Мое решение было очевидным.
- Боюсь, тебе придется задержаться здесь некоторое время. Не думаю, что было
совершено преступление. Ты всего лишь себя защищала и не думала о том, что удар мог его
убить. Я не думаю, что у отца Иоанна было право заставлять вернуться тебя назад, потому что
я не думаю, что он был твоим мужем. Замужество должно быть подтверждено.
С другой стороны, человек мертв и граф Ламберт имеет право на Высокий суд.
Я сообщу ему как обстоят дела и посмотрим, что он скажет. Не думаю, что он захочет тебе
навредить - это не в его характере. Но до тех пор, пока я не узнаю его решения, ты должна
оставаться в Трех Стенах. Я не буду сажать тебя под замок, но тебе запрещено выходить
за пределы ворот.
- Могу я продолжить работать?
- Если хочешь. Или я могу где-то найти тебе комнату. Можешь присоединиться к моей
семье, если хочешь.
В Трех Стенах не было тюрьмы. И, на самом деле, было очень мало тюрем во всей
средневековой Польше. Тюремное заклю чение не считалось наказанием, так как в этом случае, многие использовали бы эту возможность, чтобы сидеть, ничего не делать и получать еду.
Человек может быть заключен в тюрьму, если судебное разбирательство не может быть
проведено немедленно, но человек может быть опасен или попытаться убежать. Я видел
множество подобных ситуаций, которые происходили здесь.
- Я буду работать. Через несколько месяцев у меня будет достаточно денег на дорогу
домой.
- Как хочешь. Сейчас тебе нужно поспать. Завтра я поеду в Окойтц. Я сообщу тебе
о решении графа Ламберта как можно скорее.
Официантки проживали вместе в нашей таверне. Она не останется одна.
- Спасибо, мой господин.
Она встала и ушла.
Она все еще немного шаталась, но ее спина была прямой.
Мне понравилось, как она сказала "мой господин"…
36
На следующее утро я позвал каждого из свидетелей и услышал по существу ту же самую
историю от каждого из них. Хозяин таверны сказал правду.
Наташа вела заметки и пока что ее почерк был не настолько привлекателен, как сама
Наташа, но не было никаких вопросов к точности или разборчивости. Я поднял ее на уровень
в статусе и оплате труда. Это все еще было на ступеньку ниже, чем у остальных главных
девушек, но только лишь с целью оставить мотивацию для дальнейшего развития.
Еще до полудня я прибыл в Окойтц, где обнаружил, что главный этаж ткацкой фабрики
был превращен в фабрику по производству воздушных шаров.
Граф Ламберт был сюзерен более чем ста рыцарей, но большинство из них зимой
оставались дома. У него было более чем достаточно ткачих для его фабрики, но они также
отправились домой и по весне будут заменены новыми. Но, помимо этого, непосредственно
в городе жили восемьдесят крестьянских семей, которых и заставили делать шар.
Когда я туда добрался, была закончена плетеная корзина и установлено бронзовое
блюдце. Это был поднос с красивой гравировкой имеющий два ярда в поперечнике, наподобие
тех, на которых выносят главное блюдо на большом празднике. Теперь в нем было пробито
тысяча отверстий, чтобы обеспечить лучший поток воздуха через огонь.
Если бы я знал насколько прекрасно блюдо, то я бы создал другую сетку для огня
и предложил бы ее в обмен. Но такова жизнь с ее многочисленными упущенными
возможностями.
Внутри здания, три десятка дам всех возрастов сшивали вместе длинные матерчатые
лоскуты. Они сидели в большом кругу вокруг стола на козлах с законченным верхом
воздушного шара, который был смят в центре. Граф Ламберт решил, что она раскрасит
свой шар в бело-красные цвета семьи Пястов, которые, позднее, стали цветами всей Польши.
Графа Ламберта я нашел в замке.
- Пан Конрад, вы приехали раньше в этом месяце. Я не ожидал вас увидеть раньше
следующей недели.
- Возникли некоторые проблемы, мой господин. Ваш священник умер.
- Собачья кровь! Что случилось?
Я все ему рассказал.
- Как видите, мой господин, я не думаю, что произошло преступление, но право
на Высокий суд остается за вами.
- Обычно, мне приходиться признать твою правоту, и не думаю, что я смог бы заставить
себя повесить такую прекрасную женщину, даже если бы она была бы виновата. Но в этом
случае ты ошибся. Жена священника убила священника. Ну, хорошо, возможно, как ты
говоришь, она не была его женой, но это не нам решать. Это дело не в нашей юрисдикции.
Это дело церковных, а не гражданских законов, поэтому и решать его будет церковный суд.
О, нет! Если церковь будет такой же неуклюжей при решении данного вопроса, как это
было в случае суда инквизиции надо мной, то у бедной Францин может уйти много времени, чтобы добраться до Франции.
- Что я должен делать, мой господин?
- Ну… раз уж ты здесь, то мог бы потратить день или два для того, чтобы
проконтролировать, как выполняются работы. Когда вернешься в Три Стены, необходимо
подробно записать события и направить их епископу во Вроцлав. Спроси у пана Мешко как все
сделать правильно. Раньше он был клерком.
- Не торопитесь возвращаться, пока вопрос не будет решен. Последнее, что мне нужно, так это еще больше проблем с церковью! И, да! Раз уж вы здесь, напишите от меня запрос
епископу, чтобы он прислал другого священника. Раньше это для меня делал отец Иоанн.
А теперь, когда его нет, этого не сможет сделать никто, кроме тебя.
- Буду рад помочь, мой господин. Но, прежде чем уйти, я хочу спросить, разве одна
из учительниц пани Ричезы не находиться здесь, в Окойтце?
- Да, совсем о ней забыл. Никогда не думал, что буду использовать женщину для такого
рода вещей, но предполагаю, что, в крайнем случае, придется это сделать. Не то чтобы я хотел
ущипнуть эту старую ведьму. Так пани Францин сейчас является одной из ваших официанток?!
Возможно, стоит съездить в Три Стены, чтобы это увидеть!
37
Следующим утром, я остановился, чтобы увидеть пана Мешко.
Он был удивлен, услышав о смерти отца Иоанна. Он даже не знал, что пани Францин
останавливалась в его поместье вместе с караваном. После небольшого обсуждения, мы решили, что ему лучше поехать вместе со мной в Три Стены, чтобы самому описать суть
произошедшего.
Пани Ричеза поехала с нами, взяв с собой ее четвертого, самого маленького ребенка.
- Старшему уже двенадцать, - сказала она, - Ему пришло время самому попробовать
поуправлять поместьем.
Пройдет два года и ребенок сможет жениться. История Средневековья это, в большинстве своем, история детей.
Пан Мешко работал три дня и составил отдельные показания от каждого из свидетелей, включающих владельца таверны, его жену, священника, который осматривал тело, мои
и, конечно, пани Францин.
- Если ты хочешь, чтоб дело продвигалось быстро, то лучше дать им всю информацию
на как можно большем количестве листов пергамента, - сказал пан Мешко.
Совсем как в современные времена. Затопите их бумагой!
Это была первая поездка пани Ричезы в Три Стены и ее сильно впечатлила сантехника, кухня и ванные комнаты. Ее отзывы о таверне были не столь благоприятны, хотя, конечно, она
остановилась не в ней, а в моих покоях для знатных гостей.
Пани Ричеза и пани Францин провели много времени вместе, разговаривая.
Когда бумаги был подготовлены, я подумал, что лучше было бы самому доставить их
во Вроцлав. Анна могла довести меня во Вроцлав за один день, в то время как, путешествие
с караваном заняло бы неделю и, кроме того, в это время года, могло пройти до месяца, прежде чем мы бы дождались каравана, идущего в нужном нам направлении.
С другой стороны, мы тратили огромные деньги, чтобы обеспечивать медеплавильный
завод медью из Венгрии. В двадцатом веке, Польша являлась одним из основных мировых
экспортеров меди, и я примерно представлял, где были расположены шахты – в полудне пути
к западу от Вроцлава, около Легницы. Я хотел оценить данную территорию и посмотреть, кто ей владеет. Возможно, у меня получилось бы недорого ее купить.
Кроме того, я никогда не был в средневековом Вроцлаве и испытывал небольшое
сожаление по поводу этого. Несмотря на возражения всех остальных, я поехал один.
Анна может мчаться как ветер и, выехав на заре, она неслась галопом весь день почти
без остановки, пока мы не добрались до Вроцлава на закате.
Пригороды города были обычные и неопрятные, но его центр был построен на острове
Тумский в центре реки Одер. Он был хорошо укреплен крепкой кирпичной стеной как против
наводнений, так и против любых захватчиков. Над ним возвышались башни столетнего собора
и громада замка Пястов.
Охранник на мосту вскочил и отдал честь, когда я подъехал. Думаю, до этого он никогда
не видел пластинчатый доспех, но он узнал плащ из волчьей шкуры, который я носил, поскольку я дал точно такие же герцогу Хенрику Бородатому и его сыну, принцу Хенрику
Благочестивому. Вроцлав был средоточием силы Хенриков и их фамильным местом в течение
многих веков.
Охранник указал мне направление в резиденцию епископа, разговаривая с довольно
сильным немецким акцентом. На службе у герцога было много немцев, отчасти потому, что немецкие законы первородства оставляли безземельными многих младших сыновей