему брови, затем правый глаз. Юноша опустил веко, но, ощутив боль, он, к несчастью для себя, моргнул, и воск затопил глазное яблоко. Юноша взвыл от боли.
— Говори, — приказал Малекорн, — или я буду продолжать до тех пор, пока твое тело не превратится в сплошной гноящийся волдырь. Я тебе устрою настоящий ад…
— Я ничего не знаю!
— Правда?
Резким движением Альп воткнул ему в ноздрю горящую свечу. Ожог был таким сильным, что кожа почернела. Юноша закричал.
— Я ничего не имею против тебя, — сказал Альп. — Для меня ты — пустое место. Говори! Почему ты выдаешь себя за Козимо Ги? Это он тебе приказал? Где он? Говори, и я перестану тебя пытать.
Юноша перестал кричать, но по-прежнему ничего не говорил.
Альп покачал головой. В ведре, поставленном на огонь, он растопил с десяток свечей. В шалаше становилось все холоднее. Измученный юноша уже окоченел. На побелевшей коже выступили вены, руки и ноги не двигались. Даже наемники страдали от холода.
Не удосужившись задать очередной вопрос, Альп Малекорн вылил расплавленный воск из ведра на живот юноши. От быстрого нагревания холодная кожа лопнула.
— Будешь говорить?
Из левого глаза юноши текли слезы. Восковая печать залепила правый глаз, и слезы накапливались под ней, не имея выхода.
Альп ударил его по лицу.
Юноша смотрел в потолок с отрешенным видом. Он бормотал что-то невнятное.
Альп снова дал ему пощечину.
— Ничего… — прохрипел наконец несчастный юноша, весь красный, как от удушья.
Малекорн пожал плечами. Он подал знак одному из своих подручных, и тот ударом кулака выбил юноше челюсть. Альп бесстрастно продолжил пытку горячим воском, заливая юноше рот, превратившийся в месиво из костей и мяса. Горячий воск покрывал десна, обволакивал окровавленные язык и зубы.
— Тебе остались считанные секунды, мальчик мой, — предупредил несчастного Альп. — А затем смерть войдет к тебе через горло и затопит легкие, как расплавленное железо…
Терзаемый пытками юноша дернулся, отчаянно пытаясь вырваться.
Альп взял нож и снял еще не застывший воск со рта юноши.
— Ты готов отвечать? Сделай знак, и я дам тебе бумагу и чем писать… От этого зависит твоя жизнь.
Мыслитель повернул лицо к Малекорну. Лоб его покраснел, из посиневших губ густо текла кровь.
— Что такое?! — вскрикнул Альп.
Юноша приподнял голову и выплюнул ему в лицо кусок своего языка.
Теперь он уже не смог бы заговорить.
Потеряв терпение, Альп достал свой лазерный пистолет и уже собирался выстрелить юноше в голову.
Вдруг он на какое-то время задумался.
— Прикройте его, — наконец приказал он, пряча оружие. — Я знаю, как мы сможем использовать этого глупца. Мы оставим его в живых. Он отправится вместе с нами.
Альп вышел наружу. В лесу зима подходила к концу. Альп, как бы в ответ на свой вопрос, пожал плечами, не зная, что делать при таком неожиданном повороте событий.