– Мне не хотелось, чтобы твой отец перехватил твои комиссионные, если бы ты дал себя убить в какой-то странной церемонии поклонения звездам.
Он развеселился.
– Рассказать тебе про Звездное Пришествие?
– Зачем? Я праведно поклоняюсь Уросу.
– Я уверен, что ты сладко спала на скамье в тот раз, когда я со всеми вами был на службе.
Я отвернулась и двинулась куда-то наугад.
– Я иду домой спать.
Седрик взял меня за локоть и повел в другую сторону.
– Послушай, ты уже попала в переделку, поэтому давай сделаем крюк.
– Разве это разумно? – забеспокоилась я. – Ведь они нас ищут!
– Нас уже нет, по крайней мере, нас двоих. И вообще, мы практически добрались до территории «Глициниевой лощины». Мне надо показать тебе, что такое Звездное Пришествие. Не тревожься, – добавил Седрик, угадав мои мысли. – Не будет никаких жутких ритуалов или возлегших под луной еретиков.
– Что-что? – насмешливо спросила я. – Надо полагать, ты деликатно упоминаешь о чем-то постыдном?
– Ты что-то путаешь, – невозмутимо заявил Седрик. – Это просто слова, которые произносят во время аланзанского свадебного обряда, причем весьма респектабельного.
Я вспомнила, как Мира говорила мне, что мораль аланзан точно такая же, как и у нас. Наверное, так и есть, но я не хотела, чтобы Седрик догадался, как я заинтересовалась его верой.
– Объясни?
– К примеру, в момент обряда говорят такие слова: «Я возьму тебя за руку и возлягу с тобой в рощах, в свете луны».
– Звучит красиво, – неохотно признала я. – Но если я правильно поняла, то иногда возлежание под луной все же имеет место быть?
Он задумчиво кивнул.
– Да. Иногда так бывает.
Мы медленно брели по лесу, который постепенно поредел. Вскоре мы вышли к заброшенному полю, которое заросло сорняками: наверное, его перестали обрабатывать после очередной стычки с икорийцами.
– Вот мы и добрались до открытого пространства, – констатировал Седрик, предусмотрительно остановившись на опушке.
Седрик расстелил свой плащ на земле и лег на него с одного края, жестом пригласив меня присоединиться к нему. Недоумевая, я присела на корточки и затем вытянулась возле него. Места было не слишком много. Он поднял руку.
– Смотри вверх, но в другую сторону от луны.
Я послушалась. Сначала я видела только звезды, сияющие над моей головой. Я вспомнила «Голубой ключ»: в загородном имении можно было всегда любоваться звездным небом – не то что в Осфро, освещенном фонарями! Я собиралась спросить Седрика, чего именно надо ждать, когда небосклон вдруг прочертила яркая искра. Я ахнула. За ней вскоре последовала вторая…
– Падающая звезда! – с восхищением воскликнула я. – Вы поэтому собрались именно в той роще, да? И откуда у вас такие познания?
Я лишь однажды наблюдала подобное явление – совершенно случайно, в раннем детстве.
– Звездопад происходит каждый год приблизительно в одно и то же время. Я никогда не знаю точной даты, но астрономы ее вычисляют. Мы говорим, что это слезы шести падших ангелов, которые оплакивают свой разрыв с богом Уросом.
Над нами пронеслась третья яркая звезда.
– Вы поклоняетесь Уросу?
– Конечно. Он – небесный отец. Мы признаем его, как и вы, приверженцы ортодоксальной веры. Когда мы празднуем Звездное Пришествие, мы молимся о том, чтобы Урос и его ангелы, великолепные и отпавшие, примирились. В общем, для нас это особое время, когда надо просто забыть о ссорах и жить в мире.
Я продолжала смотреть на звезды.
– Я бы с радостью с тобой помирилась. Я прощу прощения за то, что сказала после бала.
Он вздохнул.
– Нет, сперва мне надо было попросить прощения у тебя. И ты права: Уоррен Дойл – самый лучший претендент на твою руку. Правда, меня возмутила его манера общения, но разве я могу тебе препятствовать?
– Но сейчас… кое-что изменилось.
И я выложила Седрику все, включая и завуалированные угрозы Виолы. Изумившись, он приподнялся на локте и заглянул мне в лицо. Мне показалось, его сердце находится всего лишь в одном биении от моего.
– И ты до сих пор молчала?
– Ну, – суховато отозвалась я, – между прочим, я была занята: спасала тебя и твоих друзей-еретиков.
– Аделаида, но все это очень плохо!
– А может, и нет, – пробормотала я. – То есть поведение Виолы меня насторожило, но я ведь серьезно подумывала об Уоррене. Хотя, по-моему, я вообще ничего не понимаю.
– Раньше ты делала выбор сама. Теперь согласие на брак превращается в шантаж.
– Если я выйду за Уоррена замуж, у Виолы не будет повода донести на меня.
– Но у нее всегда будет козырь против тебя! И, похоже, она никогда не отступится. Вдруг мать Уоррена растрезвонит о тебе на следующей неделе?..
– И тогда некий предприимчивый мошенник, понадеявшийся на вознаграждение, утащит меня обратно в Осфрид, да? Если только я не защищу себя браком с Уорреном или с другим богачом.
– Скорее я сам на тебе женюсь, чем позволю тебе сделать глупость, – жестко произнес Седрик.
Мне удалось рассмеяться, хотя и не очень убедительно. Может, дело было в недавних треволнениях или в том, что мы вместе лежали под звездами. Может, просто в смелости заявления Седрика, что бы ни означали его слова…
– Аделаида, ты сейчас находишься не в том положении, чтобы позволять мне сделать лишнее, – прошептал Седрик.
Он был совсем близко от меня, и его тело соприкасалось с моим. Я хорошо различала все черты его лица, изгиб губ и, конечно, ощущала аромат проклятущего ветивера.
– Да и какая польза от подделывающей картины беглянки-аристократки какому-то древопоклоннику, который…
Странно, но его поцелуй вовсе не стал неожиданностью для меня. И не могу утверждать, что я его не желала.
Сначала Седрик был неуверенным, как будто он ожидал моих протестов. Это он зря. Я приоткрыла губы и услышала тихий возглас удивления, вырвавшийся у него. А затем вся наша нервозность исчезла. Я бы сказала, что уступила ему – если бы сама не проявила агрессивность. Я обняла его за шею и притянула ближе, притиснув свой рот к его губам. Было таким облегчением спустя долгие месяцы дать волю сдерживаемому… влечению? Желанию? Чему-то более сильному? Чем бы ни было это чувство, я полностью отдалась ему.
Порой на столичных балах я тайком обменивалась вежливыми поцелуйчиками с ухажерами. А здесь, на опушке леса, отсутствовал даже намек на вежливость или обходительное отношение. Были жажда и жар: каждый из нас словно хотел сделать другого своей собственностью. Когда Седрик оказался надо мной, мое тело яростно подалось ему навстречу. Левую ладонь он прижал к моей щеке, правую положил мне на бедро. После многолетних поучений о добродетели я совсем не понимала, как глупенькие девицы могут забыть о ней. Теперь я это поняла.
Когда его губы переместились на мою шею и проложили дорожку поцелуев до самой ключицы, мне показалось, что я растаю. Мы прижимались друг к другу в темноте, стараясь оказаться как можно ближе. Хотя одежда оставалась на нас, в какой-то момент я оседлала Седрика, не обращая внимания на то, что подол моего платья задрался до колен. Продолжая меня целовать, он запустил пальцы в мои волосы, освобождая их от стратегически размещенных шпилек.
Когда, наконец, я окончательно задохнулась, то сумела сесть – хоть и очень непристойно, по-прежнему оставаясь на нем верхом. Он провел пальцами по моим скулам, прослеживая их очертания – и снова зарылся в мои непокорные локоны.
– Растрепались, – произнесла я, отводя назад пряди его волос. – Наверное, ты давно этого хотел.
– Я… хотел гораздо большего, – признался он хрипло и со вздохом опустил руку. – Но твой будущий муж мне явно спасибо не скажет.
– «Будущий» – ключевое слово. Пока я не замужем и могу сама решать, как мне поступать. – Я на секунду задумалась. – Кстати, я намерена делать выбор сама даже после того, как обзаведусь мужем.
– Не сомневаюсь, но я прекрасно понимаю, что мой отец будет иметь на данный счет определенное мнение. Мы – ваши хранители, ваши опекуны. Нам полагается оберегать и поддерживать жемчужин, пока вы не дадите согласие какому-нибудь щедрому кавалеру.
Я постоянно слышала подобные разглагольствования в Блистательном Дворе.
– И тогда мы принесем вам не менее щедрые комиссионные.
Он бережно передвинул меня и встал.
– Они меня не интересуют.
Я вспомнила наш первоначальный план, а затем – всадников в ночи и выстрелы. Седрику необходимо отсюда вырваться.
– А меня интересуют, – мягко возразила я. – С картиной что-то получилось?
– Не совсем. Никто не усомнился в ее подлинности. Но Уолтер – мой агент – не может найти клиента с деньгами.
Я тоже встала и отряхнула юбку – скорее по привычке, чем из других соображений.
– Значит, мне следует обеспечить тебе пай.
– Не соглашайся на то, чего не хочешь! – потребовал он, закутываясь в плащ.
У меня в висках застучал пульс.
«Я хочу тебя, – подумала я. – Хочу, чтобы ты целовал меня и положил на луговую траву».
Однако хотя мое тело и пылало, разум оставался холодным. Пусть сейчас я могу делать то, что мне взбредет в голову, но Седрик не ошибался. Если по Триумфальному расползутся слухи о том, что между нами произошло, последствия будут катастрофическими.
И мы неторопливо поплелись в сторону дома, погрузившись в размышления. Я взяла себя в руки. Брак строится не на любви и желании. Это – деловое предприятие, и мне надо переключиться на деловой режим. Может, разочек оступиться и простительно, а вот второй раз – нет, что бы мое сердце ни пыталось мне сказать (а у него было что сказать).
Думаю, что и Седрика терзали такие же невеселые мысли. Когда вдалеке показался особняк, мы синхронно замерли возле рощицы деревьев. Седрик пристально посмотрел на меня.
– Что ты намерена делать относительно Уоррена?
– Не знаю. То есть у меня нет желания выходить замуж в такой ситуации, но…
– Вот не выходи, – заявил он. – Ничего другого я и слышать не желаю.