Она думает так быстро, как никогда в жизни.
Адрия уверена, что Гвиданио здесь умрет. Люди ее отца напряжены и растерянны, и отец тоже, а это может привести к насилию.
Фолько кажется спокойным, но он всегда такой, и она знает, что все это не сулит ничего хорошего.
Адрия до сих пор не может поверить, что отец здесь. Фолько уверял, что никто из ее семьи не приедет в Бискио. Обычно Риполи так не поступают, особенно отец, который очень не любит покидать Мачеру и даже свой дворец, разве что ездит на охоту. Он из тех людей, которые велят охранникам пробовать его еду и обыскивать спальню перед тем, как отправиться спать.
Мать другая. Отец до смерти боится матери (но не Адрия, уже очень давно). Но… как она узнала, что Адрия здесь? Кто мог?..
Возможно, думает девушка, во дворце Фолько в Акорси была не одна шпионка.
Логично было бы предположить, что ее родители поручили тщательно наблюдать издалека за дочерью.
Фолько, возможно, уже догадался об этом, решает она, но раньше не знал или знал и неверно оценил, на что способны родители. Ошибка.
«Я допускаю ошибки, – неоднократно говорил ей Фолько. – Не думай, что я никогда не ошибаюсь».
Она произносит:
– Никто не должен причинить зла этому человеку.
– Почему? – спрашивает отец.
– Почему? – повторяет Фолько.
У нее есть ответ, но она не хочет рассказывать о том, как он спас ее в Милазии. Это породит столько других проблем.
Гвиданио успевает заговорить первым:
– Потому что я – наставник юных сыновей Теобальдо Монтиколы. Я здесь оказался случайно, и, полагаю, никто из вас не стремится воевать с ним, особенно если он в своем праве. Вы меня не помните, синьор д’Акорси, но мы встречались на перекрестке дорог, когда ехали сюда. Синьор Сарди собирался записать своего коня на скачки.
– Это я помню, но не вас. И почему же вы оказались здесь – случайно?
Данио выходит вперед, на свет.
– Чтобы передать благодарность от правителя Ремиджио молодой женщине, которая выступала от района Сокол. Он выиграл значительную сумму денег, сделав на нее ставки. Она сказала, что собирается к Дочерям Джада, но деньги могут пригодиться и в обители. Мне поручено передать ей кошелек.
– Тогда почему вы стояли в конце коридора? – Голос Фолько звучит жестко. Адрия видит, что он сомневается, хоть и знает о ставках.
– Мой господин, я услышал, как кто-то поднимается по лестнице, и отошел, чтобы меня не увидели.
– Как вы ее нашли? – Фолько скрещивает руки на груди.
– Это было нетрудно, господин, – отвечает Данио. Это рискованный ответ, в присутствии Джана, понимает Адрия. – Мы искали ее в районе Сокол и увидели, как она ушла вместе с вашим человеком.
«Мы» – это умно. Это намек на то, что с ним были люди Монтиколы, которые могли следить со всех сторон за тем домом, где она остановилась.
– А ты, дражайший отец? Как ты меня нашел? – Ей необходимо отвлечь внимание от Данио хоть ненадолго.
– Деньги, – отвечает он. – Если это действительно сын Сарди, он должен был поступить так же.
– Он действительно сын Сарди, – подтверждает Фолько.
– Это отчаянная глупость, – говорит Адрия, по-настоящему рассердившись, – то, что вы все сделали. Вы хотите загнать меня в обитель?
– Не вижу для тебя лучшего места на божьей земле, – мрачно отвечает ей отец. – Мы можем оставить тебя в одной из них по пути домой.
– Очень хорошо. А я оттуда могу рассказать миру, что участвовала в скачках в Бискио, и обо всем остальном, чем я занималась. Подумай хорошенько, отец. Конечно, ты мог бы просто убить меня.
– Кровь Джада и колеса его колесницы! – рявкает герцог Риполи.
Она так и знала, что он это скажет. Адрия очень хорошо его знает и, к слову, любит. Она знает, что и отец любит ее. Просто сейчас он очень недоволен.
Она видит, что Данио опустился на колени возле упавшего человека. Он это сделал первым, хотя Фолько уже потребовал этого от остальных. Данио прикладывает пальцы к шее Сарди:
– Он не умер.
Фолько кивает:
– Хорошо. У нас есть шанс.
– Ты так уверен, что это хорошо? – тихо спрашивает отец. – Возможно, если он умрет… никто не узнает, кто… может, этот наставник!
Герцог Мачеры, ее отец, хитрый, умный, холодный, тоже может делать ошибки, когда выбит из колеи. Все ошибаются, думает она.
– Люди одеты в ливреи твоих цветов, отец. Они ворвались с мечами и с луками. Луки, отец? Раны от стрел? Все сразу догадаются, кто это сделал, – говорит Адрия.
– Кровь Джада! – снова восклицает он.
Отец смотрит на Фолько, женатого на его сестре и нанятого в этом году семьей человека, лежащего на полу. Ему нужна помощь – Адрия знает этот взгляд, она понимает своего отца. Он может быть жестоким к окружающим, но никогда – к своим детям. Тем не менее он опасный человек, потому что всегда боится.
Адрия видит, что Фолько обдумывает возможные варианты, это выражение лица она тоже знает. Она не видит выхода из ситуации, но ждет; они все ждут, что скажет Фолько.
В конце концов он говорит:
– Очень хорошо. Вот лучшее, что я смог придумать. Ариманно, уходи вместе со своими людьми. Поезжай по дороге на север настолько далеко, насколько сможешь за эту ночь, потом поворачивай прямо домой. Закрой лицо капюшоном, когда спустишься вниз.
– У меня нет капюшона, – возражает отец.
– У меня есть, – говорит Адрия. Она заходит в комнату и возвращается с плащом, в котором приехала сюда. Отдает его отцу.
– Он на мне плохо сидит, – говорит он.
– Ах, извините, – отвечает она и видит на его лице чуть заметный отблеск улыбки, похожий на призрака на краю лунного луча.
Он умен, просто терпеть не может уезжать из дома, и допустил большую ошибку.
Адрия также помнит – никогда не забывает об этом, – что отец дал ей разрешение заниматься тем, чем она занимается вместе с Фолько. Возможно, он не знал всех подробностей, но он отпустил ее в Акорси, к тетушке и Фолько. Этого никогда не произошло бы без его разрешения.
Девушка подходит к нему и поправляет на нем плащ и капюшон, потом целует в щеку:
– Увидимся дома.
– Ты приедешь домой? – спрашивает он.
– Возможно. По крайней мере, на какое-то время.
«По крайней мере». Адрия не знает в данный момент, что ей делать, что она хочет делать.
Отец кивает:
– Это будет хорошо. Ты действительно победила в скачках?
Он любит лошадей, верховую езду, охоту.
– Я первой из наездников пересекла линию финиша, – говорит Адрия. Позже она объяснит.
Отец переводит взгляд на Гвиданио, все еще стоящего на коленях возле лежащего человека. Молодой человек повернул Сарди на бок, чтобы ни одна из стрел не прижималась к полу.
– И Монтикола делал на тебя ставки? Зачем он это делал?
Слишком коварный вопрос. Не следует недооценивать отца.
Как и Гвиданио Черру, понимает она тотчас. Данио поднимается на ноги:
– Он знал, что ваша дочь была при правителе Акорси. Мой господин Ремиджио решил, что Акорси должен что-то знать об этих скачках. Господа, пожалуйста, пока вы разговариваете, человек…
– …может быть, умирает. Действительно, – говорит Фолько. – Ариманно, на север, быстро. Джан, приведи хозяина гостиницы.
Джан сбегает по лестнице.
Отец Адрии снова смотрит на нее.
– Я не могу всего этого одобрить, – говорит он, – но ты молодец, если выиграла эти скачки. Не бери денег у Монтиколы. Мы так не поступаем.
– Я – просто девушка из Милазии.
– Нет, – возражает он, – это не так. – Потом целует ее в щеку и поворачивается, чтобы уйти, но останавливается возле Фолько. – Думаю, хватит уже для нее, как ты считаешь?
– Возможно. Сначала нужно разобраться с этим.
– Так разберись, – бросает отец, словно отдает приказ, будто этот хаос не его рук дело.
У Фолько такой вид, словно он хочет ответить брату своей жены, но он только кивает:
– Пусть твои солдаты спрячут луки, пока вы не сядете на коней и не уедете.
Ее отец тоже кивает и уходит по лестнице со своими людьми.
Адрию охватывает странное чувство. Она так давно виделась с отцом. Это день был полон событий, и он еще не закончился.
Фолько смотрит на нее, потом говорит:
– Ты хорошо выступила сегодня утром.
Похоже, ему хочется улыбнуться, но здесь лежит человек, пораженный стрелами.
– Я была счастлива, – отвечает девушка. Она знает, что он ее поймет.
– Ты в порядке? – спрашивает Фолько. – Сможешь скакать верхом, если нам нужно будет быстро уехать?
Она корчит гримаску:
– Я три раза проскакала вокруг площади в Бискио, вот и всё.
– Вот и всё, – повторяет он все еще без улыбки, но она слышится в его голосе; потом Фолько поворачивается к Гвиданио:
– У тебя для нее кошелек?
Она знала, что он спросит, чтобы проверить, правда ли это.
– Да, мой господин. – Гвиданио сует руку под рубашку. Адрия догадывается, что там: его собственные деньги, выигранные на скачках. Он очень умный, думает она. Ей нравятся умные мужчины. – Хотя, если она из семьи Риполи, то должен сказать…
Тоже хитрый ход. Гвиданио слышал, что сказал ее отец, и понимает, что, возможно, от него ожидают какой-то реакции.
Шаги на лестнице – это хозяин гостиницы вместе с Джаном.
Наверное, Джан очень расстроен, думает Адрия. За ним проследили до самой гостиницы. «Это было нетрудно», – сказал Данио. Слова, которые должны были больно задеть Джана.
Хозяин гостиницы обливается потом, хотя ночь прохладна.
– Мой господин, – говорит он, вытирая лоб. – Мой господин, что я могу?.. – и умолкает, прижав ладонь ко рту. Он увидел лежащего на полу человека. – О Джад! Что случилось?
– Прискорбная ошибка, – хладнокровно отвечает Фолько. – И вы должны помочь нам ее исправить. Есть поблизости хороший лекарь? Где?
– Сегодня ночью, господин? Сегодня ночью? Ведь сегодня… сегодня были скачки! Все врачи Бискио…
– Сегодня ночью. Сейчас. Имя. Джан его доставит. Быстро, иначе очень важный человек может умереть в вашей гостинице, и будет следствие.