К тому же это пока заставит вице-губернатора нервничать, совершать ошибки.
Так, похоже, и было. Но у Ясенева нервы были стальные, самочувствие всегда ровное, кровь никогда не закипала. Готовность вступить в драку и грызть противника, будь он хоть буйвол, хоть носорог – стартовая. И ничто не могло вывести его из себя. Медоед, одно слово.
– Откуда ты взял наган, приятель? – в десятый раз задавал один и тот же вопрос Демидов.
– Я Джон Бут, я должен убить Авраама Линкольна, – в такой же десятый раз отвечал Черемисин. То вскакивал, то садился обратно на стул.
– Заканчивайте, – встревоженно вмешался главврач. – Видите, он нервничает.
– Ладно, пошли, – сказал Ясенев. И добавил, обращаясь к главврачу: – Не наказывайте его очень сильно. Он не виноват.
– Я знаю. У нас тут все такие. Глаз да глаз нужен. Но время карательной психиатрии давно прошло.
– А жаль, – произнес Ряжский.
– А наган, если вам интересно, я видел у Жогина, – продолжил главврач. – Было это давно, когда мы еще студентами занимались раскопками на местах советско-финской войны. Но не уверен, что тот самый. Сколько прошло времени!
– Все равно спасибо.
– А где сейчас Жогин? – спросил Ряжский, когда они возвращались в «Бристоль».
– Шифруется, – кратко ответил Демидов. – Каждый день меняет свои явки. У него в Архангельске сотни квартир. А есть и такие, о которых вообще никому ничего не известно. Но я все равно чувствую, что он где-то здесь, рядом. Всегда с нами, возле нас, около. На расстоянии шага.
Скрипичный ключ к тайным нотам
В столице тем временем происходили свои политические игры в «Большой футбол алмазным мячом». Ясенев летал в Москву часто. Не только ради встречи с женой, но с отчетами руководителю Главка Кораблеву. Советовался, получал инструкции, ценные указания. Однажды речь снова зашла об аналитическом отделе ФСБ «Узел связи».
– Каково сейчас их «видение за горизонт», Сергей Николаевич? – поинтересовался Ясенев.
– Вот, почитай пока эту докладную Записку, – ответил тот, протягивая лист бумаги. – Сам поймешь. В ней ничего секретного, просто метафизически оформлено наше будущее, со ссылками на великих классиков. Это как бы сакральный текст, который не худо бы где-то напечатать для просвещения людей.
– Может быть, у Трегубова в «Независимой газете”? – предложил Ясенев. – Я потолкую с ним и с Чернобуровой. Дадите мне копию?
– Конечно.
Ясенев начал читать.
«“Как мы отречемся от того душевного наследия, от тех вековых привычек, которые перешли преемственно к нашему народу? Мы не можем, не разрушая Россию, заставить организм её иметь других предков, принять не тот тип, который он от них наследовал” (К.Н. Леонтьев).
“Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие” (А.С. Пушкин).
“Время и обстоятельства требуют от нашего патриотизма иного качества, нежели в прежние годины народных бедствий. Надо уметь стоять за Россию не только головами (как на войне), но и головой, то есть пониманием происходящего; воевать не одним оружием военным, но и оружием духовным; не только против видимых врагов, в образе солдат неприятельской армии, но и против невидимых и неосязаемых недругов” (И.С. Аксаков).
Как не согласиться с ними? Наши предки умели воевать за Россию не только словом, но и делом, с оружием в руках. Это хорошо знали в Европе, не один раз собирающиеся там стаи зарящихся на Россию гиен и шакалов. А США, по словам того же Пушкина, выразившегося предельно точно, презрительно и прозорливо еще двести лет назад, это вообще: “Мертвечина: человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит”.
Что такое это эмигрантское государство, считающее себя “сияющим градом на холме”, за “большой лужей”? Пройдет еще сто лет, а может и меньше, и, когда Америку будет “открывать” какой-нибудь новый “русский Колумб”, он будет поражен увиденным. Его встретят дикие, мычащие, оборванные туземцы, без каких-либо признаков мужского или женского пола, зачатков разума и напоминающие двуногих черных и желтых полуобезьян.
Как не испытывать чувство гордости и восхищения за своих предков, за таких исторических личностей, как Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Великая, Потемкин, Суворов, Ушаков, генерал Ермолов, за всех русских воинов того времени? Западный потребитель попкорна просто не в силах понять российскую историю, её великую культуру, оценить красоту русской фразы, особенно классической, с яркими метафорами и мыслями. Ему нужна дебильная пустота и краткость, бьющий по голове пропагандистский “телеграфный столб”, чтобы вбить хоть что-то в его одряхлевший от гамбургеров мозг.
Православие и патриотизм – вот две основные качества характера и внутреннего мира русского человека, скрепляющие воедино душу, сердце и ум. Они были его фундаментом, опорой, сакральной сутью. Вера в Бога и любовь к России, в каком бы бедственном состоянии она ни находилась. Они были присущи всем гениям русской культуры.
И они рождаются каждое столетие, неизменно. А мы неуклонно движемся вперед, назло и зависть всему объединенному против нас Западу, который не раз в столетие собирается с силами, чтобы в новых бессильных потугах покорить и уничтожить Россию, её народ, его достижения в науке и культуре. Напрасный и безумный труд карликов.
Но это произойдет вновь и по историческим меркам очень скоро, через два десятка лет. Начнется всё с Украины, с этого “больного человека Европы”. Затявкают прибалтийские шпроты, все лживо славянские страны объединятся под пятой англосаксов, покорные Германия и Франция будут выполнять волю Вашингтона и Лондона. Экзистенциальная, эсхатологическая, решающая битва света и тьмы начнется.
Прежде чем мы окажемся один на один с врагом, надо зачистить “пятую колонну” внутри страны. В экономике, в культуре, в образовании. Начинать надо с этого. Бисмарк, после победы в франко-прусской войне 1871–72 гг. сказал, что победил в ней не солдат. Победу одержал прусский учитель. Смысл ясен. Именно он воспитал у молодежи любовь к родине и высокий дух патриотизма. Вот о чем нужно думать уже сейчас, а вернее, еще вчера.
Еще одна цитата Георгия Свиридова, нашего выдающегося композитора: “Россия – грандиозная страна, в истории и в современной жизни которой причудливо сплетаются самые разнообразные идеи, веяния и влияния. Путь ее необычайно сложен, не во всем еще и разгадан, она всегда в движении, и мы можем лишь гадать, как сложится ее судьба. Ее история необыкновенно поучительна, она полна великих свершений, великих противоречий, могучих взлетов и исполнена глубокого драматизма.
Мазать ее однообразной густой черной краской напополам с экскрементами, изображая многослойную толщу ее народа скопищем дремучих хамов, жуликов и идиотов, коверкать сознательно, опошлять ее гениев – на это способны лишь разлагающие народ с целью сделать его стадом в угоду иностранным туристам, современным маркизам де Кюстинам или просто обыкновенным европейским буржуа. Такая точка зрения на Россию совсем не нова! Достоевский гениально обобщил подобные взгляды и вывел их носителя в художественном образе. Это – Смердяков”
У Федора Михайловича Достоевского в “Братьях Карамазовых” Смердяков так и мечтал: “Пришли бы хоть французы, да завоевали бы нас. Все-таки культурная нация”. А вот еще пример из дневников писателя. Там есть описание одной экзотической сценки из его жизни. В глуши, в захолустье, на проселочной дороге, хозяйка постоялого двора вдруг спросила Федора Михайловича:
– Батюшка, скажи ты мне, а как нас там за границей-то теперь порешили, не слыхать ли чего?
Он тогда очень подивился на эту простую русскую бабу, которая своим крестьянским умом “дошла”, что нас, Россию, за границей то и дело “порешают”. Но есть еще и “Русский мир”, и “Русский порядок”, и “Русская правда”. И, конечно же, загадочная тайна русской души, которую либерально-агрессивному Западу не понять вовек.
Константин Петрович Победоносцев, обращаясь к своему воспитаннику, будущему императору Александру III, предупреждал:
– Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвигнет на дело. Ваше ослабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью. Вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились, и та власть, которая вам суждена от Бога.
И эти слова относятся сейчас ко всем русским, по духу, по мысли, по языку, а не только по почве. Русский – это тот, кто думает по-русски. Особенно и именно в наши дни. И надо всегда помнить об этом, иначе и вся русская земля распустится. И нельзя не привести далее слова нашего великого поэта и дипломата Федора Ивановича Тютчева, сказанные им накануне Крымской войны. 21 апреля 1854 года он произнес, выступая перед зарубежными послами:
– Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом все сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. России просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления.
Сказано почти 150 лет назад, но звучит как сегодня. Нет, не случайно почти всё патриотическое русское сообщество, услышав эти слова, согласилось с его мнением, а другой наш классик литературы, Иван Сергеевич Тургенев, выразил общее мнение:
– Тютчев произнес речь, которой не суждено умереть, а для истинного художника выше подобного сознания награды нет.
Скоро объединенная Европа и весь Западный мир начнут крестовый поход против России. Пойдут в этой реальной третьей Мировой войне по стопам Карла XII, Наполеона и Гитлера. Чем это закончилось для их предшественников, они уже не помнят. Для одного, после турецкого “почетного плена”, пулей в затылок “от своих”, для другого островом св. Елены, для третьего самоубийством в волчьем бункере. Мозг загнившего, бесполого, антихристианского Запада окончательно усох. Это медицинский факт. Что ж, будем готовиться к тому, чтобы снова “лечить”.