Дж. Кеннеди спросил Д. Бен-Гуриона о том, стоит ли уведомлять арабские государства о данных, полученных американскими учеными при посещении реактора в Димоне. Учитывая то, какими были выводы дезинформированных инспекторов, не приходится удивляться тому, что Д. Бен-Гурион ответил: с точки зрения руководства Израиля, администрация США может свободно использовать этот отчет и даже опубликовать его.
Затем Д. Бен-Гурион, как обычно, завел разговор о том, что Израиль испытывает острую нехватку вооружения по сравнению с войсками Объединенной Арабской Республики. Д. Бен-Гурион выразил убежденность в том, что цель Г.А. Насера — не просто победить, а уничтожить Израиль, причем, как сказал израильский премьер, «если они победят нас, они сделают с евреями то же, что Гитлер». Д. Бен-Гурион напомнил о том, что в ходе своего предыдущего визита в Вашингтон и встречи с Д. Эйзенхауэром он попросил США предоставить Израилю оружие — прежде всего, речь шла о зенитном ракетном комплексе средней дальности «хоук» (MIM-23 HAWK, бэ-кроним слова «ястреб» — англ. Homing All the Way Killer — «перехватчик, управляемый на всей траектории полета»), однако, «несмотря на твердое обещание Д. Эйзенхауэра, Израиль до сих пор не получил обещанное, хотя наличие у Израиля оборонительного оружия как нельзя лучше отвечает интересам США».
В нашем распоряжении нет точных данных о том, какие справочно-информационные материалы были подготовлены для Дж. Кеннеди перед этой встречей. Сам президент предпочел уйти от конкретного ответа, указав, что в его распоряжении нет точных сведений о том, какие обещания были даны предыдущей администрацией. Согласно собранным нами данным, Д. Бен-Гурион действительно поднимал вопрос о поставке Израилю комплексов противовоздушной обороны «хоук», однако госсекретарь США К. Іертер еще в августе 1960 года, то есть за пять с половиной месяцев до окончания срока правления президента Д. Эйзенхауэра, ответил на эту просьбу отказом[278], вследствие чего говорить о том, что Израиль не получил от США «обещанное», едва ли было правомерно. Дж. Кеннеди, однако, добавил, что система «хоук» является не только оружием обороны, но также рассматривается как наступательная система. Президент не лукавил, да и Д. Бен-Гурион наверняка отлично знал это сам: первоначально комплекс разрабатывался именно для уничтожения самолетов и лишь позднее был доработан для перехвата ракет в полете. Первый испытательный пуск комплекса состоялся в июне 1956 года, а на вооружение он был принят в 1960 году — то есть речь шла о самой новой и передовой на тот момент войсковой зенитно-ракетной системе[279]. Дж. Кеннеди говорил, что если США поставят боевые ракеты в Израиль, то возникнет опасность начала нового витка гонки вооружений в регионе, который и без того находится в состоянии, далеком от спокойствия. Фактически в единственной поднятой им конкретной просьбе Дж. Кеннеди Д. Бен-Гуриону отказал, добавив к этому крайне расплывчатые рассуждения о том, что «если противники Израиля внезапно начнут увеличивать свои боеприпасы и военный потенциал, то администрация обратит на это внимание и выработает стратегию действий»; какую именно — президент не уточнил. Дж. Кеннеди прямо сказал Д. Бен-Гуриону, что «на данный момент США не видят непосредственной угрозы Израилю и не хотели бы стать причиной гонки вооружений на Ближнем Востоке». Д. Бен-Гурион не отступал, повторяя, что Израиль просит об оружии не только на основании обещаний прежней администрации, но и в силу насущной необходимости, однако в ответ на это Дж. Кеннеди вновь озвучил свое нежелание инициировать гонку вооружений в регионе.
Затем последовало краткое обсуждение количества танков и самолетов, находящихся в распоряжении Израиля и Объединенной Арабской Республики. О том, какое именно современное оружие и в каких количествах Израиль получил из Франции и ФРГ, Д. Бен-Гурион не сказал ни слова. Приведенные им выкладки показали, что военный потенциал Израиля существенно ниже, чем Египта и Сирии, что побудило Дж. Кеннеди отметить: он не хотел бы, чтобы слабость Израиля стала настолько очевидной, что спровоцировала бы соседние страны на агрессию в отношении него. В ответ на это Д. Бен-Гурион вновь поднял вопрос о поставке в Израиль системы «Хоук» как о наиболее уместном способе избежать такой опасности, по его словам — не навредив ни одному из соседних государств. Дж. Кеннеди в третий раз объяснил израильскому премьеру, что в ответ на поставку в Израиль системы «хоук» арабские страны интенсифицируют переоснащение своих ракетных арсеналов, что вызовет последствия, нежелательные для всех. Отметив, что он понимает неудовлетворенность руководства Израиля, Дж. Кеннеди лишь пообещал продолжать внимательно следить за развитием ситуации в дальнейшем.
Когда главы двух государств перешли к обсуждению международного положения в целом, Д. Бен-Гурион реалистично заметил, что новая мировая война в ближайшем будущем маловероятна, поскольку ни народ Советского Союза, ни народ Соединенных Штатов не хотят войны. Дж. Кеннеди, однако, отметил, что такая опасность все же существует, напомнив о стремлении советских руководителей вынудить американские силы покинуть Берлин. «Зачем вам нужны гарантии [безопасности], данные нами, если мы сами не можем даже удержаться в Берлине?» — то ли с сарказмом, то ли с чувством обреченности спросил президент США. Д. Бен-Гурион обратился к истории, не без пафоса ответив президенту, что Государство Израиль создано наследниками народа, который борется за выживание на протяжении четырех тысячелетий, и что победа сил Г.А. Насера над Израилем будет означать его уничтожение. Кроме того, что эта высокопарная мысль никак не отвечала на вопрос, который поставил Дж. Кеннеди, нельзя не отметить довольно странное, особенно в контексте данной встречи, утверждение о том, что победа сил Г.А. Насера над Израилем могла означать окончание всей истории еврейского народа. Уместно напомнить, что тогда, когда проходила встреча Д. Бен-Гуриона и Дж. Кеннеди, численность еврейского населения одних лишь США примерно вдвое превосходила численность еврейского населения Израиля. С точки зрения национал-этатистской концепции Д. Бен-Гуриона создание Государства Израиль, которое может призвать к ответу убийц евреев (в этой связи завершившейся незадолго до этого суд над Адольфом Эйхманом имел огромное значение), было вершиной и венцом истории еврейского народа[280], однако все же существование этого государства не отменяло — и не могло отменить — продолжающуюся историю еврейства диаспоры.
На вопрос Дж. Кеннеди о том, как он сам оценивает ситуацию в регионе Ближнего Востока, Д. Бен-Гурион ответил, что границы Израиля более или менее спокойны и что гораздо большее беспокойство вызывают такие государства, как Иордания и Ирак, где режимы построены на власти одного человека, к которым, как указал израильский премьер, Г.А. Насер может подослать убийц, что полностью изменит политическую ситуацию в этих странах. При этом Д. Бен-Гурион заметил, что, хотя Г.А. Насер и не является коммунистом, его отношения с СССР очень близки, и он очень рассчитывает на советскую поддержку.
Премьер-министр Израиля, с 1930 года возглавлявший вообще-то социалистическую Рабочую партию, польстил президенту США, отметив, будто все развивающиеся страны с надеждой смотрят на США и другие западные государства, отличающиеся высоким уровнем жизни, а также качеством медицинских и образовательных услуг. К этой лестной для США оценке Д. Бен-Гурион добавил еще одну, отметив, будто единственной империалистической державой в мире остается Советский Союз. Через считанные минуты два лидера, совместно «боровшиеся» против империализма, обсудили, какое руководство должно быть у власти в Турции и Иране. Д. Бен-Гурион обратил внимание Дж. Кеннеди на благоприятные отношения Израиля с Ираном и Турцией. По словам израильского премьера, «Турция более стабильна и может решить свои проблемы самостоятельно», что же касалось Ирана, то «эта страна страдает от многочисленных проблем, и помощь США могла бы быть уместной». Дж. Кеннеди ответил, что и администрация Д. Эйзенхауэра, и возглавляемое им правительство «уделяли много внимания ситуации в Иране — более чем какой-либо другой стране региона — и намерены и дальше поддерживать всеми силами нынешнее правительство Ирана». В протоколе встречи указано, что Д. Бен-Гурион «выразил большую радость по поводу этого заявления». Кажется, это был единственный вопрос, в отношении которого глава правительства Израиля мог выражать радость после встречи с президентом США; ничего, что касалось собственно израильских интересов и перспектив американо-израильского военно-политического сотрудничества, радость вызывать не могло.
Пожалуй, это был тот самый случай, что хорошей новостью можно было считать именно отсутствие плохих новостей. Д. Бен-Гурион очень беспокоился за судьбу ядерного реактора в Димоне; этот проект, о котором в израильской прессе не писали ничего, был фактически главной заботой премьер-министра. Учитывая, что в создании реактора Израиль получал значительную помощь со стороны Франции, перед отъездом в США Д. Бен-Гурион направил личное послание Ш. де Голлю, объяснив, во что именно он намеревался посвятить Дж. Ф. Кеннеди. В своем ответе Ш. де Голль попросил, чтобы Д. Бен-Гурион не информировал президента США о франко-израильском соглашении 1956 года; кроме того, поскольку завод по выделению плутония — сугубо израильский проект, к которому Франция не имела никакого отношения, президент Франции, сняв с себя всякую ответственность за сопричастность этому, указал, что никак не будет комментировать ответ Д. Бен-Гуриона, который тому придется дать президенту США. При этом, желая знать из первых уст, что же все-таки было сказано, Ш. де Голль пригласил Д. Бен-Гуриона снова посетить Францию после встречи с Дж. Ф. Кеннеди. Д. Бен-Гурион воспользовался этим приглашением, сделав остановку в Париже и встретившись с президентом Франции на обратном пути из США в Израиль