– А что, есть такая инструкция?
– Нет, конечно. Просто такая замысловатая форма речи, чтобы переложить ответственность с себя на руководителя.
– Наверное, он еще при Менжинском в ЧеКа служил. А в моем случае, Александр Петрович, я мало раздумывал. Любой здоровый мужчина поступил бы так же. Доверился первому импульсу.
– Тебе легче, ты холост. А ведь для женатого чекиста это действительно сложная проблема. Моральная в первую очередь. Это ведь целая дилемма: переступать столь тонкую, интимную нравственную черту ради службы госбезопасности или нет? Родина или секс? Я, конечно, утрирую, но ты понял.
– Ну а вы-то сами что ответили?
Ясенев отшутился:
– Сказал, что позвонил бы маме, посоветоваться.
– А серьезно? Как, скажем, поступили бы на моем месте? Изменили бы Елизавете Сергеевне?
Ясенев умел уходить от прямых вопросов. Он был силен в шахматных эндшпилях и сделал нестандартный ход:
– Мы тогда еще не были женаты. Это во-первых. А во-вторых, когда ты, Валя, вступишь в законный брак с любимой девушкой и войдешь в положение женатого человека, верный ответ тебе никто не подскажет, он найдется сам, без рапорта начальству.
– А как же я узнаю, что он – правильный?
– Знать вовсе не обязательно. Ведь большие знания – это и большие скорби. Так сказал царь Соломон в книге Екклесиаста. А если дословно, то он изрек: «И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».
– Ну, вы, даете.
– А я и еще дам. Только не «вы», а «ты». Мы же договорились в «Элефанте». Добавлю слова уже нашего православного старца Амвросия Оптинского: «Где просто – там ангелов со сто, а где мудрено – там нет ни одного».
– Выходит, я поступил верно. Просто и немудрено.
– И сохранил для службы ценный источник, – усмехнулся Ясенев. И добавил: – Даже придал ему новый импульс, как ты сам сказал.
Перелопачивая материалы, он обратил внимание на статью в «Коммерсанте» за подписью Ж. Монц-Болейн «БЛЕСК И НИЩЕТА АРХАНГЕЛЬСКА». Почти как у Бальзака. Там, в частности, говорилось:
«…Итак, как уже освещалось в моем предыдущем материале, в условиях отсутствия нормативно-законодательной базы в эту алмазоносную провинцию ринулись все, кому ни лень. Их манила заоблачная прибыль. А на нищую жизнь жителей самого Архангельска и провинции – не алмазоносной, а обыденной, – всем было плевать.
Все они вступили в жестокую, а то и кровавую битву между собой. Приз велик – минерально-сырьевая база алмазов на архангельских месторождениях. И не с этим ли связана загадочная смерть совсем недавно начальника «Северной геологии» Константина Баркова?
А кто сейчас вспомнит первого руководителя этого ведомства Анатолия Байдулина, который вдруг утонул в Двине, будучи отличным пловцом? Четыре года назад, когда Советский Союз сам находился при смерти, а “Архангельская алмазоносная провинция” уже была бесхозной. По сути, ничья. Бери – не хочу.
Байдулин был очень строптивым человеком и имел контакты с архангельскими «ворами в законе». Числился в близких друзьях известного Юрия Жогина, владельца частных косметических салонов, моргов, зубных клиник и массажных заведений, больше напоминающих публичные дома…
…Ситуация вокруг алмазных месторождений в Архангельске странная. Есть многочисленные владельцы и учредители различных юридических образований. Но нет, казалось бы, самого главного. Это АК “АЛРОССА”. А ведь только она имеет самый большой опыт в разработке коренных месторождений. К чему бы это? “АЛРОСА” добровольно сложила оружие? Или её вынудили к этому? А если так, то кто? Физическое или юридическое лицо? Уж не “Де Бирс” ли? Опять много вопросов, а ответов нет…
…Ломоносовское месторождение самое перспективное в России. В 1994 году лицензию на его разработку получила компания “Севералмаз”. По оценкам экспертов проект требовал капитальных вложений на сумму более 700 миллионов долларов. Помимо строительства горно-обогатительного комбината в проект входило и создание целого населенного пункта на 15 тысяч человек. С развитой инфраструктурой.
Однако ни того, ни другого нет и в помине. Более того. Даже каких-либо телодвижений в эту сторону не наблюдается. Разработка, казалось бы, самого перспективного месторождения находится в глухом тупике. Не говоря уж о строительстве поселка…»
– Барков, Баранов да еще белые медведи туда-сюда бродят, алмазы воруют, – ворчливо проговорил Ясенев, передавая свою часть вырезок Демидову. – Десантируемся в зону боевых действий через месяц. Проследи, Валя, чтобы вся операция держалась в строгом секрете.
Он к этому времени уже знал, кто такая эта загадочная Монц-Шапокляк-Болейн. Ничего личного. Обстоятельства требовали знакомства накоротке. Или это оправдание? Ясенев невольно ударился в воспоминания.
Африка. Жара. Прохлада. Джаз
Примерно три месяца назад Ясеневу «под прикрытием», в качестве руководителя департамента «АЛРОСА», пришлось посетить Анголу, чтобы изучить на месте работу алмазодобывающих предприятий. Кроме того, в Луанде проходила Международная выставка, связанная с бриллиантовой тематикой. Большой стенд отводился России. Это вообще было знаковое событие в сотрудничестве двух стран. Новый виток торговых и дипломатических отношений.
Россию представляли высокие чины из Министерства иностранных дел, президент Саха-Якутии Николаев со своей командой, руководство «АЛРОСА» во главе со Штыровым, российские журналисты. Были там и архангельские командиры алмазных компаний Барков, Свиридов и Баранов. Двое из них теперь уже мертвы. А тогда все улыбались, жали друг другу руки, дружно фотографировались и чокались шампанским на презентациях.
В делегацию от Союза промышленников была включена и Жанна Монц-Болейн, которая уже достаточно долго и профессионально освещала в прессе всю эту «алмазную канитель». В первый же день на Выставке они и познакомились. Спасительные кондиционеры работали во всю мощь. А на улице было за сорок градусов. Возле стенда Ботсваны стояли Управляющий директор московского представительства «Де Бирс» Раймонд Кларк и симпатичная черноволосая девушка лет двадцати пяти. Они дружелюбно беседовали на английском языке.
Девушка была не просто симпатичной, а настоящей красавицей в своем пурпурном воздушном шелковом платье. С пикантным разрезом чуть ли не до предела дозволенного. И с кокетливо выставленной на всеобщее обозрение стройной ножкой. Ну, просто Орнелла Мути. Жгучим брюнеткам вообще идет красный цвет. А если еще добавить сверкающие бриллианты в кулоне и серьгах, то вообще «отпад», слов нет. Можно сломать глаз.
Ясенев еще подумал: «Если бы Шапокляк оказалась вдруг этим чудом на высоких шпильках с лисьей гривой через плечо». Он задержался возле стенда Сьерра-Леоне. В чем преимущество фацетного зрения? Оно позволяет спокойно изучать прелестных девушек. Но и цепкий взгляд Кларка выудил из числа гостей гэбиста. Худощавый джентльмен с острой, как у таксы, мордочкой, любивший русские поговорки, по которым прилично освоил и сам язык, громко окликнул его:
– Алекс! Можно тебя на минутку? На ловца и зверь бежит.
Ясенев подошел, шутливо вторя ему:
– Тебе, Раймонд, сейчас больше подошли бы другие слова, учитывая жару на улице и прохладу здесь. Например: «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой».
Девушка, мило улыбаясь, тотчас подхватила:
– «Но Ленский, не имев, конечно, охоты узы брака несть, с Онегиным желал сердечно знакомство покороче свесть». Как там дальше, не помните?
– Помню. «Сперва друг другу были скучны. Потом понравились. Потом съезжались каждый день верхом…».
– «И скоро стали неразлучны», – закончила девушка. – Мы, оказывается, оба любим поэзию.
– Я в этом клубе друзей Пушкина чувствую себя лишним, – сказал Кларк. – Хочу, Алекс, представить тебе прекрасную журналистку Анну Чернобурову.
Девушка, с интересом рассматривая Ясенева, первой протянула руку. Ладонь оказалась мягкой и прохладной. Он задержал её в своей руке. Долгое пожатие возражений не вызвало.
– Иногда я пишу под псевдонимом Жанна Монц-Болейн, – сказала Анна.
– Я читал, – профессионально скрыв удивление, ответил Ясенев. – А откуда такой странный псевдоним?
– У меня в родовом древе были и немцы, и англичане. А еще французы.
– Вы, значит, типа «гражданин мира»?
– Я – русская! – с вызовом ответила Анна, сверкнув глазами цвета спелой вишни.
– Извините, не хотел вас как-то задеть.
– Пустяки. Вы меня еще никак не задели.
– Надеюсь, этого и не произойдет.
– Не зарекайтесь. У меня, кстати, есть секрет родной прабабушки, как избежать жары. Она дожила до ста лет. Не потела даже при самой высокой температуре.
– Внутри или снаружи?
Ему нравилось смотреть, как девушка закипает.
– Секреты – это как раз по его части, – вставил Раймонд.
Они как-то даже забыли о его присутствии. Ясенев спросил:
– Что-то вроде самовнушения? Типа: мне не жарко, мне холодно?
– Нет.
– Тогда… Постойте, дайте угадать. Медитация? Шавасана, поза трупа. Йога?
– Ответ снова неверный. Хотя близко. Но при полной релаксации можно заморозить себя до стадии анабиоза.
– Да уж, как-то не хотелось бы быть трупом, ни в позе, ни в бозе. Ладно, сдаюсь. Так какой же секрет «трех карт» открыла вам ваша «пиковая дама»?
– Не смейтесь, она была знахаркой и колдуньей. Я у неё многому научилась. Так что со мной поосторожней. А секрет – в левитации.
– Да ладно!
– Фигадно, как на это отвечают подростки. Кудесники в старину знали, как оторваться от земли. И перенестись туда, где тебя ждет заветная прохлада с искомым наслаждением.
– Интересно. Научите меня?
– Обязательно. Вечером, после банкета.
Кларк вновь вмешался в беседу:
– Ну, вы, кажется, уже и без меня нашли общий язык. Так что оставляю вас наедине, а мне пора.