Однако переговоры об использовании водных ресурсов имели для администрации США несравнимо меньшее значение, чем усилия по созданию на Ближнем Востоке регионального военного союза. Эти усилия, не без сложностей, но привели к заключению в 1955 году Багдадского пакта[162] и к беспрецедентному решению США поставлять оружие Ираку — единственной из стран арабского мира, не имевшей общих границ с Государством Израиль, но объявившей ему войну немедленно после его провозглашения. Насколько известно, впервые идею создания военного блока в Ближневосточном регионе под эгидой США государственный секретарь Дж. Ф. Даллес высказал 1 марта 1953 года, начав ее обсуждение с политическими лидерами государств региона в ходе его поездки в двенадцать стран Средиземноморского бассейна, Ближнего и Среднего Востока в мае того же года (единственной страной, которую госсекретарь сознательно проигнорировал, был Иран)[163].
5 февраля 1954 года 6 сенаторов и 29 членов палаты представителей, поддерживавших Израиль, направили послание Дж. Ф. Даллесу, в котором выразили «серьезную озабоченность» в связи с намерением администрации предоставить оружие Ираку, «стране, юридически находящейся в состоянии войны с Израилем»[164]. В начале марта 1954 года с этими конгрессменами встретились сначала Генри Байроуд, а затем заместитель госсекретаря Уолтер Б. Смит (Walter Bedell Smith, 1895–1961), за год до этого ушедший в отставку с поста директора ЦРУ. Разъясняя позицию правительства, они заверили конгрессменов, что американская военная помощь «предназначается для отражения агрессии с севера», а сотрудничество Ирака со странами НАТО якобы гарантирует, что американское оружие не будет использовано против Израиля. Тем не менее 19 апреля 1954 года уже 54 конгрессмена выступили против политики администрации в отношении Ирака. И позднее на заседаниях Конгресса раздавались протесты «против попыток администрации завоевать дружбу арабов в ущерб интересам Израиля». С осуждением планов присоединения Ирака к турецко-пакистанскому соглашению выступили и лидеры Израиля.
Однако Дж. Ф. Даллес оставался непреклонен. По его поручению Г. Байроуд сделал ряд заявлений, которые должны были убедить руководство Израиля в бесперспективности попыток организовать кампанию давления на администрацию Д. Эйзенхауэра[165]. Джейкоб Джавите (Jacob К. Javits, 1904–1986), на протяжении 24 лет бывший сенатором от штата Нью-Йорк, пытавшийся сочетать членство в Республиканской партии (в том числе, и в те годы) с искренним беспокойством за судьбу Израиля — государства, созданного народом, к которому он сам принадлежал, много лет спустя дал, видимо, наиболее трезвое объяснение политики госсекретаря: «Даллес не был настроен антиеврейски, но он считал, что американским интересам соответствует развитие связей с арабским миром с населением в сто миллионов человек, громадным стратегическим потенциалом и нефтяными запасами. Точка зрения Даллеса состояла в том, что Израиль останется одним из многих малых государств»[166] — и соответственно его интересами можно поэтому пренебречь.
В 1954–1955 годах группа американских и британских дипломатов, возглавляемая соответственно Фрэнсисом Іенри Расселом (Francis Henry Russell, 1904–1989), позднее бывшим послом США в Новой Зеландии, Гане и Тунисе, и Эвелином Шукбургом (Evelyn Shuckburgh, 1909–1994), впоследствии бывшим постпредом Великобритании в НАТО и послом в Италии, начала разработку плана, получившего позднее название «Альфа». План этот готовился в полной тайне от израильских руководителей и никак с ними не согласовывался и не обсуждался. Согласованный текст англо-американского плана включал целый ряд крайне проблематичных для Израиля положений.
Во-первых, в плане «Альфа» говорилось о том, что Израиль вообще не должен быть приглашен к участию в ближневосточном региональном военно-политическом союзе, который стремился создать Дж. Ф. Даллес:
«Принимая во внимание сегодняшнее отношение арабов к Израилю, которое не улучшилось в связи с проведением Израилем рейда в Газе [речь идет о т. н. операции «Черная стрела» 28 февраля — 1 марта 1955 года], в настоящий момент мы считаем невозможным говорить о привлечении Израиля к участию в совместных соглашениях по вопросам обороны. Поэтому первостепенной задачей становится выработка самих условий этих соглашений. Когда эта задача будет выполнена, мы будем готовы обсуждать с Израилем его роль в обороне региона»[167].
Во-вторых, США и Великобритания декларировали отказ от предоставления каких-либо гарантий по обеспечению безопасности Израиля:
«Мы уделяем огромное внимание проблеме безопасности Израиля, однако мы не склонны принимать на себя обязательства по обеспечению безопасности границы, которая постоянно подвергается пограничным рейдам и военным нападениям».
В-третьих, от Израиля (напомню, в границах после войны 1948, а не после войны 1967 года!) требовались различные территориальные уступки в пользу Иордании и Египта:
«Израиль должен пойти на некоторые территориальные уступки, поскольку при существующих границах арабы не пойдут на добровольное соглашение с Израилем…
Граница с Иорданией должна быть изменена таким образом, чтобы арабские деревни на иорданской стороне вернули себе ту часть своих земель, от которой они были отрезаны демаркационной линией, а также чтобы отдельные арабские деревни, находящиеся на границе, оказались внутри территории Иордании в соответствии с устройством новой, более оправданной границы. Все изменения должны производиться в интересах Иордании, исключением станет лишь Латрунский выступ, который следует отнести к Израилю в целях восстановления старой дороги Тель-Авив — Иерусалим и ликвидации неоправданного выступа…
Израиль должен будет уступить Египту и Иордании два небольших территориальных сегмента треугольной формы на юге Негева, расположенные на границах Израиля с Египтом и с Иорданией соответственно, верхние точки которых сходятся вместе на линии нынешней или предлагаемой дороги на Эйлат. Это должно быть сделано с целью создать сухопутное сообщение между Египтом и остальным арабским миром. За данным участком будет установлено международное наблюдение».
От Израиля также требовалось предоставить Иордании право использования объектов портовой инфраструктуры в Хайфе и свободный доступ к этому порту на Средиземном море.
В-четвертых, англо-американский план «Альфа» налагал на Израиль, находившийся тогда в тяжелейшем экономическом положении в связи с удвоением его еврейского населения в результате массовой иммиграции евреев из арабских стран при практически полном отсутствии капиталов и инфраструктуры, необходимых для их интеграции, ответственность за выплату компенсаций палестинским арабам, покинувшим страну в 1948 году. Более того, от Израиля требовалось согласиться на возвращение 75 тысяч из них:
«Для того чтобы арабы могли принять настоящие предложения, в них должно содержаться обязательное условие о репатриации арабских беженцев и о выплате компенсаций…
Израиль должен будет репатриировать в качестве израильских граждан до 75 000 беженцев в течение пяти лет…
Важно добиться как можно более высокой доли участия Израиля в выплате компенсаций как в целях психологического умиротворения арабов, так и в целях минимизации финансового бремени Соединенных Штатов и Великобритании [sic!], однако мы признаем, что Израиль неспособен осуществить выплату таких крупных сумм без внешней помощи. Учитывая то время, которое потребуется для определения индивидуальных требований, сложности с финансированием и низкий экономический потенциал территории, выплаты должны быть распределены во времени и произведены в десятилетний срок. 30 процентов этой суммы будет выплачено самим Израилем и еврейской диаспорой в различных государствах, а 70 процентов будут предоставлены Израилю в виде займов [sic!] мировым сообществом, в первую очередь Соединенными Штатами и Великобританией. Израиль должен будет принять на себя ответственность за возвращение этого долга [sic!]».
В-пятых, хотя план и требовал от арабских стран устранить ограничения на транзит через Суэцкий канал, в том числе осуществляемый на израильских водных судах, а также отменить бойкот израильских товаров, он постулировал, что «арабские государства не будут обязаны вступать в прямые торговые отношения с Израилем». С точки зрения американских и английских дипломатов, разработавших этот план (а Г.А. Насеру его представил от имени США лично Г. Байроуд, ставший 24 января 1955 года новым послом в Каире), даже отдача Израилем ряда территорий, прием 75 тысяч палестинских арабов, покинувших страну в ходе развязанной против Израиля войны, и выплата компенсаций остальным, не должны были привести к реальному состоянию мирного сосуществования между Израилем и арабскими странами, а лишь к прекращению формального состояния войны и бойкота!
Эти требования, разделявшиеся тогдашним политическим руководством США, разительно контрастировали с устремлениями и ожиданиями израильской дипломатии. Однако руководители американской и британской дипломатии видели в плане «Альфа» инструмент, который поможет привести приграничные с Израилем арабские страны в число участников Багдадского пакта — и коль скоро, как указывалось выше, Израиль в этот военно-политический союз все равно никто не приглашал, именно израильскими интересами было решено пожертвовать в наибольшей мере. По воспоминаниям Моше Даяна, бывшего в то время начальником Генерального штаба израильской армии, Д. Бен-Гурион был очень обеспокоен этой инициативой, дошедшей до него в форме разрозненных слухов. Д. Бен-Гурион полагал, что англичане и американцы потребуют от Израиля территориальных уступок — не до полного отхода к границам, предусмотренным резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины 1947 года, но значительных, а когда израильское правительство ответит на это отказом, то США и Британия не только инициируют в ООН введение санкций против Израиля, но и не будут препятствовать Египту и Иордании в случае, если те попытаются захватить эти земли силой