Кристофер Эндрю, Олег Гордиевский. «КГБ: история внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева»
«Редко когда в коридоре Первого главного управления можно было увидеть женщину. Одна из немногих в офицерском звании работала во французском секторе службы А, была предметом бесконечных мужских шуток. Ее редко называли иначе чем «женщина, которая сидит на Франции».
Когда в 1988 году КГБ начал заигрывать с общественностью, отсутствие женщин в его плотных рядах было несколько неловким обстоятельством».
М. Коупленд, американский разведчик.«Истинный мир шпионажа»
«Установлено, что неизвестно почему люди больше верят домработницам, чем мужской прислуге. Как только она становится частью семьи, трудно предположить, что она сообщает вражеской разведке секреты, услышанные за обеденным столом. Правительственных чиновников, особенно дипломатов за границей, предупреждают не обсуждать секретные дела у себя дома, где могут быть установлены скрытые микрофоны, однако любой, кто побывал дома у высших американских или английских сановников, прекрасно знают, что секреты обсуждаются в присутствии обслуги».
«Набрав номер телефона и выдержав несколько гудков, положите трубку. Затем снова позвоните. (Не следует делать определенное количество гудков. Номер, который вы слышите на своем конце, может быть иным, чем на другом конце.)
Текст: «Я не туда попадаю. Какой это номер?»
Смысл текста: «Встречайте свой контакт в обычное время на обычном месте. Если это вас не устраивает, назовите ваш номер».
Другой вариант.
Текст: «Какой это номер… одну минуту… я не могу прочитать этот почерк… это 540-1113? (Говорите медленно, как будто не можете разобрать написанное.)
Смысл текста: «Добавьте один день и полтора часа к обычному времени явки, встречаемся на том же месте».
Сэр Роберт Баден-Пауэлл, английский разведчик
«Если хотите быстро изменить свою внешность, самое эффективное — это сдвинуть на голове шляпу и распустить галстук».
Лев Баусин, советский разведчик.«Путеводитель КГБ по городам мира»
«Что касается проведения активных мероприятий (включая дезинформацию), то, по мнению руководства отдела «А», Каир — это обширное, еще не засеянное нами поле. Надо спешить, а то его захватят западники и на этом поле взрастет «ядовитый дурман».
— А теперь немного отдохнем, — заявил инструктор. — Я хочу переплыть на ту сторону канала. Представляете, вернусь в Москву и буду хвастаться, как я из Африки за 15 минут вплавь перебрался в Азию, позагорал там на песочке и опять вернулся в Африку. Экзотика! Кто со мной?
Пришлось сопровождать командированного, так как он не знал особенностей движения каравана судов по Суэцкому каналу и мог застрять на азиатском берегу надолго. Остальные остались за плетеным столом допивать пиво, обсуждая полученные директивные указания».
Джон Ле Карре, разведчик и писатель.«Портной из Панамы»
«— Кто же вы тогда? — спросил Пендел у Оснарда с примирительной интонацией.
— Я шпион. Шпион веселой Англии. Мы вновь открываем панамскую точку.
— Зачем?
— Расскажу за ужином. В котором часу вы закрываете лавку по пятницам?
— Если хотите, сейчас. Удивлен, что вы это спрашиваете».
«— Она единственный человек, который может говорить с Эрни, когда у него похмелье или когда он страдает после скандала со своей женой. Без Луизы старый Эрни ползал бы на животе и на его ореоле появилась бы ржавчина…
— Японцы, — сказал Оснард задумчиво.
— Я полагаю, это могут быть шведы, или немцы, или французы. Но вероятнее всего ваши японцы.
— Какого рода японцы? Местные? Визитеры? Бизнесмены? Официальные лица?
— Я не знаю, Энди. Они для меня все на одно лицо. Возможно, банкиры…
— Но Луиза знает… Берет ли она работу на дом? Работает ли по уик-эндам? По вечерам?»
Дмитрий Быстролетов, советский разведчик
«Консул отодвинул от себя бумаги и раздраженно произнес: «Нет, я не могу выдать вам паспорт». И он опять взял какой-то документ. Я положил на стол 200 долларов. «Это для бедных города Данцига». Но дуайен брезгливо поморщился и сказал: «Я не занимаюсь благотворительностью. Уберите деньги. Прощайте».
Я вынул пачку американских сигарет и коробку американских спичек, сигарету вложил в губы, а спичкой чиркнул через документ перед носом консула. Он откинулся на кресле и уставился на меня: «Что это значит?» Хриплым басом я ответил на американском блатном жаргоне: «Мне нужна ксива. Враз. Без толковища». Консул побледнел. «Откуда едете?» — «Из Сингапура». — «Почему не через Пирей или Геную?» — «Потому что вашу вшивую липу завтра в Женеве спущу в уборную, получу от наших новую, «на батон» и с ней рвану в Нью-Йорк». Консул протер монокль и тихо спросил: «В Сингапуре случилась заваруха. Вы знаете? Знаете, кто убил полковника?» — «Знаю. Я». Пальцы у консула задрожали. Он выдвинул ящик, достал формуляр паспорта и стал его заполнять под мою диктовку. «Берите. Все?»
Мы пошли к дверям. И вдруг консул крепко сжал мою талию и громко отчеканил по-русски: «Вы только что из Москвы?» — «Я не понимаю по-польски». И мы расстались».
Александр Герцен. «Былое и думы»
«— Что я, шпион или нет? — кричал Нидергрубер. — Я ни одному человеку не позволю ставить такой вопрос.
— Нет, не в этом вопрос, который я хотел вам предложить; вас обвиняет один человек, да и не он один, что вы получали деньги от парижского префекта полиции.
— Кто этот человек?
— Таузенау.
— Мерзавец!»
Борис Савинков, писатель и террорист.«Конь бледный»
«Приехал Андрей Петрович. Он член комитета. У него грустные глаза и седая бородка клином.
Мы сидим в ресторане. Он застенчиво говорит:
— Вы знаете, Жорж, поднят вопрос о временном прекращении дел. Что вы об этом думаете?
— Человек, — подзываю я полового, — поставь машину из «Корневильских колоколов».
— Вы не слушаете меня, а вопрос очень важный.
— Что думаю? Ничего.
У него лимонного цвета лицо, морщинки у глаз. Он, наверное, живет в нищей каморке, где-нибудь на окраине города, сам варит себе на спиртовке чай, бегает зимою в осеннем пальто и занят по горло всякими делами. Он «делает» дело.
Я говорю:
— Вот что, Андрей Петрович, вы решайте там как хотите. Это ваше право. Но как бы вы ни решили, мы свое сделаем…
— Что вы? Вы не подчинитесь?
— Нет.
— Послушайте, Жорж…
— Я сказал, Андрей Петрович.
— А партия? — напоминает он.
— А дело? — отвечаю я.
Бедный старик, бедный взрослый ребенок».
Аллен Даллес, шеф ЦРУ. «Искусство разведки»
«Чудаки и слабоумные вплотную примыкают к фальсификаторам в качестве источников неприятностей, людей, заставляющих разведку впустую тратить время… Паранойя — самый серьезный источник беспокойства. Поскольку сейчас очень много разговоров о шпионаже, неудивительно, что люди с задатками параноиков, потерпевшие неудачу в любви или просто не любящие своих соседей, изобличают друзей и врагов, конкурентов или даже местного мусорщика как советских шпионов. Во время Первой мировой войны многие немецкие гувернантки, служившие в семьях на Лонг-Айленде, обвинялись в том, что они будто бы по ночам поднимали и опускали штору на окне, подавая тайные сигналы немецким подводным лодкам, всплывавшим у побережья… Или официант из «Эспланады» занимается шпионажем в пользу одной из стран за «железным занавесом». Видели, как он, отойдя в угол, потихоньку делал какие-то записи после того, как излишне долго обслуживал двух клиентов — работников государственного учреждения (вероятно, он писал им счет).
Чудаки и слабоумные иногда ухитряются кочевать из одной разведки в другую».
«Я даже обнаружил, что из хороших рыбаков получаются хорошие работники разведки. Подготовка, которой рыбак занимается перед ловлей, — учет погоды, освещенности, течения, глубины воды, выбор нужной приманки или насадки, времени дня и места лова, проявляемое им терпение — это составной элемент рыбацкого искусства, имеющий важное значение для успеха».
Владимир Крючков, шеф КГБ
«Как-то весной 1985 года, помню, в колхозе имени Гастелло зашли в магазин, смешанный — промтоварный и продовольственный. Изобилие товаров поразило. В мясном отделе десятка полтора сортов колбасы, мясо — баранина, говядина, свинина — от 50 копеек до 1,80 руб. за килограмм, все свежее, парное. В молочном отделе чего только не было — масло нескольких сортов, сыры, творожная масса, молоко в различных упаковках, сметана в огромном бидоне вразвес, гастрономия — все, что душе угодно, все в красивой расфасовке… Хлеб — черный, серый, белый, батоны, караваи, плюшки, рогалики, пирожные, огромных размеров торты. Цены на все низкие, больше на копейки, чем на рубли… настроение хорошее, жизнью довольны.
…Уже в то время все больше и сильнее мучили вопросы: так что же случилось? Зачем же так больно падать, чтобы потом с трудом подниматься?