Он задержался в проходе рядом со мной и сделал вид, что поправляет камзол.
– Вы, должно быть, весьма огорчены, леди Уитмор! Сперва вы отказались от титула, чтобы поиграть в дружбу с судомойками. А когда вам представилась возможность спастись от падения, вы отвергли меня и предпочли романтическую грезу. А когда вы решили, что все наконец идет по-вашему, ф-ф!.. – Уоррен картинно вскинул руки, – …это тоже рассыпается в прах! Сдавайтесь, леди Уитмор! Подумать только, вы бросились в омут и почти все потеряли… в итоге единственное, что у вас останется… да ничего у вас не останется.
Я стиснула кулаки, чтобы он не заметил, как у меня трясутся руки. Мне нельзя было демонстрировать перед Уорреном свое горе. Что ни говори, а во многом он оказался прав. Весь прошлый год я приносила одну жертву за другой и делала это не только ради себя, но и ради своего любимого.
Седрик – вот кто был по-настоящему важен для меня.
А теперь и его грозились отнять!
Я храбро посмотрела на Уоррена в упор.
– Не споткнитесь по дороге на эшафот. Я позабочусь, чтобы вас повесили за то, что вы сотворили с теми, кто мне дорог. Я знаю, что вы связаны с исчезновением Тэмсин.
Я увидела искру изумления у него в глазах, но не смогла понять, вызвано ли оно потрясением от разоблачения или недоумением по поводу моего обвинения. Уоррен и так слишком задержался – и его сопровождающие быстро увели его прочь.
– Завтра будут допрашивать всего лишь пару-тройку свидетелей, и я не сомневаюсь, что все пройдет таким же образом, – призналась я своим спутницам, когда мы очутились на улице.
Последним ударом в этот день стала невозможность повидаться с Седриком.
Мира обняла меня за плечи.
– Держись.
Мы поели у Айяны, после чего баланканка сказала, что ей надо отвезти Миру в «Глициниевую лощину», чтобы та не опоздала к назначенному сроку.
– У меня будут в городе кое-какие дела, – добавила Айяна. – Оставайся здесь и никому не отпирай дверь. Ни в коем случае не подвергай себя опасности.
Мне безумно не хотелось расставаться с Мирой, но выбора у нас не было. Подруга и так постаралась на славу, и я не собиралась стать для нее источником серьезных неприятностей.
– Срок твоего контракта заканчивается. Что будешь делать? – полюбопытствовала я.
Мира пожала плечами.
– Что-нибудь.
Я покосилась в сторону спальни, куда ушла Айяна.
– Ты никого не выбрала не потому… вы с Айяной не… то есть…
Мира не сразу поняла мой вопрос, но спустя несколько мгновений покачала головой.
– Нет-нет. Айяна мне помогала. Она вроде как моя наставница. Но я предпочитаю мужчин. Если честно, пока никто из адорийских кавалеров еще не пришелся мне по вкусу.
Поскольку я уже поставила себя в неловкое положение, то решила не отступать.
– До твоего приезда в «Голубой ключ» между тобой и Седриком что-то было?
Мира округлила глаза.
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
Я покраснела.
– Ты ему всегда нравилась. И он тебя выручал.
Мира тепло улыбнулась.
– Седрик – он просто очень добрый и безотказный. Мы найдем способ его спасти.
Я осталась наедине с путающимися мыслями. Меня то и дело осеняла какая-нибудь блестящая, невероятная идея (например, налет на тюрьму и освобождение Седрика), но я тотчас возвращалась к реальности и погружалась в отчаяние. Я была настолько взвинчена, что в конце концов решила немного отдохнуть и лечь спать, но внезапно в дверь постучали.
Я не забывала предостережения Айяны и решила вообще не отзываться, но затем подкралась к двери и спросила:
– Кто там?
– Гидеон Стюарт.
– Я такого не знаю.
– Я пастырь из Грэшонда. Я помог вернуться вашей подруге, Тэмсин… и другим девушкам.
Я вспомнила о «Наследниках Уроса», приютивших жемчужин, и о том, как они привезли к Джасперу спасенных девушек.
В основном поселенцы из Грэшонда были для меня безликими и неприметными, хотя Гидеон Стюарт и выделялся из общей массы. Тем не менее я не спешила впускать незваного гостя в жилище Айяны.
– Что вам нужно?
– Полагаю, я знаю способ спасти мистера Торна. Это связано с колонией Вестхэвен, но мне понадобится ваша помощь.
Услышав о Вестхэвене, я сдалась. Распахнув дверь, я увидела на пороге привлекательного светловолосого и скромно одетого юношу. Это был действительно он – пастырь «Наследников Уроса». Бросив быстрый взгляд в коридор, я жестом пригласила его войти и захлопнула дверь.
– Итак?..
Я скрестила руки на груди. Каким бы набожным борцом за чистоту нравов он ни казался, я намеревалась соблюдать осторожность.
– Я посетил сегодняшнее судебное заседание и очень переживал за вас, – начал Гидеон. – Мне хотелось бы вас успокоить: коллегия не сможет вынести приговор по поводу главного обвинения. Слишком много противоречий, нет никаких доказательств. Раз никто не погиб, все назовут дракой.
У меня оборвалось сердце. Конечно, меня радовало, что Седрика не признают виновным, но мне было невыносимо думать, что Уоррен останется безнаказанным.
Гидеон поморщился.
– Однако обвинение в аланзанской ереси с вашего друга не снимут. Даже без доказательств совершения обрядов само наличие артефактов уже преступно. А я видел, как людей наказывали и за меньшие проступки. Власти признают показания того свидетеля, а Уоррен Дойл обладает достаточным влиянием, чтобы добиться осуществления приговора… вероятно, безотлагательно.
– Смертного, – подытожила я и тяжело опустилась в кресло. Мы с Седриком опять балансировали над пропастью. Если он погибнет, я в нее рухну – и буду падать и падать. – Но что вы можете мне предложить? Неужели «Наследники Уроса» творят чудеса?
Он слабо улыбнулся.
– Нет. Зато колония Вестхэвен кое-что может. Те, кто приобрели пай, формально считаются гражданами Вестхэвена. По взаимному соглашению между колониями вестхэвенцы имеют право на некоторые вещи, незаконные здесь, в Денхэме. Конечно, люди не должны быть отъявленными преступниками, но факт остается фактом. Вы же понимаете, что это право будет распространяться и на Седрика. Драка в Хэдисене не имеет никакого отношения к аланзанам.
– Замечательно, – пробормотала я, – но Седрик не является гражданином Вестхэвена. Он хотел им стать, но не успел.
– В данный момент в Триумфальном находятся представители Вестхэвена, и они занимаются продажей паев. Буду говорить прямо – если бы Седрик купил пай, а вы бы нашли поверенного, который согласился бы оформить бумаги задним числом, то Седрик мог бы потребовать защиту как гражданин Вестхэвена. Дело за малым, надо просто обратиться к опытному человеку, которому вы доверяете. Полагаю, в Триумфальном это не проблема.
Я выпрямилась в кресле. Появившаяся возможность меня так потрясла, что я даже не задумалась о том, почему добродетельный пастырь предлагает мне нечто столь противозаконное.
– Я знаю человека, который согласится стать поверенным.
Гидеон ободрился:
– Тогда вам надо купить пай – и все.
– А вот последнее сделать как раз непросто. За пай надо отдать внушительную сумму денег. А у меня почти ничего нет… – Я умолкла, озаренная идеей. – Постойте-ка! Я знаю, где взять деньги. Но надо быть готовым и к непредвиденным сложностям.
– Разумеется. Я бы хотел вам помочь, но, к сожалению, недавно потратил все свои сбережения на покупку пая.
Я уставилась на Гидеона…
– Зачем пастырю «Наследников Уроса» перебираться жить в веротерпимую колонию, которая прославилась своими дикими нравами?
Он печально мне улыбнулся.
– Потому что этот пастырь уже не уверен, что согласен со своими братьями.
– Вы поэтому так снисходительны к Седрику? – поинтересовалась я.
– Отчасти. Если верования человека не наносят вреда окружающим, то, на мой взгляд, его за них наказывать не следует. Ну а вы были лучшей подругой Тэмсин, – грустно добавил он. – Тэмсин часто о вас рассказывала. Я не сумел выручить ее, но, может, у меня получится помочь вам.
– Тэмсин! – прошептала я.
У меня защипало глаза от слез.
– Я постоянно себя ругаю! Я так старался найти ее и узнать, что с ней случилось! – воскликнул Гидеон.
Он казался мне настолько подавленным, что мою первоначальную настороженность как ветром сдуло.
– Не надо, – тихо произнесла я. – Мы были бессильны.
Но мне опять вспомнились странные несовпадения в версиях Уоррена, и я засомневалась в своих словах. «Похоже, Уоррен темнит и что-то скрывает», – подумала я.
– Не знаю, правы ли вы, но мне еще предстоит с этим смириться. – Гидеон притушил боль в своих глазах и серьезно посмотрел на меня. – Скажите, что я могу для вас сделать?
Я прикусила губу.
– Можете достать мне коня?
– Моя лошадь стоит на привязи неподалеку. Она очень выносливая. Я примчался на ней сюда – прямо из «Глициниевой лощины».
– Впервые за долгое время что-то складывается удачно. Дайте мне пять минут.
Я ушла, чтобы сменить платье на юбку-брюки и блузку. После стирки они стали выглядеть получше, чем на прииске.
Затем я занялась сбором необходимых вещей. Как я и ожидала, апартаменты Айяны оказались напичканы самым разнообразным оружием, и я позаимствовала у нее нож.
Набросав короткую записку, я поручила Гидеону отнести ее Николасу Эделтону.
– Он – ваш поверенный? – уточнил Гидеон.
– Вероятно. По крайней мере, я на это надеюсь.
Мы покинули жилище Айяны. Очутившись на улице, я увидела норовистую лошадку, привязанную возле таверны. Гидеон потрепал ее по холке.
– Ее зовут Бет.
Я рассмеялась:
– Лиззи и Бет! Две подружки! Нет, от прошлого мне не уйти!
– Что?
– Ничего! Пожалуйста, доставьте мою записку мистеру Эделтону.
Гидеон с тревогой посмотрел на меня.
– Вы ведь не собираетесь предпринять что-то опасное? Давайте я вас провожу. Я найму экипаж и…
– Не надо. Я справлюсь, – твердо ответила я. – И краткая прогулка на лошади мне не повредит.
На самом деле моя «краткая прогулка» представляла собой длительную поездку за пределы города к знакомому Уолтера – тому, у которого хранилась картина. Уже смеркалось. Я ехала, нахлобучив шляпу на лоб, и надеялась, что никто не заподозрит во мне женщину. Денхэм являлся давно освоенной колонией, где соблюдались законы, но, как и везде, здесь имелись преступники. И пока мир резко не изменится, одинокая женщина, едущая верхом в вечернее время суток, будет подвергаться опасности.