[200]. В действительности все обстояло совсем по-другому.
30 октября Великобритания и Франция, как было предусмотрено Севрским протоколом, предъявили Израилю и Египту ультиматум, требуя, чтобы в целях обеспечения безопасности Суэцкого канала вооруженные силы обеих воюющих сторон не подходили к нему ближе чем на десять миль. Когда правительство Египта, которому только и был на самом деле адресован этот ультиматум, отказалось вывести свои войска из зоны канала, британская и французская авиация начала 81 октября бомбить аэродромы и другие военные объекты страны, главным образом расположенные к западу от него. 1 ноября египетское командование приказало всем подразделениям, занимавшим позиции на Синае, отойти к Суэцкому каналу для усиления частей, которые готовились к ожидавшемуся вторжению англо-французских сил. Однако организовать упорядоченный отход египтянам не удалось, и их отступление превратилось в паническое бегство. Преследуя противника, израильские части вышли на подступы к Исмаилии (2 ноября) и Кантаре (3 ноября). В соответствии с условиями англо-французского ультиматума продвижение израильской армии в западном направлении было остановлено в десяти милях от Суэцкого канала.
Американская администрация открыто действовала против Израиля:
31 октября Д. Эйзенхауэр принял решение о прекращении американской государственной помощи Израилю. Госсекретарь Дж. Ф. Даллес внес на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции о незамедлительном свертывании военных действий против Египта и отводе израильских войск с захваченных территорий. 2 ноября этот документ был поддержан подавляющим большинством делегатов (84 голосовали «за», тогда как только 5— «против»). Впрочем, документ, принятый не Советом Безопасности, а Генеральной Ассамблеей, не имел обязательного характера и потому не мог не только остановить агрессию, но даже предотвратить ее эскалацию.
Однако и в Совете Безопасности ООН были предприняты усилия, чтобы добиться прекращения огня, причем США, как и Советский Союз, выступали резко против израильско-британско-французской коалиции. Англия и Франция дважды наложили вето на готовящиеся резолюции, требовавшие немедленно прекратить боевые действия. Выражаясь словами Хаима Герцога, «англо-французская эскадра продолжала плыть по Средиземному морю, но ее скорость уступала скорости роста политического давления»[201]. Под нажимом событий командующий британским контингентом генерал-лейтенант Хью Стоквелл (Hugh Charles Stockwell, 1903–1986) на день ускорил высадку парашютного десанта в районах Порт-Саида и Порт-Фуада и назначил ее на 5 ноября. Общественное мнение в Англии и во всем мире все более враждебно относилось к кампании, поэтому командование эскадрой наложило ограничения на тип орудий, которые могли использовать корабли для поддержки десанта. 6 ноября первые английские солдаты высадились на пляжах Порт-Саида, а французские войска высадились в Порт-Фуаде. Генерал X. Стоквелл решил перебросить свои войска на юг с помощью вертолетов и сбросить парашютный десант в Исмаилии и в Абу-Сувейре. Но в момент подготовки этой операции английское правительство уступило международному давлению и согласилось на прекращение огня в полночь с 6 на 7 ноября.
5 ноября председатель Совета министров СССР Николай Булганин (1895–1975) направил послания Энтони Идену, Ги Молле и Давиду Бен-Гуриону, в которых было заявлено, что «советское правительство полно решимости пойти на применение силы, чтобы сокрушить агрессоров и восстановить мир». В послании, направленном Д. Бен-Гуриону, утверждалось: «Правительство Израиля, действуя в качестве орудия внешних империалистических сил, продолжает безрассудную авантюру, бросая вызов всем народам Востока, ведущим борьбу против колониализма… Выполняя чужую волю… правительство Израиля преступно и безответственно играет судьбой мира, судьбой своего народа. Оно сеет такую ненависть к Государству Израиль среди народов Востока, которая не может не сказаться на будущем Израиля и которая поставит под вопрос само существование Израиля как государства»[202]. Одновременно Н.А. Булганин направил президенту Д. Эйзенхауэру персональное послание с предложением предпринять совместную советско-американскую военно-морскую операцию по принуждению к миру тех участников ближневосточного конфликта, которые вопреки решению Совета Безопасности ООН продолжат кровопролитие. Видный российский историк Г.В. Костырченко уверен, что «автором этой идеи был Хрущев»[203]. Д. Эйзенхауэр отверг план совместной советско-американской боевой акции в Восточном Средиземноморье. Белый дом официально заявил, что вооруженные силы ни СССР, ни каких-либо других стран не могут вмешаться в конфликт на Ближнем Востоке без санкции Совета Безопасности ООН. При этом сам Д. Эйзенхауэр, который в ходе прошедших 4 ноября выборов был с перевесом почти в семь миллионов голосов (34 075 529 человек проголосовали за него, тогда как 27 375 090 — за повторно проигравшего выборы кандидата от Демократической партии Эдлая Стивенсона) избран на второй срок, также потребовал от Израиля, Великобритании и Франции немедленного прекращения огня и вывода войск. Послание Д. Эйзенхауэра Д. Бен-Гуриону было отправлено 7 ноября вечером[204].
Ранним утром 8 ноября 1956 года Давид Бен-Гурион тайно делегировал Шимона Переса и сменившую в июне того же года М. Ша-рета на посту министра иностранных дел Голду Меир в Париж, поручив им выяснить, каковы планы французских руководителей в ситуации возможного советского военного вмешательства. Министр иностранных дел Франции Кристиан Пино и министр обороны Морис Бурж-Манури не дали израильским эмиссарам никаких конкретных обещаний. Заверив, что Франция будет поддерживать Израиль, К. Пино сказал, что он воспринимает угрозы Советского Союза очень серьезно, и призвал выполнить требования выдвинутого СССР ультиматума. Спустя полвека Е.М. Примаков писал о том, что «Н.С. Хрущев еще до тройственной агрессии передал Насеру, что Советский Союз не развяжет из-за Суэца мировую войну, и, судя по всему, это сообщение было встречено Насером с полным пониманием»[205]. В то время ни во Франции, ни в Израиле не было ни малейшей уверенности в том, что высказанные Н.А. Булганиным угрозы ракетной атаки на государства, напавшие на Египет, в случае если их войска не уйдут с египетской территории, являются блефом. Посовещавшись со своими эмиссарами и поняв, что поддержки ждать неоткуда, Д. Бен-Гурион принял решение об окончании боевых действий. В тот же день Д. Бен-Гурион отправил письмо об этом на имя Н.А. Булганина, сообщив, что «заявил в Кнессете от имени правительства Государства Израиль о готовности немедленно вступить в прямые переговоры с Египтом без предварительных условий и принуждения для достижения стабильного мира», выразив надежду, что «все миролюбивые государства и особенно поддерживающие дружеские отношения с Египтом используют все свое влияние для обеспечения успеха мирных переговоров без дополнительных проволочек»[206]. В тот же день глава правительства Израиля отправил телеграмму президенту США, а также генеральному секретарю ООН. За десять дней кампании Израиль потерял 170 солдат и офицеров убитыми, один человек попал в плен[207]. Было убито и ранено несколько тысяч египтян, около шести тысяч солдат и офицеров взяты в плен.
Вслед за этим начались затяжные переговоры. Израиль стремился получить гарантии стабильности двух важных достижений войны — отмены блокады Тиранского пролива и прекращения вылазок федаюнов с египетской территории. Канадское правительство предложило создать Чрезвычайные силы Организации Объединенных Наций, и это предложение было принято ООН. Под контроль этих войск должны были перейти сектор Газа и район Шарм-аль-Шейха. «Президент Эйзенхауэр оказывал давление на Англию и Францию, и Иден был первым, кто сдался, — честно рассказала Голда Меир, добавив: — Президент был разгневан и сказал, что, если Израиль не отступит немедленно, Соединенные Штаты поддержат в ООН санкции против него»[208]. Англия и Франция, как справедливо отмечает видный российский историк Г.В. Костырченко, «в основном под нажимом США» вывели свои воинские контингенты с территории Египта, в том числе и из Порт-Саида к 22 декабря 1956 года[209]. Израильские войска оставили практически весь Синай, однако кроме участка побережья проливов и полосы Газы — вследствие чего, как признал Д. Бен-Гурион, «наши разногласия с ООН и с правительством США обострились еще более»[210].
8 февраля 1957 года Д. Бен-Гурион получил еще одно послание от Д. Эйзенхауэра, написанное в дружественном тоне, но содержавшее недвусмысленную угрозу. Президент США настаивал, что полное отступление Израиля с занятых его силами в ходе войны территорий должно быть немедленным и безусловным. В своем ответе Д. Эйзенхауэру Д. Бен-Гурион отметил, что ООН в своих действиях небеспристрастна, и к Израилю относится иначе, чем к Египту. Израильский премьер-министр обращал внимание на то, что с 1948 года египетские власти поступали вопреки Уставу ООН, нарушали договор о перемирии, осуществляли враждебные действия против Израиля, препятствовали проходу израильских судов и судов иностранных государств, направлявшихся в Израиль, через Суэцкий канал, отрекаясь и от собственных обещаний и обязательств относительно свободы мореплавания в Эйлатском заливе, данных правительству США прежде — и что ООН ничего не сделала для защиты Израиля от этих актов агрессии