е в качестве прикрытия, ведь Франсуаза официально была замужем. Как говорил тот же Сен-Симон, «связь с ла Вальер – простое одностороннее прелюбодеяние, а связь с Монтеспан – двойное прелюбодеяние»! Итак, Луиза превращалась в ширму.
Тем временем Франсуаза завоевывала себе вновь сторонников. Но на этот раз страхом. Убедившись на своем примере в изменчивости придворной любви, она добивается гнева Людовика на друзей Луизы – Бенсерада и Лонгвиля.
Бенсерад покинул двор, и ла Вальер на шесть недель уезжает к нему в гости – в знак дружбы. А когда она вернулась, на принцип пошел уже король: приехав в гости к Луизе с Монтеспан, он весь вечер занимался только ей и также под руку ушел в конце вечера, не дав даже возможности своей прошлой пассии попрощаться с ним наедине.
Вскоре король поселяет обеих дам в замке Сен-Жермен-ан-Ле в смежных апартаментах с единой входной дверью. Он настоятельно просил, дабы они делали вид взаимной дружбы – вместе гуляли, обедали, играли в карты. После охоты король приходил к ла Вальер, переодевался у нее и, обменявшись с ней парой фраз, уходил на весь вечер к Монтеспан. Невестка Людовика писала: «Мадам Монтеспан издевалась над мадемуазель ла Вальер, обращалась с ней плохо и вынуждала короля поступать таким же образом. Он относился к ней жестоко и насмешливо, доходил до оскорблений. Когда король направлялся через комнату ла Вальер к Монтеспан, то, побуждаемый последней, оставлял свою маленькую собачку – красивого спаниеля по имени Малис – герцогине со словами: “Держите, мадам, вот ваша компания! Этого вам достаточно”».
Про эти смежные апартаменты при дворе говорили: «Король идет к дамам».
Но не все так относились к Луизе – многим Франсуаза уже была поперек горла своей властностью и гордостью. И не все желали скрывать свои чувства. Герцог Лозен предложил Луизе руку и сердце. Та отказала. Монтеспан, узнав об этом, решила публично посмеяться над соперницей, но просчиталась. Она спросила герцога:
Сен-Жермен-ан-Ле. Старый дворец. Гравюра XVII в.
– Почему Вы хотите жениться на ней?
И услышала ответ, на который уже больше не смогла задать вопроса:
– Чтобы получить предпочтение женщины, которую король только одну любил истинно.
Отказала Луиза и Лонгвилю, который после этого надолго уехал от двора. С Луизой начала демонстративно дружить принцесса Генриетта, понявшая, что в случае с Монтеспан она на своей роскошной груди пригрела подколодную змею, ныне с восторгом кусающую ее за сосок.
Тем временем Людовик завоевывает Франконию и устраивает по этому поводу праздник. Опять были рыцари и девицы. На щите короля был символ Франсуазы: на ее любимом – лазоревом – цвете прекрасная алмазная звезда, окруженная множеством других малых звезд и девиз «Блистательнейшей и прекраснейшей».
Девиз ставил все точки над «i». В это время жена маршала де Бельероне пригласила Луизу на постриг своей старшей дочери, решившей уйти в монастырь. И ла Вальер внезапно осознала, в чем ее спасение от мук не умолкающей преступной любви и ревности. Она тоже решает стать монахиней. Последней каплей ее чаши терпения было желание короля, чтобы она стала крестной матерью младшей дочери Монтеспан.
Она стала ей, а на следующий день приехала к настоятельнице строгого кармелитского монастыря на бульваре Сен-Жак. Настоятельница дала ей шесть месяцев на размышление.
Людовик, зная трудности жизни по уставу кармелитского монастыря, предложил ей в управление богатейшее игуменство Франции. Луиза отказалась: «Могу ли я управлять другими, когда я погубила себя?»
Тогда король взял с нее слово, что она еще год пробудет при дворе, в надежде, что она одумается. Луиза смиренно согласилась, но публично объявила о своем скором пострижении. Прошел год, 2 июня 1674 года она приехала в монастырь и встала на колени перед игуменьей: «Почтенная мать. Я всегда во зло употребляла свою волю. Теперь вручаю ее в Ваши руки, чтобы никогда уже не пользоваться ей».
День ее вхождения в искус, на котором присутствовал весь двор, кроме короля и Монтеспан, и в который Луиза была особенно красива, последний раз блистая придворным нарядом, пал на третье воскресенье после Троицына дня, когда читают Евангелие о пастыре, приносящем на раменах заблудшую овцу.
Заблудшая овца возвращалась на путь добродетели. Через год искус кончится, и она примет постриг. Не будет больше герцогини Вожур, осталась лишь Людовика, сестра Милосердия.
Перед уходом в монастырь Луиза упала на колени перед королевой и получила у нее прощение за все свои прегрешения. Детей она оставила на попечение отца. Она подводила все земные дела, дабы уйти с легким сердцем.
На ее постриге один из лучших проповедников и ораторов своего времени, архиепископ Боссюэ, произнесет речь: «Удалитесь же прочь от нас тщетные почести земные; весь блеск ваш худо скрывает слабости наши и недостатки; он утаивает их только от одних нас, а всем другим представляет во всей их полноте».
Сестра Людовика проведет в монастыре 36 лет. Королева, пока будет жива, часто будет навещать ее. Король, имя которого ла Вальер как последнее «прости» примет при постриге, не навестит ее никогда.
Луизу в сердце и у трона сменит Франсуаза Атенаис де Монтеспан (1641–1707). Пойдем и здесь – как и в случае с ла Вальер – от полной титулатуры нашей героини, разом вводящей в ту атмосферу, в которой она жила и царила.
Итак, Франсуаза Атенаис, урожденная герцогиня де Мортемар из рода Рошешуаров, маркиза де Монтеспан. То есть здесь, в отличие от первой фаворитки Людовика XIV, налицо высшая знать королевства, а не рядовое, по сути, провинциальное дворянство.
Когда Франсуаза впервые прибыла ко двору, ей было 22 года, и она уже была замужем. Ее внешний облик отвечал тогдашним идеалам красоты (некоему отблеску вкусов Возрождения) – она была полной, светловолосой, с голубыми глазами. (Лишь эпоха следующего царствования вплотную и успешно займется формированием эталона красоты, более отвечающего современным представлениям.)
Прибытие супругов Монтеспан ко двору было продиктовано денежной стесненностью – их поместья вблизи испанской границы, в провинции Гнеинь, были в долгах: маркиз и поначалу был не слишком богат, да и молодая жена, отпрыск высшей аристократии, уже и тогда отличалась мотовством, которым она будет в дальнейшем удивлять всю Европу. Так что состояние маркиза было с помощью его дражайшей половины сильно подорвано.
Мадам де Лавальер молит о прощении королеву перед отъездом в монастырь. Художник Л.-А. Деснос
Версаль, вместо того чтобы поправить финансовые дела маркиза, покусился – в лице короля – на его половину, на самое ценное, принадлежавшее гнеинскому аристократу.
В этой охоте на новую красавицу, которая поначалу выступала в роли испуганной лани, а потом, войдя во вкус, сама стала охотником, весь двор, естественно, был на стороне обожаемого монарха. Все удивлялись – как можно пожалеть любимому королю такую малость: жену и честь.
Двор уже жил по новой морали. Маркиз, доселе находившийся вдалеке от него, в провинции, придерживался морали классической, т. е. устаревшей.
Маркиз устраивал королю сцены ревности, в открытую жаловался на него придворным, вламывался в кабинет к Людовику, дабы застать его в интересном положении со своей Франсуазой. Так же он входил и в комнаты супруги, зная, что в это время ее навещает король.
Но самое неприятное – он грозился не отказываться от детей Людовика и Монтеспан, которые по закону принадлежали ему (первенец королевской крови Луи-Огюст, будущий герцог Мэнский, родится в 1670 г. Всего детей будет четверо: Луи-Огюст, которого король даст в мужья принцессе Конде, граф Тулузский и две дочери – одна выйдет замуж за принца Конде, вторая – за герцога Шартрского, будущего герцога Орлеанского. Таким образом, дети маркизы породнятся с самой высшей знатью. Кроме того, Людовик легитимирует всех четверых с правами принцев крови, а потом специальным эдиктом признает их право на престол). И даже хотел увезти их с собой в Гиень.
Неуступчивого маркиза все по-дружески уговаривали образумиться. Весь двор, весь Париж. Мольер в комедии «Амфитрион» устами своего персонажа давал Монтеспану совет: «Делить супругу с Юпитером не позорно». Но тот все никак не желал понимать, травмируя сердца влюбленной пары.
Мадам де Монтеспан. Неизвестный художник
В конце концов Людовику это надоело (и так он терпел не один год) – и он засадил маркиза в Бастилию. Правда, ненадолго, а чтобы только дать понять ему, что с богатым не судись и не рядись. И чтобы не особенно уж шокировать свет, который как-то весьма напрягся, увидя, что у каждого во Франции есть возможность получить в дополнение к рогам еще и тюремную баланду.
Вскоре маркиза выпустили из Бастилии и выслали в свои поместья. Там, вне себя от ярости и огорчений, обманутый муж устроил ей «похороны», символизирующие, что она для него отныне мертва.
Он собрал всех родных, друзей, прислугу и объявил им о кончине жены (в дальнейшем, навещая Париж, он будет там заказывать по ней заупокойные мессы; будет сам носить траур и оденет в него детей. Короче, до конца своей жизни – маркиз Луи-Анри де Монтеспан умрет в 1702 году, – он будет любить и ненавидеть бросившую его жену).
На следующий день пустой гроб, который сопровождали маркиз и двое его детей, понесли к часовне. Перед входом в нее маркиз приказал открыть двери настежь, прокомментировав свое распоряжение: «Мои рога слишком велики для узкого входа». Гроб опустили в землю и на надгробном камне высекли имя маркизы.
В своей мести маркиз проявлял немалую изобретательность. Марии Терезии, супруге короля, он отправил письмо с подробным изложением романа ее супруга. Периодически приезжал в столицу – пощекотать нервы жене и королю. Людовик опасался подобных наездов. Так, 17 мая 1679 года он писал Кольберу: «Господин Монтеспан в Париже, следовало бы наблюдать за его поведением. Этот сумасшедший способен на экстравагантные выходки». Кольберу предлагалось принять меры, дабы маркиз оставил Париж «как можно быстрее».