24 марта 1948 года Г. Трумэн созвал совещание с руководителями Госдепартамента и некоторыми сотрудниками Белого дома, в котором, среди других, участвовали госсекретарь Дж. Маршалл, Дин Раск, Лой Гендерсон, Кларк Клиффорд и Дэвид Найлс. Л. Гендерсон пытался убедить президента в том, что «план раздела нужно считать умершим и похороненным», однако Г. Трумэн отверг этот подход. После длительного обсуждения Г. Трумэн поручил К. Клиффорду подготовить заявление, которое «будет иметь целью согласовать идею доверительной опеки над Палестиной с принципом раздела»[113].
На следующий день Г. Трумэн сделал официальное заявление, в котором говорилось: «В настоящее время раздел Палестины не может осуществляться мирными средствами». В заявлении утверждалось, что, когда британцы откажутся от мандата на Палестину, за этим немедленно последуют боевые действия и кровопролитие, которые могут «распространиться на весь Ближний Восток». «Перед лицом неминуемой опасности» президент Соединенных Штатов предложил ввести временное управление в Палестине от имени ООН, которое должно способствовать сохранению мира в стране после ухода британцев. Президент подчеркнул, что США якобы не предлагают замену плана раздела, а лишь ищут, как заполнить вакуум, который возникнет после того, как Палестину покинут британские войска. Предлагаемое им промежуточное решение, по его словам, должно позволить впоследствии окончательно решить вопрос о будущем страны. Г. Трумэн завершил свое заявление требованием установить немедленное перемирие между евреями и арабами[114].
Сионистская дипломатия оправилась от потрясения, связанного с внезапным изменением американской позиции, и голосами Советского Союза и латиноамериканских государств принятие ООН решения о назначении режима опеки было предотвращено. 9 апреля 1948 года министр иностранных дел В.М. Молотов отправил И.В. Сталину записку: «Представляю на утверждение проект директивы т. Громыко к сессии Генеральной Ассамблеи». Вот какую позицию А.А. Громыко должен был занять в вопросе о Палестине: «Отстаивать резолюцию Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года о разделе Палестины… Подвергнуть критике американское предложение об опеке над Палестиной…»[115] И.В. Сталин утвердил предложение В.М. Молотова, решение Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 года не было отменено — и этим независимость будущего Государства Израиль была спасена от занесенного над ней меча американской дипломатии.
Л.М. Млечин не слишком погрешил против истины, отмечая, что «советские дипломаты сражались рука об руку с сионистами»[116].
20 апреля 1948 года А.А. Громыко, выступая на заседании Первого комитета Второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, решительно отверг предложение США установить опеку над Палестиной и повторил: «Делегация Советского Союза считает, что решение о разделе Палестины является правильным решением и что Организация Объединенных Наций должна принять эффективные меры для проведения его в жизнь»[117].
Однако Государственный департамент продолжал вести тот же курс: в течение недель, предшествовавших дате истечения британского мандата на управление Палестиной, его чиновники приложили все усилия к тому, чтобы не допустить создания еврейского государства и добиться продолжения британского присутствия в стране после 15 мая 1948 года. Руководители Государственного департамента предупредили просионистских лидеров американского еврейства о том, что провозглашение государства приведет к немедленному вторжению арабских армий в Палестину/Эрец-Исраэль и вызовет вспышку насилия, последствия которой трудно предсказать. Сотрудники Государственного департамента выдвинули различные предложения по заполнению вакуума власти, который образуется в Палестине после ухода Британии. Последнее из них называлось «Предложение по неофициальной передышке в Палестине» и было датировано 28 апреля 1948 года. Согласно одному из его главных положений, зафиксированном в шестом пункте документа, во время предлагаемой трехмесячной передышки, помимо прекращения огня, «арабские и еврейские власти не предпримут каких-либо шагов к [созданию] суверенного государства»[118].
В американском руководстве при этом продолжалась борьба между Государственным департаментом и Белым домом вокруг признания будущего еврейского государства. В то время как руководители Государственного департамента стремились вообще избежать провозглашения этого государства, советники президента К. Клиффорд и Д. Найлс выступали за его немедленное признание. Они доказывали президенту, что США извлекут пользу из признания еврейского государства (в особенности поскольку было известно о том, что Советский Союз собирается признать его). Они также объясняли Г. Трумэну, что такое признание лишь подтвердит уже свершившийся факт и будет способствовать повышению престижа ООН как организации, принявшей решение о создании государства. Помимо этого, они подчеркивали внутриполитическую пользу, которую извлечет президент, напоминая ему об очень сложной электоральной кампании, ожидавшей его осенью 1948 года, когда Г. Трумэн должен был впервые баллотироваться на пост президента США[119].
Принятие решения, однако, все откладывалось и откладывалось. Решающее совещание состоялось лишь менее чем за трое суток до планируемого провозглашения Государства Израиль, 12 мая 1948 года, когда Г. Трумэн, собрав вместе своих советников и руководителей Государственного департамента, попытался преодолеть расхождения между ними по вопросу о Палестине и выработать единую американскую позицию в отношении признания еврейского государства. Очевидно, что решающее воздействие на выработку политического курса американского руководства в отношении еврейского государства оказывала позиция Советского Союза. Выступая за признание еврейского государства, Кларк Клиффорд отметил, что следует предпринять этот шаг «до того как Советская Россия признает еврейское государство»[120]. К. Клиффорд предложил, чтобы президент объявил журналистам о его решении признать еврейское государство немедленно после установления в нем демократического режима в соответствии с резолюцией ООН от 29 ноября, уже в ходе пресс-конференции 13 мая. Он также предложил проинструктировать американскую делегацию в ООН добиваться скорейшего признания еврейского государства другими странами-членами этой организации.
Предложения К. Клиффорда натолкнулись на критику со стороны сотрудников Государственного департамента. Р. Ловетт, выступивший первым, заявил, что немедленное признание будет «преждевременным», нанесет ущерб престижу президента и будет воспринято всеми как «неуклюжая попытка завоевать еврейские голоса», однако в конечном итоге приведет к противоположным результатам. Еврейское государство представляет собой «кота в мешке», поскольку никто не знает, каким оно будет. Р. Ловетт сообщил, будто имеется разведывательная информация о проникновении в Палестину иммигрантов-коммунистов, высказав предположение о том, что будущее еврейское государство станет ориентироваться не на США и страны Запада, а на Советский Союз.
Р. Ловетта самым резким образом поддержал госсекретарь Дж. Маршалл. Он отметил, что предлагаемые К. Клиффордом шаги диктуются внутриполитическими соображениями, которым не место в серьезной дискуссии о проблемах внешней политики. В заключение он откровенно сказал, что если президент решит действовать согласно предложению К. Клиффорда, то он, Дж. Маршалл, проголосует против Г. Трумэна на грядущих президентских выборах! Ричард Холбрук (Richard Holbrooke, 1941–2010), бывший в 1990-е годы одним из самых влиятельных американских дипломатов, в свое время помогавший К. Клиффорду работать над книгой воспоминаний, рассказывал о том, что после столь ошеломляющего выпада, заседание объявили закрытым и его участники в замешательстве разошлись. Р. Ловетт, хотя и не принял сторону президента, призвал Дж. Маршалла к сдержанности — даже если Г. Трумэн начнет действовать в нежелательном для них направлении[121].
На следующий день на пресс-конференции журналисты ожидаемо спросили Г. Трумэна, признают или нет Соединенные Штаты новое еврейское государство в Палестине. До даты провозглашения Израиля оставалось всего двое суток, однако президент США все еще не был готов внятно сформулировать свою позицию. «Я буду переходить через мост, — ответил он, — только когда дойду до него». Насколько известно, вечером 14 мая государственный секретарь Дж. Маршалл позвонил президенту и сказал, что хотя он и не может поддержать позицию, которую Г. Трумэн решил занять, он не будет публично выступать против нее. Это был максимум, на который был способен глава Госдепартамента. Только после этого Г. Трумэн поручил К. Клиффорду готовить документы для признания нового государства. Когда стали выяснять, какие документы и бумаги для этого нужны, оказалось, что никто этого не знает. Ситуация была уникальной — надо было готовить признание государства, которого еще не было. Наконец какие-то документы были приготовлены, но название страны в них оставалось пустым — никто еще не знал, как будет называться новое государство.
За несколько часов до того, как часы в Тель-Авиве должны были пробить полночь, К. Клиффорд сообщил Еврейскому агентству, что в Белом доме ждут прошение о признании нового государства. В результате Гарри Трумэн выступил с коротким заявлением о признании «де-факто» еврейского государства через одиннадцать минут после того, как Давид Бен-Гурион декларировал создание этого государства: «Администрация была уведомлена о том, что в Палестине провозглашено еврейское государство, и его временное правительство обратилось с просьбой о признании. Соединенные Штаты признали временное правительство фактическим правителем нового Государства Израиль»