рыцарей, толкая их к найму у иностранцев, а также потому, что жена, мать и бабушка по линии
отца были немками.
У немецких князей было также много принцесс для того, чтобы их выдавать замуж, как и младших сыновей, а концентрация богатства по праву первородства всегда приводила
к тому, что они могли себе позволить колоссально большое приданое. Это был довольно
странный вид вторжения, но все же это было вторжение.
Швейцар у двери резиденции позволили мне войти и вызвал камергера. Этот достойный
человек, услышав, что речь идет о вопросе, имеющем юридическое значение, проводил меня
к секретарю епископа.
38
- А, знаменитый пан Конрад Старгард! Пожалуйста, проходите. Епископ нездоров, но, без сомнения, я бы мог организовать аудиенцию в течение недели или двух.
Я отлично почувствовал, что за небольшую мзду секретарь мог бы немедленно
организовать аудиенцию с епископом, но, к счастью, я вообще не хотел видеть старого
хвастуна.
- Как печально! Ведь я с нетерпением ожидал возможности выразить мое почтение
Его Преосвященству. Пожалуйста, передайте ему этот пакет. Речь идет о смерти одного из его
священников.
- Что это?
- Речь идет о кровавой смерти в результате насилия одного из членов семьи священника.
Возможно, мне не стоило говорить об этом, опасаясь вызвать сплетни в церкви.
Мужчина посмотрел на печати, скрепляющие пакет документов. Пан Мешко настоял
на том, чтобы поставить свою личную печать, личную печать кольцом, которую я сделал
для себя, а также мою печать как егермейстера, которую я дал ему, как знак своей власти.
Если под рукой был еще десяток печатей, то он использовал бы и их, только лишь
для того, чтобы заставить послание выглядеть более значимым. Также, он написал полное имя
и титул епископа на внешней стороне, наряду с надписями жирными буквами "персонально"
и "конфиденциально" под ними. Пану Мешко также понравилась предложенная мною фраза
"Только для глаз Его Преосвященства" и он незамедлительно написал и ее тоже.
Все это значило, что секретарь не посмеет его открыть, но, кроме того, не посмеет
задержать решение данного вопроса, надеясь получить от меня небольшую взятку.
- Вы можете полностью мне доверять! Я посвящен во все тайны епископа.
- Я в этом не сомневаюсь. Но все написано в этих документах. Уверен, что Его
Преосвященство захочет увидеть их без промедления.
- Ну… может быть я мог бы устроить короткую встречу.
- Нет, нет. Не думаю, что стоит беспокоить Его Преосвященство, когда он нездоров.
Я буду молиться за Его скорейшее выздоровление.
Я поднялся, намереваясь уйти.
- Но конечно…
- Более ни слова. Я не имею права беспокоить такого важного служителя церкви, как Его Преосвященство. Как только он почувствует себя лучше, я всегда буду к его услугам.
Я остановлюсь в замке Пястов.
И я ушел, посмеиваясь.
Хотел получить от меня взятку? Теперь пусть умрет от любопытства, пока епископ
соизволит сообщить ему о сути дела. Более того, я был уверен, что секретарь будет стремиться
как можно скорее доставить сообщение адресату, чтобы удовлетворить свое собственное
любопытство.
39
ГЛАВА ПЯТАЯ
В замке был обед, когда я прибыл. Меня усадили за один из низких столов, но герцог
заметил меня и пригласил сесть рядом с собой за высокий стол, который был почти на полярда
выше, чем другие. Высотой, примерно, с барную стойку.
Чтобы сделать это, он вынужден был попросить барона сесть за стол пониже; тот, в свою
очередь, сделал то же самое с рыцарем, а тот – с каким-то помещиком. Кроме того, каждый
из этих достойных господ взял с собой свою жену или подругу, но никто, казалось, не возражал. Видимо такое происходило постоянно.
- Отлично, мой мальчик. Что привело вас во Вроцлав в такую погоду?
- Две вещи, Ваша светлость. На моей земле был убит священник и епископ должен быть
проинформирован об этом.
Герцог захотел услышать больше, поэтому я коротко рассказал ему о смерти
отца Иоанна.
- Ха! Это собьет спесь с епископа. Теперь расскажите всю историю подробно и так, чтобы это все услышали!
Никто не посмел возразить герцогу. Прямые приказы есть прямые приказы, а пани
Францин скоро возвращается во Францию, так что ей не будет стыдно за огласку.
Толпа тут же затихла и я сказал громким голосом:
- Вы знаете, Ваша светлость, что пани Францин была внучкой епископа Франции. Она
была хорошо воспитана и имела все основания на хорошее замужество, будучи одной из самых
красивых женщин, которую я когда-либо видел. Но когда там были приняты григорианские
реформы, запрещающие брак для духовенства, то варварские законы этой страны в один
момент поставили ее вне закона! Лучшее, что она смогла сделать – это выйти замуж за бедного
молодого священника из Польши, где григорианские реформы не были одобрены. Если бы
не приданое, я бы никогда не услышал об этом.
Как уже было сказано, они прошли через юридические и церковные церемонии брака, но был ли это действительно брак или нет, еще предстоит выяснить. Пани Францин и отец
Иоанн приехали в Польшу и жили несколько лет как муж и жена, как это каждый мог видеть, но была одна проблема.
- Проще говоря, отец Иоанн был физически не способен быть с женщиной – у него
"не стоял". Они жили в этой ужасной ситуации в течение многих лет, но однажды они
поссорились. Она знала, что на самом деле они не жената – для этого брак должен быть
официально оформлен. Она покинула его и пришла работать в мою таверну в Трех Стенах, чтобы заработать деньги на дорогу во Францию. Многие из вас знают, что девушка должна
быть девственницей, чтобы работать в моей таверне официанткой. Я содержу таверну, а не публичный дом и жена трактирщика физически проверяет наличие девственной плевры.
Пани Францин прошла проверку. Отец Иоанн нашел ее, попытался забрать в Окойтц и достал
нож, когда она отказалась с ним поехать. Она ударила его табуретом в порядке самозащиты, так как ее униформа предполагала, что она будет ходить почти раздетой и с нею не было
никакого оружия, которым она могла бы защитить себя. К удивлению всех, этот удар убил его.
Я приехал во Вроцлав, чтобы доставить доказательства того, что было мною сказано, епископу.
Реакция толпы была неоднозначной. Некоторые, во главе с принцем Хенриком, были
шокированы, но большинство сочувствовали пани Францин, а половина из них разделяла
презрение герцога к духовенству и находила историю забавной.
- Богатенький мальчик! И теперь почти что голая жена священника обслуживает
простолюдинов в таверне!
- Это ее выбор, Ваша светлость. Знакомы ли Вы с тавернами Розовый Дракон?
- Да, я останавливался в одной из них в Кракове. Пришлось воспользоваться своим
служебным положением, чтобы попасть туда, настолько много было людей. Когда ты
собираешься построить такую же здесь во Вроцлаве?
- С вашего разрешения, Ваша светлость, этой весной.
- Разрешения?! Мальчик, я тебе приказываю! Просто выбери место и я тебе обещаю, что ты его получишь. Какие налоги ты платишь в Кракове?
40
- Одну шестую всей прибыли, которую делю между городским советом и епископом
Кракова.
- Этим городом управляю я и ты будешь платить мне. Если люди епископа начнут
создавать тебе неприятности, отправляй их ко мне.
- Хорошо, Ваша светлость.
- Пошлешь сюда пани Францин, когда построишь здесь таверну?
- Если Вы этого хотите, Ваша светлость, я передам ей, что Вы хотели бы ее здесь видеть.
Понимаете, она не давала мне клятвы, и я не могу заставить ее приехать. Но пока не решены
юридические вопросы я запретил ей покидать Три Стены.
- Не беспокойся об этом, мой мальчик. Я отвечу за все. Епископ вряд ли будет
возражать, если ты будешь выполнять мои приказы. Таверна была вторым вопросом, которой
ты хотел со мной обсудить?
- Нет, Ваша светлость. Второй вопрос будет касаться чего-то гораздо более выгодного.
Но я думаю, нам об этом стоит поговорить наедине.
- Как скажешь, мой мальчик. Найди меня сегодня вечером после праздника.
После ужина из семи блюд, который, на мой вкус, был немного переперчен, нас
в течение часа развлекала компания клоунов и жонглеров, но их номера были чересчур
грубыми для меня. В завершении своего выступления они показали номер, где "двухчеловечная
лошадь" гадит на полированный каменный пол перед столом герцога.
Он счел это изумительным и громко им аплодировал. Человек, который должен был
убрать лошадиные экскременты, выглядел не таким веселым.
За клоунами вышли несколько танцоров, танцевавших в основном вальсы и мазурку, отдавая дань моде, которую я случайно начал. По крайней мере, это выглядело лучше, чем те панковатые вещи, которые они танцевали до этого.
Я продемонстрировал польку, все еще оставаясь одетым в пластинчатые доспехи, когда
увидел, что герцог ушел. Вскоре после этого, я раскланялся и был препровожден в покои
герцога.
Я остановился в дверном проеме и спросил: "Ваша светлость, вы действительно
говорили серьезно прошлый раз о том, что нет необходимости оказывать формальные знаки