Результатом деятельности фаворитов Ельцина и продолжающихся денежных махинаций стало то, что 17 августа 1998 года грянул дефолт и, как следствие, еще большее обнищание масс. Выпуск ГКО почти ничего не стоил российским властям. Деньги на выплаты по ним брались не из бюджета, а за счет притока новых вкладчиков. В сущности, это была классическая финансовая пирамида Мавроди, только строили её не частные лица, а само государство.
В начале августа 1998 года в Москве не было ни одного из ключевых руководителей страны. Ельцин улетел на Валдай ловить рыбу, а главы Центробанка и администрации Дубинин и Чубайс уехали отдыхать за границу. Премьер-министр Кириенко отправился в Пермь, заверив, что устойчивости рубля ничто не грозит. Но паника на фондовом рынке вынудила их всех вернуться в столицу.
14 августа Борис Ельцин заявил:
– Девальвации не будет. Это я заявляю четко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это все просчитано.
Через три дня государство объявило дефолт. В результате его за чертой бедности оказались 40 % граждан, а зарплаты были урезаны на две трети. По результатам расследования генпрокурора Юрия Скуратова выяснилось, что в сделках по ГКО участвовали 780 крупных государственных чиновников, в том числе Чубайс, Кудрин, Немцов и министр иностранных дел Козырев. Скуратова отправили в отставку.
…Касаясь «Архангельской алмазоносной провинции», пресс-секретарь вице-губернатора также писала предельно откровенно, атакуя на всех флангах и всех подряд, невзирая на чины и положение. Ясеневу даже пришлось притормозить её, слегка пригасить азартный пыл.
– Слушай, друг мой нежный, ты бы не бросалась так отчаянно на врага. Не женское это дело – воевать с отпетыми сволочюгами мужиками. Кроме того у это просто опасно. Не бери пример с медоеда. Мне – можно, тебе – нет.
– Они не мужики, – возразила Анна. – Базарные бабы, которые готовы удавиться за лишнюю копейку. Да и в журналистике нет мужчин и женщин, – добавила она, перебрасывая свою волнистую гриву через плечо на грудь и ослепительно улыбаясь.
– А если бумерангом прилетит?
– И что? Встречу хлебом-солью, а провожу дробью. Кстати, зачем ты приставил ко мне двух телохранителей? И таких симпатичных. Не боишься, что они станут охранять мое тело и по ночам?
– Так ночь – это уже мое время по утвержденному дежурному расписанию.
– А! Ну тогда ладно.
– Фигадно, – усмехнулся он.
В марте следующего года состоялось первое покушение на Анну Чернобурову. За ним, под Новый год – второе.
Альт, гобой, флейта, фагот и английский рожок
Редко они собирались в таком составе в ресторане гостиницы «Бристоль». Редко – от слова никогда. Ясенев, Грачев, Анечка Чернобурова, Демидов и Раймонд Кларк. Да и трудно было бы вообще собрать. Грачев прилетал в Архангельск только по крайней необходимости. Накануне они обсуждали проблемы «Севералмаза», поскольку это впрямую касалось якутской «АЛРОСА», где он активно проводил свои контрразведывательные мероприятия. А Кларк и вовсе был чужаком в этой компании, он сам напросился на встречу, потому что хотел задать Ясеневу несколько актуальных вопросов. Время было вечернее, страшно хотелось есть. Вот вице-губернатор и позвал его к столу пятым, за компанию.
Чем был хорош этот ресторан, так это не только отменно приготовленными блюдами и тонкими винами, но и живой музыкой, которую исполнял на эстрадной сцене профессиональный квинтет из городской консерватории. Молодые музыканты подрабатывали себе на хлеб с красной икрой, а каждый посетитель мог при желании заказать им любую мелодию или песню. Поскольку имелся в квинтете и солист из местного оперного театра, хороший баритон. Они могли исполнить всё: от арии Риголетто до воровской «Мурки».
Пока музыканты настраивали свои инструменты, другой квинтет начинал ужинать.
– Что у тебя за вопрос, Раймонд? – спросил Ясенев.
– Очень темный, – ответил английский рожок. – Разъясните мне, братцы… Можно я буду так вас называть? Ведь мы почти друзья и коллеги по алмазному бизнесу.
– Нет, – отрезал Демидов. – Какие же могут быть друзья у джентльмена? Только интересы. Друзей англосаксы меняют как лайковые перчатки, а интересы остаются постоянными.
– А я вообще не «братец», если вы, Раймонд, еще не почувствовали волшебную силу женских чар, и менять пол не собираюсь. Это нанесет огромный экзистенциальный ущерб всему алмазно-бриллиантовому комплексу России, – витиевато произнесла Анна.
– Братцы – одна из форм бандитского обращения к браткам, мы же тут не криминальные авторитеты, – добавил Грачев. – Если только не вы, Раймонд.
Каверзно-ироничные нападки на Кларка остановил хозяин стола:
– Будет вам. Не третируйте нашего гостя. Говори, Раймонд.
– Неужели у вас в России появилась своя ЧВК? Частная военная компания, дорогие «друзья по интересам»? – вывернулся по-своему Кларк. – Так можно?
– Так можно, – кивнул альт. – Но ты ошибаешься. Если имеешь в виду Гайдамака, человека с сомнительным прошлым и криминальной репутацией, который замешан в торговле оружием и разыскивается Интерполом. А чего его искать? Просто это никому по большому счету не надо. Он советник Президента Анголы Душ Сантуша. Живет в Израиле. Засветился в контрабанде и торговле «кровавыми алмазами».
– А почему я об этом ничего не знаю? – обиженно спросила флейта. – И какое это вообще имеет отношение к ЧВК?
Пояснил гобой:
– Гайдамак проходил по линии моего отдела политической контрразведки. С ним установил контакт президент «АЛРОСА» Ничипорук. И они совместно разработали и осуществили схему по закупке за счет финансов «АЛРОСА» крупных партий «серых алмазов» в Анголе и Конго, которые затем поставлялись подконтрольным Гайдамаку фирмам, продававшим сырье на мировых рынках и по рыночным ценам. Прибыль от реализации, по нашим оценкам, составляла 25–30 %, которую делили между собой все участники сделки.
– Неплохой куш, – подтвердил фагот. И продолжил: – Тут в дело вступают другие акторы, и на свет появляется так называемое «Русское военное братство». С этого времени оно ассоциируется в СМИ как частная военная компания.
– А вот с этого момента поподробнее, – попросил английский рожок.
– Изволь, – снова начал свою музыкальную партию альт. – Другие акторы – это Нкинги и Малибе, министры горнодобывающей промышленности в Анголе и Конго. И Хорев, пресс-секретарь Гайдамака и «Русского военного братства». Он русский, не негр и не еврей. Вот почему, наверное, само «РВБ» считается российским. Но зарегистрировано в Израиле.
Подхватил снова фагот:
– Было заключено еще одно соглашение на еще большую сумму по вывозу алмазов из стран конфликта. А «Русское военное братство» осуществляло охрану по транспортировке. Оно обладало довольно мощной военной силой. И базами по всей Африке, где добывали алмазы. Потом произошла утечка информации. Да такое масштабное мероприятие вообще трудно скрыть.
Гобой начал свое звучание:
– Даже в ООН, занимающейся «Кимберлитовым процессом», попала переписка между Нкинги, Малибе, Хоревым и Гайдамаком. Но скандал поспешно замяли и до мировых СМИ он не докатился. Однако Нкинги и Малибе, как козлы отпущения, в своих странах были арестованы. Их судьба с тех пор неизвестна.
– А что же само «Русское военное братство»? – подала голос флейта. – Какая интересная сюжетная линия. Надо бы написать об этом статью.
Тему подхватил фагот:
– В этой переписке поднимались вопросы не только об инвестициях в добычу алмазов, золота, но и в строительство электростанции. Все это требовалось охранять. Тут-то и пригодилось «РВБ». Но оно действительно было создано в России, хотя и зарегистрировано на Земле Обетованной. Наши законы это сделать не позволяют. Оно вылупилось из яйца благодаря секретному указу Ельцина три года назад.
Альт продолжил:
– На тот момент оно считалось как бы военным образовательным центром с реабилитационными программами для «трудных» подростков. Типа советской «Зарницы». Но дяди там играли вполне взрослые и с оружием в руках. Ельцину, думаю, это было нужно на случай какого-либо мятежа или восстания в России. Год-то был 1996-й, на носу перевыборы президента, а его личный рейтинг на уровне плинтуса.
– С той же целью он вооружил и МЧС, а министра Шойгу в одночасье сделал генералом из бумажного лейтенанта запаса. В армии-то Шойгу не служил, хотя строитель деятельный, – поддержал гобой.
– Еще одна ремарка, – вставил фагот. – В состав «Русского военного братства» входили российские генералы, которые изначально выступали против ельцинской военной реформы, но затем присягнули президенту перед выборами, подыгрывая борьбе между министром обороны России и главой комитета Госдумы по обороне.
Альт завершил исполнение маленького музыкального скерцо для терцета инструментов:
– Нет сомнений, что они тоже проворачивали сделки по закупке алмазов в обмен на военную подготовку и поставки вооружения в другие африканские страны, кроме Конго, Анголы и Сьерра-Леоне. Всегда есть место для лазеек и вывода продукции на международный рынок. При этом в «плюсе» остаются все участники этой интернациональной теневой цепочки, получая не только прибыль в денежном эквиваленте, но и оружие, объекты инфраструктуры и специалистов по обеспечению безопасности… Мы удовлетворили твое любопытство, Раймонд?
– О да.
– Тогда ешь и пей. А мы займемся тем же. И поговорим лучше о любви. Главный лозунг «Де Бирс» мне очень по душе. Бриллиант в своей чистоте и сиянии действительно вечный дар любви.
– И мне нравится, – согласился английский рожок.
– А уж мне как! – с многозначительным намеком зазвучала флейта. – Мало только дарят. Хотелось бы больше. А как хорошо о вечной любви поет Шарль Азнавур! И слова какие. «Вечная любовь… Верны мы были ей, но время зло для памяти моей, чем больше дней, тем глубже рана в ней… В измученных сердцах». Хорошо бы заказать эту музыку сейчас.
– Сделаем, – сказал альт и пошел к музыкантам на эстрадной сцене.