— Я вас помню, — сказала Мэри. — Вы сыновья старикашки.
— Старикашки? — озадаченно переспросил Уильям.
— Так моя тетя называет вашего отца.
— Ах да, вспомнил. — Он посмотрел на Джорджину и рассмеялся. — В тот день у реки вы крикнули: «Иди к черту, старикашка».
Джорджина постаралась скрыть смущение, а Мэри спросила нетерпеливо:
— А ваш братец Джонни тоже здесь?
— Еще нет. Он уехал в Тависток с папой, но мы ждем, что сегодня вечером они вернутся. Будет очень жаль, если они пропустят фейерверк.
Джорджина замерла. «Господи, сегодня Джон будет здесь. Я должна избегать этих двух Расселлов». Она подняла голову и увидела, что к ним приближается ее мать под руку с герцогом.
— Добро пожаловать в Уоберн, дорогая леди Джорджина. Я очень рад, что вы приняли мое приглашение. — Френсис бросил взгляд на ее руку, увидел, что она надела кольцо на правую руку, и поднес эту руку к губам. — Вижу, что угодил вам своим подарком.
— Ммм, очень мило, — весело проговорила Джорджина. — Извините меня, ваша светлость, я должна отвести Мэри к ее маме.
— Я отведу ее.
Герцогиня крепко взяла внучку за руку и увела с собой. Уходя, она бросила через плечо:
— Я оставляю тебя в умелых руках нашего хозяина.
Мистер Берк и сыновья Джона отошли, чтобы зажечь остальные фонарики, и Бедфорд обнял Джорджину за талию.
— С наступающим Новым годом, ведьмочка.
Она коснулась бумажного фонарика.
— Я и не знала, что это китайский Новый год. Это год чего? Год Свиньи? Или может быть, там его называют годом Кабана?
— Вы озорная насмешница. Это вы платите мне за то, что я назвал вас ведьмочкой?
— Нет, ваша светлость. До этого я еще не дошла. Но когда дойду, у вас не будет никаких сомнений.
Тут она увидела, что к ним приближаются принц Уэльский и Лодердейл.
— Вот идет ваш друг-толстяк, — пробормотала она возмущенно.
— Нельзя, чтобы он слышал вас, — предостерег Джорджину Френсис. — Даже я не посмел бы заговорить о его объемах.
— Рада слышать, что есть что-то такое, чего вы не посмели бы.
— Ваше высочество, благодарю вас, что пришли. Без вас праздник был бы совсем другим, — с глубокой искренностью сказал герцог.
Втянув принца и Лодердейла в занимательный разговор, Джорджина убедилась, что в ближайшие два часа они с герцогом не останутся наедине. Когда начался фейерверк, Джорджина извинилась, сказав:
— Я обещала наблюдать это зрелище с моими племянниками и племянницами и не могу нарушить данное им слово.
Она нашла Мэри и Чарлза, и они уселись на ступенях террасы, чтобы смотреть иллюминацию. Вскоре к ним присоединился Джонни Расселл.
— Леди Джорджина, я так счастлив найти вас в Уоберне.
— Спасибо, Джонни. Вы хорошо съездили в Тависток?
— О да. Это было лучшее Рождество в моей жизни.
Джонни и Чарлз возобновили свою дружбу, и Мэри, которая не желала оставаться в стороне, присоединилась к ним.
Пока дети были заняты, Джорджина тайком посматривала на гостей, собравшихся на широкой террасе. Внезапно она заметила высокую темную фигуру Джона Расселла, стоявшего в одиночестве, и затаила дыхание.
К Джорджине подошел герцог Бедфорд, и она встала, чтобы ему не вздумалось сесть рядом. В руках у него был плащ из лисьего меха, который он накинул ей на плечи.
— Мой долг хозяина — держать вас в тепле, — прошептал он ей на ухо.
— Вы слишком добры.
«И слишком близко стоите». Сверкающие синие, красные и зеленые шары взметнулись ввысь, а потом раздался громкий взрыв. Джорджина ахнула, притворяясь испуганной, и сделала шаг в сторону, наступив при этом высоким каблуком сапога на ногу герцогу.
— О, простите, Френсис! — извинилась Джорджина.
Настроение у нее упало, когда она увидела, что Джона Расселла уже нет. Под конец небо озарилось сверкающей иллюминацией, и все закричали и зааплодировали. Френсис обнял Джорджину и крепко поцеловал.
— Счастья в новом году, дорогая!
Неожиданно рядом с ней оказался Джон Расселл. На долю мгновения глаза их встретились.
— Пойдем, Джонни. Ты встретил начало нового года, и теперь тебе пора спать.
— Счастья в новом году, папа!
Вокруг Джорджины собрались мать и сестры, все желали ей счастья в новом году, и в то же время принц Уэльский и лорд Лодердейл хлопали Френсиса по спине и предлагали выпить за новый, только что наступивший год.
Когда все осушили бокалы, Джорджина извинилась и ушла под тем предлогом, что ей нужно помочь сестре уложить детей спать.
— Для этого есть няньки, — запротестовал Френсис.
— Да, но я хочу убедиться, что сама Шарлотта тоже легла спать.
Мэри, с нетерпением слушавшая их разговор, сказала:
— А у мамы будет еще младенчик — я хочу, чтобы девочка.
Френсис посмотрел на нее.
— Уверен, что ей хочется мальчика.
— Вы брат старикашки — что вы в этом понимаете?
Скрывая веселость, Джорджина сказала:
— Вы должны простить ее, ваша светлость. Я даю ей уроки — учу озорничать.
Он сжал руку Джорджины:
— Ступайте уложите спать эту малышку, а потом возвращайтесь ко мне и поучите меня озорству.
Вернувшись, Джорджина держалась рядом либо с братом, либо со своими друзьями Генри и Бет. Было четыре часа утра, когда общество разошлось.
Френсис, с нетерпением выжидавший своего часа, взял ее за локоть.
— В качестве хозяина дома я требую привилегии проводить вас до вашей комнаты.
Он повел ее кружным путем, и, едва они остались одни, остановился и взял ее за руки:
— Вы неуловимы, но я твердо намерен сделать вас своей женой. Джорджина, вы знаете, что я люблю вас.
— Френсис, я не хочу делать вам больно, но мой ответ остается прежним — нет.
— Почему нет, черт побери?
— Потому что я вас не люблю. — Она вырвала свои руки, сняла кольцо, которое он подарил ей, и вернула ему. — Спокойной ночи, ваша светлость.
* * *
Завтрак подали в одиннадцать утра, после чего герцог Бедфорд спросил у герцогини Гордон, не может ли он поговорить с ней наедине.
Сердце у Джейн гулко забилось от волнения.
— Ваша светлость, ничего не может быть для меня приятнее. Я получила огромное удовольствие от пребывания в Уоберне, как ни коротко оно было. Мы должны делать это почаще.
— Леди Гордон… Джейн… я испытываю глубокое чувство к вашей дочери. Мне бы хотелось заручиться вашей поддержкой как защитника, если вы не возражаете.
— Ваша светлость… Френсис… вы не могли бы найти лучшего защитника, чем я. Наши интересы полностью совпадают.
— Когда мы вернемся в Лондон, мы с вашей дочерью будем встречаться на всевозможных светских приемах, где я буду открыто ухаживать за ней. Но что мне нужно, так это время, время, когда я мог бы побыть с леди Джорджиной наедине и беспрепятственно добиваться ее, и тогда мы могли бы ближе узнать друг друга. Я не могу пригласить ее в Уоберн без ее родственников, поэтому прошу вашей помощи в устройстве свидания в романтической обстановке, где мы могли бы ненадолго уединиться и развить наши отношениями чтобы свет при этом не смотрел на нас.
— Я отнесусь к этому с полным вниманием, Френсис, и, когда все будет готово, свяжусь с вами.
— Леди Джорджина воистину счастлива иметь такую мать, которая принимает ее интересы столь близко к сердцу. Ваша дочь крайне неприступна, что является восхитительным свойством в девушке. Я бы предпочел, чтобы вы не говорили ей о наших планах. Мне бы хотелось, чтобы это был сюрприз.
— Дорогой мой Френсис, в глубине души я романтик, — жеманно сказала герцогиня. — Поручите все это мне.
Джейн наслаждалась победой. Она была убеждена, что, если устроит свидание для этой пары наедине, Френсис Расселл предложит свою руку Джорджине. Она ничуть не сомневалась, что герцог выбрал именно ее себе в жены.
Едва вернувшись в Лондон, она рассказала своим самым близким друзьям, разумеется, в строжайшей тайне, что Френсис Расселл подарил ее дочери кольцо. Она объявила им, что герцог очень скрытный человек и хочет хранить помолвку в тайне, пока они не сделают официальное сообщение в газетах.
Через несколько часов герцогиня Девоншир услышала эту кошмарную новость и ринулась к своей подруге леди Мелбурн. Обе дамы были возмущены до крайности. Герцогиня проиграла своей самой главной сопернице возможность заполучить герцога в зятья. Лиззи Мелбурн тоже пришлось проглотить горькую пилюлю, поскольку тот, кто был ее любовником, подпал под чары девственницы.
К середине января Джорджина побывала на четырех балах, на которых танцевала только с Френсисом Расселлом, принцем Эдуардом и лордом Холландом. Она подумала было, что Джордж Ховард, наследник графства Карлайл, хочет пригласить ее на танец, но тот прошел мимо нее и пригласил ее подругу Дороти Кавендиш. Это был уже не первый бал, где она подпирала стенку, и когда она сказала об этом своему другу Генри, тот объяснил ей, что происходит.
— Герцог Бедфорд ясно дал понять молодым людям, что если они будут танцевать с вами, то тем самым вторгнутся в его личные владения.
Джорджина пришла в ярость.
— Его надменность не имеет границ! Это откровенная наглость. У него нет на меня никаких прав! Как вы можете быть близким другом такого человека?
— Ну, на самом деле мой близкий друг — Джон. Френсис и я — просто хорошие знакомые, которые вращаются в одном кругу. Джорджи, если он еще не просил вас стать его женой, Я уверен, что он это сделает.
— Но я не хочу выходить за него замуж.
— Вы уверены, дорогая? Вот уже три десятилетия, как в мире не существует молодой герцогини Бедфорд. Вы не могли бы найти лучшую пару во всей Англии или Шотландии.
— Я понимаю, что Бедфорд — первый герцог Англии и что Уоберн-Эбби — самое великолепное поместье в нашей стране, но титулы и богатство — это еще не гарантия счастья.
— Возможно, вы слишком молоды, чтобы понять это, но, Джорджи, счастья ведь ничто не гарантирует, — ласково сказал он.
— Да, я действительно молода и не понимаю, почему должна необдуманно выходить замуж в мой первый же сезон. Лучшее, что я могу вам посоветовать, это доверять своим внутренним побуждениям.