– Отлично, – пробормотал он, приглашая нас забраться в кареты. – Я уже вижу возможных клиентов. Не сомневаюсь, что при половине набора можно будет поднять цены.
Я резко остановилась, открыв рот для отповеди. Мира затолкала меня в карету.
– Как ты можешь молчать! – взорвалась я, когда мы уселись.
Мне казалось, что даже ее самообладание имеет свои пределы.
– Ошибаешься, – возразила она, растирая лодыжку. В глазах подруги тоже плескалась ярость. – Но я не собираюсь растрачивать силы попусту. Случившегося не изменить. И его характера ничто не изменит. Зато мы можем определять свое будущее, и именно на этом нам надо сосредоточиться.
Я откинулась на спинку сиденья, обхватив себя руками за плечи. Напряжение, вызванное участием в постыдной процессии, постепенно спало – и я опять ощутила леденящий холод. Я старалась оставаться бесстрастной, как и Мира, но мне было нелегко. Я мечтала выскочить наружу и наорать на Джаспера, дав волю эмоциям, которые бушевали во мне.
Но я знала, что истерикой не вернешь ни Тэмсин, ни «Серую чайку».
Поэтому я сидела с безмятежным видом, сдерживая кипевшие во мне чувства. К нам присоединились еще две девушки, и карета покатила по дороге. Еще на берегу я заметила, что в Триумфальном нет мощеных улиц – даже в самой оживленной части города. Налетевшая на нас буря принесла сюда дождь, и колеса ощутимо вязли в неровной раскисшей грязи. Один раз кучеру пришлось позвать наших провожатых, чтобы те помогли ему освободить застрявшее колесо.
До нашего нового дома мы добрались ближе к вечеру. Какое-то время нам предстояло жить в особняке под названием «Глициниевая лощина». Он казался маленьким и скромным после почтенного «Голубого ключа», но мисс Брэдли объяснила нам, что по адорийским понятиям это великолепное строение. Трехэтажное здание выглядело аскетичным, зато в оконных рамах поблескивали настоящие стекла, что являлось редкостью для Адории.
Практически все деревья вокруг были вырублены, лишь вблизи от крыльца росло несколько яблонь да еще глициния, давшая название особняку.
Плети глицинии были еще голыми, а почки на яблонях только-только начали набухать – в отличие от почти проклюнувшихся в Осфро. В более суровом климате Адории весна наступала позже.
В доме на нас нахлынуло тепло – и нам наконец вручили пледы и накидки, чтобы мы согрелись. Женщина средних лет с гладко зачесанными темными волосами и острым подбородком стояла в холле вместе с хорошо одетым немолодым мужчиной в очках. Он обнял Джаспера и Седрика – и я догадалась, что это и есть Чарльз Торн. Он беззаботно улыбался, пока Джаспер не прошептал ему что-то на ухо. Чарльз побледнел: я поняла, что ему сообщили про «Серую чайку».
– Какая трагедия, – выдавил он.
Джаспер кивнул и поделился с ним своим недавним прозрением:
– Увы! Тем не менее это повысит спрос на жемчужин.
Седрик бросил на отца уничтожающий взгляд и повернулся к Чарльзу.
– Дядя, мы пообещали девушкам, что они отдохнут перед началом светского сезона.
– Конечно, – сразу согласился Чарльз. – Мои бедные жемчужины! Вам необходимо прийти в себя. Но когда сезон начнется, вашу печаль как рукой снимет! Ваша прогулка в карете была лишь намеком на те наслаждения, которыми вы будете окружены в Триумфальном!
Мы с Мирой переглянулись. Чарльз говорил совершенно искренне. Похоже, он был добрее своего брата, однако оставался в неведении относительно нашей «роскошной» жизни. Мне стало понятно, почему всеми делами заправлял Джаспер.
– Барышни, познакомьтесь с мистрис Калпеппер, – сообщила нам мисс Брэдли, указывая на женщину с острым подбородком.
Это немного напомнило мне наш приезд в «Голубой ключ».
Мистрис Калпеппер придирчиво нас осмотрела.
– Думаю, что многие из вас воображают, будто в Новом Свете порядки свободнее и вам позволят делать все, что вам заблагорассудится. Уверяю вас, такого не случится, пока я здесь главная. Вы будете следовать установленным правилам, причем станете соблюдать их детально. И я не потерплю неприличного поведения или невоспитанности.
Я изумленно уставилась на домоправительницу. Она что – решила нас запугать? Она и впрямь считает, что мы окажемся разнузданными девицами?
Торны и часть нанятых охранников располагались в одноэтажном крыле особняка. Наши спальни находились наверху. В обычных обстоятельствах нас разместили бы по трое или четверо, но из-за уменьшившегося количества девушек мы смогли расселиться парами. Я обрадовалась тому, что мы с Мирой делим одну комнату на двоих, хотя и почувствовала боль в сердце: гибель Тэмсин не давала мне покоя.
– Переодевайтесь и отдыхайте, – добродушно посоветовал нам Чарльз. – Скоро мы поужинаем, а уж завтра начнем всестороннюю подготовку к светскому сезону. И вот тогда-то, жемчужины мои, и начнется настоящее веселье!
Глава 13
Не знаю, было ли все задумано именно Джаспером, но в итоге наш период траура оказался отличной деловой тактикой, которую он успешно и применил.
Наше исчезновение в «Глициниевой лощине» вызвало у потенциальных женихов бурный ажиотаж. Они видели нас лишь на пристани – а теперь жаждали встретиться с нами в другой обстановке. Джаспер воспользовался преимуществом ситуации и весьма неопределенно высказывался о том, когда же мы начнем блистать на балах. Таинственная завеса вокруг нас намеренно нагнеталась, и возле ворот особняка постоянно толпились слуги, нанятые для того, чтобы выведать хоть какую-то информацию о жемчужинах.
А вскоре в «Глициниевую лощину» стали наведываться и сами хозяева.
Я была среди тех, кто сильнее всего горевал о гибели «Серой чайки», но даже мне не удавалось справиться с любопытством. На первом этаже дома имелся рабочий кабинет, но, как правило, Торны принимали клиентов в просторной гостиной, под потолком которой проходила узкая галерея. Там-то мы и приседали, прячась за резным ограждением, и тайком наблюдали за происходящим внизу. Поскольку других контактов с внешним миром у нас не было (если не считать жутких историй о пиратах и икорийцах, которыми нас потчевали охранники), это превратилось для нас в настоящее развлечение. Новые впечатления разбавляли нашу каждодневную рутину, хотя и не очень помогали мне забыть о Тэмсин.
Некоторые поклонники задавали самые общие вопросы – и Торны тотчас приводили в действие свои торговые навыки, предлагая клиентам возможные кандидатуры. Седрику это удавалось прекрасно: Джасперу придраться было явно не к чему. Мне вспоминался тот Седрик, которого я видела при нашем первом знакомстве. Удивительно, но он совершенно не походил на страстного инакомыслящего Седрика, который стал моим другом.
– Да, мистер Коллинз, вам, как члену магистрата, следует особенно тщательно подходить к выбору супруги, – говорил Седрик какому-то адорийцу однажды после полудня.
Девицы, прятавшиеся наверху, насторожились и постарались приглядеться к жениху. Член городского совета был нам особенно интересен.
– Я долго откладывал встречу с вами, – произнес его собеседник.
Кажется, он был значительно старше нас, лет тридцати пяти. Седрик общался с ним наедине, как бывало уже не раз.
– Я начал говорить с Гарольдом Стоуном о его дочери, но как раз приплыл ваш корабль, и я решил вас навестить.
– Я знаком с мистером Стоуном, – отозвался Седрик. – Хороший человек, насколько я слышал. Преуспевающий фермер, верно? И, полагаю, его дочь – милая и респектабельная барышня, которая росла и воспитывалась дома, усвоив должные взгляды и принципы.
– Да, – настороженно подтвердил мистер Коллинз, не понимая, к чему клонит Седрик.
– Но разве миловидная фермерская дочка сможет реально помочь вам добиться ваших целей?
– Что вы имеете в виду? – озадаченно спросил мистер Коллинз.
Седрик театрально взмахнул рукой.
– Посмотрите на себя! Вы – мужчина в расцвете лет! Ваша карьера идет в гору. Разве вы собираетесь остановиться на должности обычного члена магистрата? Вы ведь определенно будете претендовать на высокие посты в правительстве – в Денхэме или других недавно основанных колониях, где столь велика потребность в способных людях. Талантливый мужчина, желающий преуспеть, должен выделяться среди прочих. Ему пригодится любое преимущество, в том числе и подходящая ему супруга.
Мистер Коллинз замялся.
– А кого вы можете мне… предложить?
Седрик стоял к нам спиной, но перед моим мысленным взором уже возникла его ослепительная фирменная улыбка.
– Я вас не разочарую! – Он взял стопку листков и стал в них заглядывать. – Например, Сильвия: миниатюрная брюнетка, которая всех очаровывает. Получила превосходные оценки по планированию и организации досуга. Сильвия сможет устраивать вечеринки и приемы, впечатляя ваших друзей. Есть еще Розамунда, кстати, у нее чудесные золотистые волосы. Прекрасно разбирается в истории и политике. Умеет поддержать любой разговор со сливками общества – конечно, в аристократичной и женственной манере.
Сильвия и Розамунда, сидевшие рядом со мной на корточках, жадно подались вперед.
– Блондинки мне нравятся, – неохотно признал мистер Коллинз. – А она миловидная?
– Мистер Коллинз, уверяю вас: жемчужины все прехорошенькие. Нет, они просто красавицы! Сногсшибательные и будоражащие воображение. Люди до сих пор не пришли в себя после того, как увидели их в гавани Триумфального!
– Меня там не было… но рассказы я слышал, – проговорил мистер Коллинз и вздохнул. – И сколько будет стоить Розамунда?
– Ну… – протянул Седрик, шелестя бумагами.
Я знала, что Седрик притворяется: он, конечно, помнил все наши данные наизусть. Работая с потенциальным клиентом, он лишь основывался на том, какую из девушек еще не рекламировали, стараясь, чтобы та превратилась для жениха в лакомый кусок. Меня еще никому не предлагали.
– Начальная цена Розамунды – двести золотых.
– Двести? – повторил мистер Коллинз. – Она будет стоить двести золотом?
– Повторяю, такова начальная цена Розамунды в соответствии с ее рангом. Данная цифра может возрасти, если претендентов окажется несколько и каждый захочет добиться ее внимания. Между нами говоря… – Седрик заговорщически подался к мистеру Коллинзу, – …в течение недели к Розамунде был проявлен немалый интерес. Многие мужчины, как и вы, предпочитают блондинок.