[454]. С этим советские руководители смириться не могли, приняв решение удовлетворить все запросы Г.А. Насера о поставке запрошенных их видов оружия. Советский Союз взял на себя обязательство модернизировать египетскую армию. Спровоцированные Г. Киссинджером израильские «глубинные» налеты на Египет привели к коренному изменению военного равновесия в регионе, причем это изменение было в пользу Египта, а не Израиля.
Израильское правительство предвидело враждебную реакцию со стороны Советского Союза, однако оно не рассчитало все масштабы и последствия этой реакции. Несмотря ни на что, Голда Меир и ее посол в Вашингтоне были твердо уверены в поддержке со стороны США. Они полагали, что им удалось установить беспрецедентно тесные отношения с президентом Соединенных Штатов. Они также полагали, что, отвергнув План Роджерса и выразив свое пренебрежение Государственному департаменту, а затем инициировав эскалацию конфликта с Египтом, они делали именно то, чего ожидал от них президент Р. Никсон. Однако, вопреки ожиданиям и оценкам Г. Меир и И. Рабина, представители администрации США начали оказывать планомерное и в конечном счете эффективное давление на Израиль с целью вынудить его остановить эскалацию, согласиться на прекращение огня и начать переговоры на основе того или иного толкования резолюции № 242 и параметров Плана Роджерса, пусть даже их озвучивал не сам госсекретарь.
Голда Меир, вероятно, не поняла всей важности предложений Уильяма Роджерса, которые отражали желание Ричарда Никсона остановить эскалацию конфликта и связанное с ней расширение советского вмешательства в дела Ближнего Востока. Когда Г. Меир получила от президента Р. Никсона обещание поставить новые самолеты и электронное оборудование, то заключила, что ее курс пользуется поддержкой в Вашингтоне. Дело, однако, обстояло не совсем так, и Государственный департамент информировал израильское посольство в Вашингтоне о том, что выполнение израильского заказа откладывается. Причем, в противоположность мнению посла И. Рабина о распределении властных полномочий в Вашингтоне, именно Государственный департамент говорил от имени президента. 23 марта 1970 года У. Роджерс публично заявил об «отсрочке» военных поставок Израилю. Проблема поставок американского оружия в Израиль стояла очень остро, но президент Р. Никсон, очевидно, использовал поставки оружия как рычаг давления. Советские же военные поставки в Египет достигли небывалых масштабов, причем в Советском Союзе рассматривали все варианты, в том числе и возможность прямого вооруженного вмешательства против Израиля; планы соответствующей военной операции были подготовлены.
30 июля 1970 года в тридцати километрах к западу от Суэцкого канала израильские истребители сбили четыре советских самолета. Риск антиизраильской военной операции СССР стал выше, чем когда-либо прежде. Опасаясь этого, на следующий день правительство Израиля согласилось на прекращение огня. Хотя первоначально предложения американской администрации об условиях прекращения боевых действий были восприняты правительством Израиля в штыки, последующие переговоры вынудили Голду Меир и членов ее кабинета согласиться на эти условия. Принятие руководством Египта американских предложений и все возрастающая угроза военной конфронтации с Советским Союзом оказывали значительное давление на израильское правительство[455].
В дополнение к требованию о прекращении огня США потребовали от Израиля согласиться отступить со всех занятых в ходе Шестидневной войны территорий, включая Иудею и Самарию, в рамках реализации резолюции № 242 с целью достижения мирного соглашения между Израилем и арабскими государствами. Хотя такое требование носило скорее декларативный характер, так как согласие арабских стран на заключение мирного договора получено не было, оно незамедлительно привело к внутриполитическому кризису. 31 июля 1970 года семнадцать членов правительства проголосовали за то, чтобы принять американский ультиматум, шестеро — против. 4 августа 1970 года решение правительства было одобрено Кнессетом (результаты голосования: 66— «за», 28— «против», 9 депутатов воздержались). В тот же день Менахем Бегин (1913–1992) и пять его последователей в знак протеста вышли из правительства Израиля. Попытки премьер-министра Голды Меир предотвратить их уход из так называемого «правительства национального единства» ни к чему не привели. Р. Никсон публично поддержал условия по прекращению огня во время Войны на истощение между Израилем и Египтом, которое вступило в силу 7 августа 1970 года. Как указывает профессор Иоси Гольдштейн, американская администрация воспринимала Израиль как обузу, ставящую под удар отношения США с Советским Союзом[456], которые воспринимались как несравнимо более важные, чем отношения с Израилем. Показательно, что, каковы бы ни были сопутствующие обстоятельства, именно американское давление привело к правительственному кризису и распаду первого широкой правительственной коалиции (т. н. «правительства национального единства») в Израиле.
Сразу после этого У. Роджерс возобновил попытки добиться начала мирных переговоров между Египтом и Израилем. Он рассматривал установление мира между этими двумя странами как свою важнейшую политическую цель в этом регионе.
Ситуация существенным образом изменилась 28 сентября 1970 года, когда, будучи в Москве, на пятьдесят третьем году жизни скоропостижно скончался Гамаль Абдель Насер. Его место занял Ануар Садат (1918–1981).
Вскоре после того, как А. Садат сменил Г.А. Насера на посту президента Египта, ему стало ясно, что путь к возвращению захваченных Израилем земель скорее лежит через Вашингтон, чем через Москву. Для того чтобы с этой целью снискать поддержку Белого дома, он был готов существенно уменьшить количество советских военных, которые находились в Египте. Когда в мае 1971 года У. Роджерс посетил Египет в рамках своей кампании по продвижению идеи перемирия в районе Суэцкого канала, А. Садат сказал ему: «Если мы сможем прийти к перемирию… даю вам свое личное поручительство, что все русские военные покинут мою страну в течение шести месяцев»[457].
А. Садат считал, что без инициативы со стороны Г. Киссинджера или самого Р. Никсона не могло быть и речи о достижении мирного соглашения с Израилем, которое могло бы позволить Египту вернуть себе Синайский полуостров. Поэтому А. Садат решил направить своего советника Мухаммеда Хафеза Измаила (1918–1997) на встречу с Г. Киссинджером, с тем чтобы постараться склонить Белый дом к участию в возобновлении мирного процесса с Израилем на египетских условиях.
А. Садат хотел, чтобы переговоры между М.Х. Исмаилом и Г. Киссинджером начались в октябре 1972 года, но Г. Киссинджер неоднократно откладывал встречу с египетским эмиссаром. В своих мемуарах он утверждал, что вынужден был перенести переговоры с X. Исмаилом из-за того, что был слишком занят проблемами, связанными с окончанием войны во Вьетнаме[458]; на этом фоне развитие мирного процесса на Ближнем Востоке не было для него приоритетом. В конечном итоге они встретились только в конце февраля 1973 года.
Видимо, Г. Киссинджер не придавал большого значения своей встрече с X. Исмаилом. За три дня до нее он говорил послу И. Рабину: «Эта встреча ни к чему не приведет, если только они не сделают какое-то новое предложение. А если это произойдет, то я скажу им, что подумаю над ним… В отличие от Роджерса и Сиско, я считаю, что я должен принимать участие в том или ином процессе только в обмен на что-то»[459]. Г. Киссинджер не считал, что египетскому эмиссару есть что предложить.
Однако во время переговоров, которые состоялись 25–26 февраля 1973 года, М.Х. Исмаил представил самое далеко идущее предложение, которое когда-либо до этого делал Египет на переговорах по достижению мирного соглашения с Израилем. Оно заключалось в том, чтобы урегулировать египетско-израильский конфликт в несколько этапов на пути к окончательному соглашению. При этом М.Х. Исмаил неоднократно подчеркивал, что Египет не может больше ждать и что большая часть соглашения должна быть реализована уже в 1973 году. Он добавил, что слишком медленное продвижение мирного процесса ослабит позиции Египта в арабском мире и что вывод израильских войск с Синайского полуострова должен быть завершен к концу года. Идеи, высказанные М.Х. Исмаилом, можно свести к шести основным положениям:
1. Египет был готов принять любое соглашение между Израилем и Иорданией и палестинцами Западного берега, к которому придут сами конфликтующие стороны. Это соглашение должно было основываться на праве палестинцев на самоопределение в секторе Газа, что подразумевало создание палестинской автономии в этом районе под контролем ООН.
2. В отношении израильско-арабского конфликта М.Х. Исмаил ясно дал понять, что наиболее важным вопросом в рамках предлагаемого соглашения должно быть сочетание реализации претензий Египта на возвращение под его юрисдикцию Синайского полуострова и требования Израиля гарантировать его безопасность на границе с Египтом. М.Х. Исмаил выразил понимание беспокойства Израиля по поводу своей безопасности и назвал его «легитимным и разумным».
3. В обмен на полный вывод израильских войск с Синайского полуострова эмиссар президента Египта от имени своей страны пообещал признать независимость, суверенитет и территориальную целостность Израиля в границах 1967 года, прекратить состояние войны с Израилем, гарантировать невмешательство во внутренние дела Израиля, разрешить свободный проход морских судов в Израиль по международным водным путям в Суэцком канале и в Тиранском проливе, а также согласиться на присутствие международного воинского контингента в двух или трех стратегических точках на Синае, в том числе в Шарм-аль-Шейхе, и предпринять усилия для отмены а