Мы с ней перетащили диван через комнату, удивившись его тяжести.
– Начинаю соглашаться с Тэмсин, – выдохнула я. – Хорошо иметь толпу слуг, которые выполняли бы за нас черную работу.
Мира рассмеялась.
– Посмотрим. Но вряд ли мои баллы помогут мне заполучить мужа хотя бы с одним слугой, что уж говорить о толпе.
– В отличие от Тэмсин, – подытожила я.
– В отличие от Тэмсин, – повторила Мира, продолжая смеяться. Внезапно она посерьезнела. – Но я надеюсь, что сдала экзамены хорошо и могу претендовать… впрочем, не знаю на что… На свой собственный выбор. Или на человека, которого я буду уважать.
– Ты еще хочешь расплатиться за обучение и выкупить себя?
Мира принялась приводить диванные подушки в порядок.
– Насчет денег, упомянутых в контракте, Тэмсин права. Мне понадобился бы приработок, но, наверное, просить об этом бесполезно.
– Ага. Джаспер такое желание сразу осудит! Ладно, неважно! Полагаю, у тебя будет возможность выбирать из сотни потрясающих женихов. А если тебя тревожат твои оценки, то экзамены всегда можно пересдать.
– Точно! Это было очень весело! – с иронией произнесла Мира. Она попятилась и встала рядом со мной, оценивая результат перестановки дивана на другое место. – Тебе больше ничего не надо, пока я не ушла?
– Только если сможешь материализовать немного остролиста, – сказала я с грустью. – Без него атмосферы зимнего праздника нет.
– Мне этого не понять: в Сирминике он не растет. Но, по-моему, комната вполне нарядная и без него.
Мира ушла, а мной овладело уныние, словно я обязана была позаботиться о пучках остролиста ради настоящего осфридского торжества.
Когда я закончила украшать гостиную и продемонстрировала ее мистрис Мастерсон, домоправительница отпустила меня. Поднявшись по винтовой лестнице в спальню, я не обнаружила в комнате ни Тэмсин, ни Миры. Отдохнув, я облачилась в свое лучшее платье – пышную юбку из небесно-голубой парчи усеивали розовые цветочки. Нежно-палевая сорочка, как и положено, выглядывала из прорезей в рукавах и из-под выреза корсажа на китовом усе. Зашнуровывая лиф, я подумала о том, каково будет переходить на адорийские фасоны. Кажется, адорийские модницы не любили пышные юбки: их наряды были более практичными, а корсажи – не столь жесткими.
Я спустилась вниз, собираясь кому-нибудь помочь. Никому я не понадобилась, а Седрик исчез (мне вроде как хотелось похвастаться ему, что я смогла зашнуровать платье меньше чем за минуту). Я опять проверила все комнаты особняка, украшенные мной к празднику, и не нашла в них изъянов… если не считать отсутствия остролиста. Быстрый взгляд на часы подсказал мне, что до трапезы остался целый час, – и я приняла спонтанное решение.
Я сменила изящные вечерние туфельки на теплые ботинки и закуталась в шерстяной плащ. однако я оказалась не готова к волне морозного воздуха, которая обрушилась на меня, когда я вышла через черный ход во двор. На мгновение я испугалась, но потом бросилась вперед, не обращая внимания на облачка пара, которые вырывались у меня изо рта.
Несомненно, мистрис Мастерсон прошлась бы насчет того, что я разгуливаю по «Голубому ключу» одна, да и моя бабушка бы к ней присоединилась. Однако за время нашего пребывания в «Голубом ключе» я успела изучить территорию поместья досконально: для девушек часто устраивали пикники на свежем воздухе. В «Голубом ключе» можно было ничего не бояться. Тут не рыскали хищники, а располагалось поместье в уединенной местности, так что сюда не заходили бездомные бродяги. Единственным живым существом, которого я могла встретить, был добродушный старичок-смотритель.
Сегодня был самый короткий день в году, поэтому сумерки наступили быстро. На западе догорали последние закатные лучи, а на востоке высыпали сверкающие звезды. Луна выкатилась из-за горизонта, а дорогу к зарослям остролиста я помнила и уверенно зашагала по тропе.
Увы, самым главным препятствием стал холод: я жалела, что не захватила перчаток. Тонкий слой снега хрустел у меня под ногами.
Я нашла остролист именно в том месте, которое запомнила, – в дальней части поместья. Здесь парковые посадки переходили в дикий лес, который прежде рос повсюду. Мистрис Мастерсон рассказывала нам, что при строительстве особняка рабочие сперва вырубили дикие корявые деревья, заменив их декоративными растениями и кустарниками. Потом за дело взялись садовники, которые засеяли территорию газонной травой и разбили возле особняка клумбы. Так было принято делать во всех поместьях, и лесов в Осфриде оставалось мало.
Мне хватило соображения прихватить с собой нож, и я принялась срезать ветки остролиста. К сожалению, я знала, что мне не удастся сплести праздничные венки, но я утешила себя мыслью, что составлю изысканные композиции для каминных досок и наверняка превзойду Кларин плющ. Я уже почти закончила, когда краем взгляда поймала нечто необычное.
Сначала я решила, что зрение меня обманывает и мне все померещилось. Лунный свет отражался от снега, звезды сверкали на небосклоне… Прищурившись, я пыталась понять, не было ли увиденное просто еще одним отблеском. Но нет: это был не бледный серебристый свет, идущий от луны или от сугробов, а теплое золотистое сияние пламени.
Он лился откуда-то из глубины леса, от купы орешника и дубов. Я тихо направилась на разведку. Кто же там прятался? «Вероятно, я просто-напросто столкнусь со смотрителем, – подумал я. – А если я ошибаюсь и увижу незваного гостя, то я улизну и сообщу мистрис Мастерсон о нарушении границ частного владения».
Я понимала, что мистрис Мастерсон и моя бабушка много чего смогли бы сказать относительно моих соображений, но меня это вообще не волновало.
Крепко сжимая ветки остролиста и нож, я кралась дальше, прячась в тенях и за стволами деревьев. Приблизившись, я разглядела, что на самом деле огней двенадцать. Я затаила дыхание: на поляне, окруженной мощными дубами, были расставлены крошечные фонарики-свечки, которые образовывали форму звезды. В самом ее центре стоял мужчина в развевающемся алом пальто. Он опустился на колени лицом к восточному лучу фигуры и, низко склонившись, прошептал какие-то слова (их я не смогла разобрать). Потом он преклонил колени перед южным лучом и повторил то же действо.
Я буквально заледенела от ужаса: наконец-то я поняла, чему стала свидетелем. Днем я отмахнулась от шутливых слов Тэмсин относительно аланзан и Средизимья, но здесь, прямо передо мной, оказался еретик, проводящий в ночи мрачный ритуал. Пусть я знала про эту веру гораздо меньше, чем Мира, но в Осфро слышала уже достаточно шепотков про аланзанскую звезду с двенадцатью лучами. Она олицетворяла для аланзан двенадцать ангелов: шесть светлых и столько же темных.
«Еретик в поместье!»
Мне нужно вернуться в дом и рассказать все мистрис Мастерсон!
Я начала отступать, но в этот миг мужчина повернулся к северному лучу… в мою сторону. На его лицо упал свет, обнаруживая знакомые мне черты, которые я видела меньше часа назад. Черты, которые я слишком любила вспоминать.
Седрик.
Глава 8
Потрясенная, я выронила остролист, попыталась его подхватить, но опоздала, и ветки упали прямо на снег. Я опешила. Что мне делать: я произвела столько шума, и Седрик наверняка заметил мое присутствие!
А Седрик тем временем молниеносно встал с колен. Первым моим порывом было бежать, но я понимала, что нужную скорость в пышном платье я, конечно, не наберу. В следующую секунду Седрик уже стоял рядом со мной, изумленно на меня взирая.
– Аделаида? Как вы здесь оказались?
– Я? А вы… Ладно. Я знаю, что вы делаете! – Я попятилась, размахивая своим жалким ножиком. – Не подходите ко мне!
– Спрячьте его, пока кого-нибудь не ранили. – На его лице застыло выражение отнюдь не гнева, но покорности судьбе. – Все не так, как вам кажется.
Нелепая реплика Седрика мигом заставила меня забыть об отступлении.
– Да? Вы хотите сказать, что не проводили сейчас еретический обряд Средизимья?
Он вздохнул.
– Нет. То есть послушайте, Аделаида, аланзане – не кровожадные чудовища, как вы все считаете.
Меня ранили слова «вы все», и я решительно бросилась в атаку.
– Значит, вы – один из них? – произнесла я с нажимом.
Сердик ответил мне не сразу. Порыв холодного ветра растрепал мои волосы и заморозил щеки.
– Да.
Мой мир пошатнулся. Седрик Торн только что признался в ереси.
Он протянул ко мне руку.
– Я серьезно. Пожалуйста, отдайте мне ножик!
– Не прикасайтесь ко мне! – воскликнула я, вскидывая свое «оружие» повыше.
Фонарики у Седрика за спиной светились мрачным светом – и я почему-то подумала, что Седрик способен запросто наложить на меня какое-нибудь изощренное аланзанское проклятие. Я слышала много сплетен об аланзанском колдовстве, но никогда не предполагала, что стану жертвой черной магии. Но ведь раньше я и не попадала в подобную ситуацию… Неужто Седрик открыл мне свой истинный облик? Я попыталась сообразить, услышат ли меня в особняке, если я завизжу.
– Не надо кричать, – сказал Седрик, угадав ход моих мыслей. – Клянусь, вам нечего бояться. Все остается прежним. И я прежний.
Я покачала головой и почувствовала, что мои пальцы, задрожали.
– Неправда. Вы верите в общение с демонами… – проговорила я, стискивая нож.
– Я верю в то, что шесть ангелов-отступников столь же святы, как и шесть их великолепных собратьев, – парировал Седрик. – Кроме того, они не демоны. Божественность окружает нас повсюду в мире природы и доступна всем, – спокойно продолжил он. – Доступ к ней открыт не только через священников в храмах.
Это прозвучало весьма миролюбиво, но я за всю свою жизнь слышала слишком много предостережений.
– Аделаида, вы ведь меня знаете. Я прикрыл вас, когда вы сбежали. Я нашел вашей старой поварихе работу. Вы же не считаете меня прислужником тьмы?
– Нет, – пролепетала я, наконец опуская нож. – Но вы заблуждаетесь. Вам надо все прекратить. Нельзя быть еретиком.