– Кого?
– Проститутку. Это – еще один термин, означающий «шлюха», – проговорила я суховатым тоном – таким, каким моя бывшая гувернантка объясняла бы правила руванской грамматики. – Однако я могу рассказать тебе более подробно. Дама сомнительного поведения или проститутка продает свое тело ради…
– Знаю! – воскликнула Клара, залившись краской.
– Но, – добавила я, – я попробую тебя утешить: ты выглядишь как высококлассная специалистка. Такие обычно работают в дорогих борделях, где девушки поют и танцуют. Не как те бедняжки, которые стоят возле грузовых судов. Они даже не могут себе позволить настоящую косметику и обходятся самыми дешевыми и примитивными средствами. Радуйся, что не упала настолько низко. – Я сделала паузу. – О! Между прочим, ты выбрала неправильную вилку.
Клара воззрилась на меня с открытым ртом, а я приготовилась к ответному удару. Я его вполне заслуживала – но и Клара определенно получила от меня по заслугам. Я плохо знала Миру, но что-то в ней меня зацепило: примесь печали, спрятанной за гордостью. А Клара была похожа на тех, кто любит помыкать другими. Мне такой тип людей был хорошо известен. Оказывается, они существуют в любых слоях общества.
В общем, я нисколько не сожалела, что поставила ее на место.
Я отрезала себе кусочек тарта, но внезапно похолодела: взгляды всех девушек разом устремились мне за спину. Мой желудок свело, и я медленно повернула голову… Странно, но я почему-то вовсе не удивилась, увидев в дверях столовой мистрис Мастерсон и обоих Торнов. Я не знала точно, когда они здесь появились – но, судя по их потрясенным лицам, слышали они достаточно.
Никто из них ничего не сказал. Седрик и Джаспер присоединились к нам, и трапеза продолжилась в абсолютном молчании. Мне безумно хотелось сжаться в комочек, но я помнила, что аристократка всегда должна сидеть прямо. Атмосфера и прежде была напряженной, а теперь она на меня буквально давила. Я жалела, что быстро доела свой тарт, поскольку теперь мне нечем было заняться, а глазеть по сторонам я не хотела. В итоге я налила себе еще чашку чая и без остановки его помешивала, пока Торны не встали из-за стола и мистрис Мастерсон разрешила нам разойтись по комнатам.
Я поспешила уйти одной из первых: хотелось надеяться, что если я скроюсь с глаз мистрис Мастерсон, то она забудет вызывающую сцену, свидетельницей которой невольно оказалась. У нее ведь наверняка хватает других забот. Девушки тоже направились к винтовой лестнице. Я собиралась подняться по ступеням, но в последнюю секунду заметила красочное пятно на противоположной стене. Все сосредоточенно расходились к себе и не обратили внимания, что я отошла от лестницы. В дальней части просторного холла находилась дверь в гостиную – а рядом с ней висело несравненное полотно!
Подойдя ближе, я узнала художника. Флоренсио. В Осфро, в Национальной галерее имелся его шедевр, который всегда манил меня к себе. Флоренсио был сирминиканским живописцем, который прославился пейзажами своей родины. Меня поразило, что его произведение находилось в загородном особняка Джаспера. Хорошенько изучив картину, я решила, что она относится к раннему периоду творчества Флоренсио. Некоторые приемы мастера были еще не столь отточенными, как на картине из столичной галереи. Однако это полотно было великолепно, хоть мелкие погрешности и могли объяснить, почему оно здесь оказалось.
Я еще немного полюбовалась пейзажем, вновь пытаясь разгадать манеру Флоренсио. Вздохнув, я решительно направилась к лестнице, но неожиданно замерла: в мою сторону шли Седрик и Джаспер! Они пока меня не замечали: оба были поглощены разговором. Я быстро шагнула за угол и вжалась в нишу у двери в гостиную, которой из вестибюля не было видно.
– …я знал, что будет подвох, – вещал Джаспер. – У тебя было два шанса, Седрик, и ты оба упустил.
– А ты не преувеличиваешь? – парировал Седрик.
Его тон был спокойным, даже сдержанным, но я ощутила, насколько он взвинчен.
– Ты слышал, как эта девица выражалась? – спросил Джаспер. – Кошмарно!
– О нет! Она все изложила весьма вежливо. Ни единого неприличного слова. – Седрик чуть помолчал. – А грамматика и дикция у нее и впрямь великолепные.
– Дело не столько в языке, сколько в отношении. Она – наглая и нахальная. Мужчинам в Адории не нужны сварливые жены. Они хотят видеть рядом с собой мягкую, послушную молодую женщину.
– Слишком мягким в Адории не выжить, – возразил Седрик. – И она вступилась за Миру. По-моему, это благородно.
«Теперь понятно, – пронеслось у меня в голове, – значит, все слышали нашу перепалку целиком».
– Конечно, защита сирминиканки все оправдывает, – произнес Джаспер. – А той особе придется привыкнуть к тому, что ее принижают. Клара будет далеко не единственной.
– Мира не из тех, кто когда-то привыкнет к принижению, – заявил Седрик.
Я вспомнила, как сверкнули ее темные глаза, и мысленно с ним согласилась.
– Так или иначе, но ты профукал обе комиссии, Седрик. Почитай за счастье, если за них в Адории хоть сколько-нибудь предложат. И то если ты добьешься, чтобы Аделаида не открывала рта, пока мы ее не пристроим. Она красива и способна зацепить какого-нибудь дурня. Да и сирминиканка тоже, – проворчал Джаспер. – С глазами у тебя все в порядке, отдам тебе должное. Но насчет остального я не уверен. Зря я разрешил тебе вести в этом году вербовку. Лучше бы ты посещал занятия. Может, поумнел бы через несколько лет.
– Что сделано, то сделано, – резюмировал Седрик.
– Наверное. Ладно, мне нужно еще поработать с бумагами. Встретимся у кареты. Нам надо навестить «Лебединый кряж».
Я услышала, как шаги Джаспера стихли, и стала ждать, чтобы Седрик тоже убрался восвояси. Но он двинулся вперед – и оказался в поле моего зрения, остановившись перед картиной Флоренсио, которой я недавно восхищалась сама. Я затаила дыхание, надеясь, что Седрик меня все-таки не увидит. Однако спустя пару секунд он крутанулся на месте и заметил меня периферийным зрением! Не успела я и глазом моргнуть, как он влетел в мою тесную нишу и закрыл мне путь к отступлению своим телом.
– Вы! Ради Ожиля, что вы здесь делаете?
– Я… ну… готовлюсь стать частью новой аристократии.
– Я серьезно! Где Ада? – возмутился он.
– Ада давно уехала, – ответила я, пожимая плечами. – Поэтому придется обойтись мной. Кроме того, вы ведь вроде хотели снова меня увидеть?
– Тогда я имел в виду, что мне бы этого очень хотелось… – Он не закончил мысль и на мгновение смутился. Между нами промелькнуло бесчисленное множество несформулированных возможностей, но Седрик мгновенно овладел собой. – Миледи, это не игра. Вам не место в «Голубом ключе»! Я должен был привезти Аду.
– Говорю вам, Ада уже уехала. Я дала ей денег и отправила в дорогу. Она скоро будет радостно доить коров. – Моя реплика прозвучали нахально – нагло, как несомненно сказал бы Джаспер – но в душе я паниковала. Седрик прикрыл меня в Осфро, но сейчас все могло быть по-другому. – Я помогла вам тем, что приехала сюда. Да и Ада, вероятно, могла просто-напросто сбежать! Разве у вас не было бы неприятностей из-за того, что одной девушки не хватило?
– А вы хоть представляете себе, какие у меня будут проблемы, если выяснится, что я тайком увез графиню? Меня в тюрьму посадят! Если, конечно, ваш будущий супруг первым меня не убьет. – При виде моего изумления Седрик добавил: – Я осведомлен о вашей помолвке, миледи. Я читаю светскую хронику.
– Тогда вам следовало бы знать, что со стороны Лионеля никакой реальной опасности нет. Он не склонен к активным действиям, только постоянно расчесывает себе кожу.
– По-вашему, мое будущее – объект для шуток? Так вы забавляетесь на досуге?
Я встретилась с ним взглядом и, не мигая, посмотрела в серо-голубые глаза Седрика.
– Но я настроена крайне серьезно. Сейчас решается мое будущее. Это – мой шанс стать свободной и сделать самостоятельный выбор.
Он покачал головой.
– Вы не понимаете, что вы сделали и чего ваш сумасбродный поступок может мне стоить. У меня на это столько поставлено! Вы не представляете, сколько…
– Пока это ничего вам не стоило. Помогите мне – не предавайте меня – и я буду вашей должницей. – Я вцепилась в его рукав. – Неужели вы никогда не испытывали такого чувства, когда в душе твердо знаешь, что должен что-то сделать или где-то оказаться? Со мной сейчас происходит именно так! Мне необходимо попасть в Адорию! Выручите меня – и клянусь, что я никогда не забуду вашей услуги!
По его губам скользнула мимолетная улыбка.
– Графиня Ротфордская могла бы сделать для меня значительно больше, чем простая девушка, уплывающая в Адорию.
– Не обольщайтесь. Графиня Ротфордская и для себя ничего сделать не могла, не говоря уже о других. – Я бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. – И не надо считать меня простушкой.
Он ничего не стал говорить и внимательно посмотрел на меня. Мы стояли очень близко друг от друга, и его взгляд ощущался как неловко-интимный.
– Могут возникнуть непредвиденные сложности, – тихо произнес Седрик, нарушив паузу.
– Сомневаюсь. – Я уперла руки в боки. – Все то, чему вы учите остальных девушек, мне прекрасно известно. Я могла бы вести занятия по этикету в вашем «Голубом ключе».
– Да. Вот здесь-то и кроется главная проблема. Вы чересчур воспитанны и образованны. Ваши манеры, речь… даже ваша прическа.
– Как мне надоело, что все только и твердят про мою прическу! – пробурчала я.
– Вы выделяетесь, ваше сиятельство. Вы очутились в мире, которого вы пока не понимаете, и не можете пользоваться теми привилегиями, к которым привыкли. Ваш титул не обеспечит вам доступ в высшее общество Адории. К вам станут по-другому относиться. Вас не будут воспринимать всерьез. И есть масса таких вещей, которые знают другие девушки, но о которых не догадываетесь вы. Например, вы сумеете разжечь огонь в камине? Да вы хоть самостоятельно одеться-то сможете?
– Кстати, я сама справилась с этим платьем, – сообщила я ему. – То есть… с пуговицами пришлось немного повозиться, но потом я разобралась.