Если придется надеть его раньше, то для Нового года придется приискивать другое. Конечно, в ее приданом было немало роскошных платьев, но не таких романтичных. Но ведь, подумала Алисон, она находится в Гонконге, в стране «Жемчужной луны». Нетрудно будет разыскать этот бутик, и если ей не понравятся готовые платья, можно будет встретиться с модельершей и что нибудь придумать - что нибудь необычайное цвета нефрита, как и полагается в такую необычайную ночь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Замок на Пике
Пик Виктории
Суббота, 19 июня 1993 г.
У Синтии Эндрюс было амбицией не меньше, чем у любого тайпана, но стремилась она не к огромному богатству или колоссальной власти, а к обычной славе. Красивая и талантливая журналистка Би би си уже успела снискать определенную славу в Лондоне, но ей хотелось международной известности. Презрение к монархии сделало для нее презренными вечные перепевы в «Новостях» на тему жизни и пристрастий членов королевской семьи.
1992 год был, по определению Елизаветы Второй, «ужасным» для нее - в этом году она увидела, как рушатся семьи ее детей и как горит ее любимый замок, для Синтии же это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения - она хотела сообщать настоящие новости, серьезные новости, а таких было немало в Гонконге. Хотя до окончательной передачи суверенитета Китаю оставалось целых четыре года, в Гонконге постоянно разыгрывались человеческие драмы, пока губернатор колонии исполнял опасный танец демократии с пекинскими правительственными чинами. В Лондонском отделе Би би си не хотели терять Синтию, но она пригрозила переходом «Си эн эн», если ее не переведут в Гонконг и не предоставят полномочий по освещению пекинских игр губернатора Паттена.
Требования Синтии были удовлетворены, и когда в середине апреля она переместилась в Гонконг, то неожиданно - и с радостью - обнаружила еще одно преимущество своего переезда - в Гонконге оказался Тайлер Вон.
Двумя годами ранее, освещая визит принцессы Уэльской в Монте Карло, она оказалась почти у самой финишной черты в момент, когда Тайлер выиграл Гран при «Формулы 1» в Монако. Гонщик оказался транспортным магнатом, и победа была для него своеобразной компенсацией за поражение четыре года назад, едва не стоившее ему жизни. Синтия была достаточно близко, чтобы увидеть, как реагировал он на свою победу - он казался скорее озабоченным, чем торжествующим; воин, сокрушивший старого врага, был уже далеко впереди, его пронзительно голубые глаза вперились в линию горизонта в поисках новых миров, что нужно было покорять.
В Монако Синтии так и не удалось познакомиться с Тайлером, но она поклялась, что как только возникнет такая возможность, она сделает все для того, чтобы хотя бы часть его неуемной энергии сконцентрировалась на ней - пусть ненадолго. С победой Тайлера на «Формуле 1» кончилась его карьера гонщика, но он был еще более неуловим, чем в период гонки за Гран при: странствовал по всему миру, контролируя свою транспортную империю. Однако контракт на строительство «Нефритового дворца» заставил его временно осесть в Гонконге: целых семь месяцев он должен прожить здесь, чтобы лично пронаблюдать за поставкой на его судах специально отобранных строительных материалов и произведений искусства.
Прибыв в Гонконг, Синтия начала планировать место и время встречи с Тайлером. Не менее нетерпеливая, чем он, она поняла, что раньше августа встретиться не удастся - зато в начале этого месяца она должна будет включить в пятничный выпуск новостей «Интервью с ньюсмейкером». А можно ли представить себе лучшего гостя, чем тридцатишестилетнего обладателя Гран При?
И во время эфира, и после Синтия обязательно спросит своего собеседника, чья страсть к опасным приключениям всем хорошо известна, - как ему удается удовлетворять ее теперь, когда его жизнь заключается в прослеживании неторопливого передвижения гигантских судов, а не сумасшедших скоростей гоночных машин? А потом, улыбнувшись как можно более соблазнительно, Синтия предложит ему возможность полностью удовлетворить эту страсть.
Однако Синтии не пришлось дожидаться августа: в середине мая, не успела она еще позвонить ему, чтобы договориться об интервью, они встретились на ипподроме: благодаря приглашению главы «Жокей клуба» оба получили возможность наблюдать за скачками из одной ложи.
Но не прошло и месяца с начала романа Синтии и Тайлера, как она начала ощущать его беспокойство. Впрочем, она отнеслась к этому исключительно философски - ведь их связь была чисто плотской, тут не было ни тени любви; но она была знойной, как июнь в Гонконге. Пока есть, чем наслаждаться, она будет наслаждаться.
Сегодня вечером благодаря Тайлеру она сможет наслаждаться пребыванием среди элиты, приглашенной на званый вечер в Замок на Пике Виктории. Синтия так и не поняла, действительно ли он хотел пригласить ее; она, увидев у него приглашение на два лица, быстро навязала себя этим вторым лицом. Позолоченное приглашение само по себе могло стать находкой для коллекционера - на нем был золотой отпечаток личной печати сэра Джеффри Ллойд Аштона, его китайское имя, вырезанное на каменном штампе.
Она начала умильно выпрашивать приглашение, и Тайлер, которого эта просьба немало позабавила, подарил его, а заодно и сам вечер со сливками сливок Гонконга. Разумеется, в ней не переставал напряженно работать журналист: этот званый вечер в Замке, где присутствовало столько влиятельных и богатых лиц, многое значил для будущего капиталистического Гонконга.
- Только никаких интервью, - строго предупредил ее Тайлер, медленно тормозя свой «ламбордини» он словно прочитал ее мысли.
Одетый в белое слуга еще не успел открыть дверцу машины, как Синтия, невинно рассмеявшись, ответила:
- Интервьюировать? Мне? - спросила она по французски.
- Ты меня понимаешь, Син.
- Понимаю и принимаю. С меня хватит простых разговоров.
Синтия Эндрюс давно не верила в сказки, но если бы кто то решил создать на Земле сказочный замок, то, подумала она, лучше Замка на Пике не придумаешь. Уже два пролета крутой мраморной лестницы настраивали на мистический лад: поднимаясь, невольно приходилось смотреть на ослепительно белое здание на розоватом фоне вечереющего летнего неба, позволяющего в этот июньский вечер увидеть редкое зрелище - соединение Венеры и лунного серпа.
Уж не подстроил ли всемогущий сэр Ллойд Аштон самолично это романтическое сочетание светил? Может быть, он решил преподнести подарок жене, женщине, которую считал своим самым драгоценным сокровищем?
Покинув Англию, Синтия считала, что с королевской семьей покончено, но вот и в Гонконге ей приходится подниматься по мраморной лестнице в дом королевской четы этого города. Сэр Ллойд Аштон имел все права на Гонконг как на свое королевство, будучи самым богатым и могущественным его гражданином.
А Ив? Женщина, дважды в неделю - не реже и не чаще - удостаивавшая своих восхищенных подданных своего королевского присутствия, спускаясь из заоблачных высот замка? Ее единственным основанием для претензий на высокое положение была потрясающая красота - голубые глаза, черные волосы и стройная фигура. Этим мощным оружием она завоевала то, что пытались и отчаялись завоевать легионы других женщин - она очаровала очарователя. В свои двадцать шесть лет, будучи на шестнадцать лет моложе самого могущественного тайпана Гонконга, она сумела завлечь прославленного гонконгского донжуана под венец.
И по всем признакам, сейчас, после семи лет брака, сэр Джеффри был по прежнему очарован ею: они наглядеться не могли друг на друга и были, по общему признанию, самой счастливой парой Гонконга.
Синтия никогда не призналась бы, что тягостное чувство, которое она ощущала, поднимаясь по лестнице, было завистью; к тому моменту, как они достигли ее вершины, оно превратилось в полное презрение. Как раз вовремя, так как наверху их приветствовала женщина, видимо, столь вжившаяся в свое королевское окружение, что воображала себя принцессой.
- Вы, вероятно, чувствуете себя очень уверенно, - приветствовала ее Синтия. Ее слова казались сотканными из шелка, на ее губах играла самая дружелюбная улыбка, но фиалковые глаза жадно впились в Ив, словно перед Синтией был не живой человек, а гипсовая статуя. - Ведь вы - одна из самых безупречных дам Британской империи. Разве не так, Тайлер?
Но Тайлер никогда бы не сказал, что стоявшая перед ними женщина уверена хоть в чем то - хотя для этого и были основания. Она была потрясающе красива: высокая, стройная, от нее веяло безупречностью воспитания нескольких поколений. У нее было столько прирожденных достоинств, что одним, пусть и прекраснейшим, она решила пренебречь - ее роскошные волосы цвета воронова крыла, которые могли бы ниспадать по ее плечам волнами, были коротко обрезаны, так что остались только обрамлением для ее прекрасного лица… и потрясающих голубых глаз.
Тайлер подумал, что их можно назвать сапфировыми. Глаза, которые преследуют тебя еще долгое время после того, как ты посмотрел в них. И глаза, которые сами выглядят загнанными.
- Извини, - тихо сказал он. - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Леди Ллойд Аштон часто называют «принцессой Замка на Пике», - пояснила Синтия. - Но в отличие от большинства современных английских принцесс, она не вовлечена ни в какие скандалы.
Тайлер же не мог отвести взгляда от Ив; он думал, что ее смущение - и даже ее боль - будут смягчены его безмолвным извинением.
Но Синтию нужно было остановить, и Тайлеру пришлось отвести глаза, чтобы остановить ее болтовню ледяным взглядом. И не успела еще вся кровь отхлынуть от щек Синтии, как он снова вернулся к глазам Ив. Улыбнувшись, он сказал:
- Добрый вечер, леди Ллойд Аштон.
Казалось, на мгновенье ее голубые глаза освободились от гнетущего их страха и засияли в надежде и благодарности.
- Добрый вечер, мистер Вон.
И тут на сцене появился сам сэр Джеффри Ллойд Аштон. Тепло пожимая руку Тайлеру и не менее тепло улыбаясь обоим, он сказал: