Но Хани видела, что даже Нора не знает, как быть. Она смирилась со «смелостью» Кэтрин. Сначала ответила ей по поводу денег, что не следует быть такой «щепетильной», а потом согласилась с тем, что Кэтрин может пригласить всех, кого она пожелает.
Хани поняла, как будет проходить праздник. Кэтрин и судья придут со своими друзьями. Бейб будет вся на нервах. Сама Хани тоже будет несчастна, потому что не придет Тедди, так как он решит, что там будет Т. С. Но, в конце концов, Т. С. не появится, так как у него в последний момент вдруг возникнут какие-то спешные дела. Тогда и Сэм будет очень печальной. Кроме того, несмотря на запреты Норы, некоторые ребята принесут подарки, а те, кто не принесет, будут себя чувствовать очень неудобно.
«Так что всех ждет великолепный праздник».
Потом Хани подумала, не размышляет ли об этом и Нора, так как та вдруг сказала:
— Девочки, я подумала, что в течение нескольких последующих месяцев вы столько находитесь на разные дни рождения, посвященные шестнадцатилетию, что эти праздники у вас полезут через уши. Может, нам стоит отменить все и придумать что-то более оригинальное, чтобы с честью отметить ваше шестнадцатилетие?
У Сэм опасно загорелись глаза:
— Что ты имеешь в виду?
— Мне кажется, что мы могли бы поехать куда-нибудь в первую неделю после окончания школы.
— Вот здорово! — завопила Бейб, но Сэм поинтересовалась:
— Куда? В Диснейленд? — Она считала, что Нора просто обомлеет от ее сарказма.
— Нет, я имела в виду полет в Вашингтон, чтобы как следует посмотреть город!
— Первым классом? — немедленно сделала заявку Сэм.
— Конечно, первым классом, дорогая. Разве я могу позволить первоклассной девушке, вроде тебя, путешествовать в каком-нибудь другом классе? — сухо поинтересовалась Нора.
— И мы будем жить в отеле? В каком?
— Я еще не составляла план, но можешь мне поверить, что будете жить так, как ты этого заслуживаешь или, по крайней мере, желаешь!
— Ладно, — согласилась Сэм, — если Бейб и Хани хотят, я жертвую праздником.
— Я не знаю, смогу ли поехать, — заметила Хани. — Мне бы очень хотелось, но я не уверена, что смогу оставить папу на целую неделю. Он может даже забыть поесть.
— Попытайся, Хани, — сказала Нора, — тебя может ждать сюрприз. Он будет справляться без тебя лучше, — она улыбнулась, желая, чтобы ее слова прозвучали не так резко.
— Я совершенно уверена, что мои родители меня не отпустят, — грустно заметила Бейб. — Они будут волноваться, что вы поведете меня на демонстрацию или даже на митинг МакГоверна!
— Да, это будет просто ужасно! — засмеялась Нора. — Не волнуйся, я поговорю с твоими родителями, уверена, что смогу их убедить.
— Уверены? Но что вы им скажете?
— Я им пообещаю, что ты не будешь ходить ни на собрания, ни на демонстрации и что у нас будут приглашения во все необходимые места. Даже в Белый дом и, может быть, даже на обед!
— Как вы это сможете сделать? Ведь Никсоны в Белом доме.
Нора снова засмеялась:
— Ты права, они — там. Ну и что? Не волнуйся. Я жила несколько лет в Вашингтоне, и у меня там остались великолепные друзья. Причем в обеих партиях. И даже, можешь мне поверить, сам старый Дик!
— Я этому могу поверить, — заметила Сэм, она не сдавалась, хотя тоже была взволнована предстоящим путешествием. — Я знаю, что любой мужчина, с которым вы встречались, обязательно становится вашим другом, что бы это ни значило! Если вы понимаете, что я имею в виду. Кроме, конечно, Хьюби. Я могу поклясться, что он не относится к вам сейчас по-дружески, правда?
Но когда Сэм увидела, что тут она выиграла очко, потому что у Норы вмиг потемнело лицо, она не знала, радоваться ей или нет. И этот эпизод несколько охладил всеобщее приподнятое настроение.
46
Так же как Хани и Бейб заранее отпраздновали свои дни рождения, чтобы разделить радость с Сэм, Сэм и Хани ждали сентября, чтобы поехать в Санта-Монику, когда Бейб исполнится шестнадцать лет, чтобы все трое могли одновременно получить права на вождение автомобиля. Узнав дату, когда им придется сдавать экзамены, Сэм созвала собрание ДПМ, чтобы обсудить предстоящее событие.
Теперь, когда перед ними маячил знаменательный день, осталось решить, в чьем автомобиле они поедут на экзамен. Хотя Олаф много возил их, чтобы они могли практиковаться в вождении, ехать с ним на экзамен было невозможно, заявила Сэм, потому что если он привезет их туда на «роллсе», то весь класс автоматически начнет их ненавидеть, и они, конечно, провалят экзамен.
— Мой отец будет в Нью-Йорке, но не сможет нас отвезти на «феррари», что было бы, наверное, еще хуже. Все эти инструкторы, которые будут принимать у нас экзамены, могут запросто убить, чтобы иметь свой «феррари»! Мы не можем рассчитывать на то, что Нора будет в это время в городе. Этот год — год выборов, она — одна из самых рьяных приверженцев МакГоверна, у нее есть свои приоритеты, и я не являюсь одним из них. Кроме того, я не уверена, что нас будут меньше ненавидеть, если мы будем сдавать экзамен на «ягуаре» Норы. А не может ли твой отец отвезти нас в Санта-Монику?
Бейб побледнела.
— Мой отец? — завопила Бейб. — Ты что, совсем съехала с катушек? Он будет смотреть, как я еду на его «линкольне»? Я от страха обязательно врежусь в стену, и тогда мне не выдадут водительские права. Почему ты подумала о моем отце?
— Потому что он судья, дура! А ты что думала? Прежде чем начать экзамен, они проверяют, на чьем автомобиле ты будешь сдавать его. И когда увидят фамилию судьи Трейси, неужели ты думаешь, что они посмеют завалить нас?
— Но почему ты все время предполагаешь, что мы можем завалить экзамен? — спросила Бейб. — Почему мы должны провалиться? Никто не захочет провалить нас, если только ты не начнешь вести машину, как сумасшедший ковбой, как ты обычно делаешь!
Мой отец, конечно, не станет помогать нам. Они с Кэтрин стараются добиться, чтобы порог получения водительских прав был поднят с шестнадцати до восемнадцати лет! О семнадцати они и не помышляют. Мне повезло, что она разрешает мне вообще попробовать получить права!
— Да, это сюрприз! — согласилась Сэм. — Так в чем же дело?
— Ну, она не совсем сука. Она считает, что будет несправедливо, если у вас двоих будут права, а у меня — нет! И помните, что она разрешила мне поехать в Вашингтон с вами и Норой, хотя ей это неприятно, так что она не так уж плоха.
— Хорошо. Давайте ей присудим за это медаль!
Наконец Хани, которая молча лежала на кровати Сэм, пока шла горячая дискуссия между Сэм и Бейби — девочки даже забыли об ее существовании, — тихо сказала:
— Я уверена, что мой отец сможет нас отвезти на экзамен.
— Но почему же ты не сказала об этом сразу, мы не стали бы спорить, — спросила Сэм.
Хани пожала плечами и промолчала. Может, потому, что Сэм заявила, что Нора и Т. С. очень заняты и не смогут их отвезти. И Хани не хотелось предлагать помощь отца — свободного человека без важных дел, которые невозможно было бы отложить на следующий день или даже на несколько дней. Ему просто нужно было не напиваться, и тогда он смог бы отвезти их куда угодно!
Может, все дело было в журнальной статье, где говорилось, что если пьющий человек не находил в себе решимости признать, что он действительно алкоголик, он никогда не сможет излечиться.
— Итак, Сэм, — холодно продолжала Хани, — у нас есть только старенький «форд», поэтому ты не сможешь сказать, что тебя провалили на экзамене из-за классовой ненависти! Что же касается того, что ты собираешься надеть Бейб и как ты будешь себя вести, это твое личное дело. Вдруг тебе повезет и ты сдашь экзамен! Я, например, надену джинсы и буду держать руки на рулевом колесе и глаза на дороге все время. Так как мне кажется, что для того, чтобы получить права, нужно просто нормально водить машину. Я также надеюсь, что вы не станете делать того, от чего станет неудобно мне и моему отцу.
— Перестань, Хани, что ты из себя изображаешь? Разве девушки не могут немного повеселиться? — Бейб выпятила нижнюю губу.
— Хани, что случилось? Что мы такого сказали, что ты так завелась? — Сэм расстроилась по-настоящему, села на кровать и попыталась обнять Хани. — Что случилось?
Хани резко отбросила ее руку. Сэм обиделась.
— Хорошо, если ты хочешь себя так вести…
— Ладно, если вам по-настоящему интересно, в чем проблема, я скажу. — Хани выпрямилась. — Мой отец — алкоголик. Вот, я вам сказала и надеюсь, теперь вы довольны!
Девочки не произнесли ни слова, и Хани начала рыдать.
— Хани, Хани, — Сэм крепко обняла подругу, — не плачь, все будет в порядке. Успокойся!
— Нет, ничего не будет в порядке, — продолжала рыдать Хани. — Никогда ничего не будет в порядке.
— Конечно, все образуется, — присоединилась Бейб, она тоже обнимала рыдающую Хани.
— У него есть надежда, — продолжала говорить Сэм, — он такой милый, он полон жизни. Я никогда не рассказывала вам, как умерла моя мать, ведь правда?
Рыдания Хани несколько приутихли.
— Нет…
— Она была в санатории для людей с сильно измененной… — Она странно улыбнулась и покрутила пальцем у лба. — И однажды ночью она где-то достала бритву и… — Сэм провела пальцем по горлу и сильно захрипела. — И все было кончено. Она истекла кровью, а ей было всего лишь двадцать три года!
— Кто тебе сказал это? — в ужасе спросила Хани, она перестала рыдать. — Неужели это был твой отец?
— Конечно, нет! Папа не говорил мне это! Он никогда не мог бы мне сказать такую вещь. Это сделали мои бабушка и дедушка. Родители моей матери. Я жила с ними, пока мне не исполнилось пять лет, потому что отец был так потрясен смертью мамы, что не мог сам обо мне заботиться. Потом они погибли в автокатастрофе.
— И они рассказали тебе об этом, когда тебе было только пять лет? — спросила Бейб, ее глаза стали огромными.
— Да. Это они были по-настоящему сумасшедшие, хотя я не понимала этого в то время. Как я могла это понять? Я была всего лишь маленькой девочкой! Мне кажется, что они пытались наказать меня.