— Эй, да ничего страшного, — сказал он, наклоняясь и обнимая меня. — Я все равно должен тебе и буду должен еще тысячу раз.
— Ничего ты не должен, и еще раз огромное тебе спасибо, — ответила я.
Мне едва удалось выскочить из его фургона, прежде чем мои слезы намочили его одежду. Я добралась до входной двери и потянулась было за ключами, когда вспомнила, что у меня их нет. В последний раз, когда я уходила из дома, со мной был Бен, и я предполагала, что вернемся мы тоже вместе. Я бегом вернулась к фургончику Тедди, когда он уже съезжал с дороги, и помахала, чтобы привлечь его внимание. Он опустил окно.
— Слушай, — сказала я. — Могу я одолжить твой ключ? Своего при мне нет.
— Извини, у меня тоже. Я понятия не имею, куда он делся. Кстати, это одна из причин, по которой Бен понял, что кокс был не моим. Я бы даже не смог попасть в твой дом, если бы захотел. Хочешь поехать со мной?
— Нет, нет, — сказала я. — Я просто подожду Бена. Ничего страшного. Серьезно.
— Хорошо.
— Спасибо, — сказала я, похлопав по борту его грузовичка. — Люблю тебя.
— И я тебя люблю, сестренка.
Я вернулась на переднюю ступеньку крыльца, глядя на вырванные луковицы, которые мы еще успели посадить.
Для начала марта было необычно тепло. Я могла бы запросто свернуться калачиком на крыльце и подремать, пока не вернется Бен.
Вместо этого я присела. Мой взгляд снова упал на трейлер Бобби Рэя. Я никогда не обращала особого внимания на его камеры. Подумаешь, еще одна странность и без того странного парня. И, конечно, я никогда не задавалась вопросом, что попадает в «поле зрения» их линз, а что нет. Иногда чем меньше знаешь, тем лучше для тебя.
Но теперь я заинтересовалась: а вдруг паранойю Бобби Рэя мне удастся обратить в свою пользу? Дорога к нашему дому в любом случае проходила мимо его трейлера. Если бы кто-нибудь решился забраться туда и подбросить наркотики, возможно, камеры могли заснять хоть что-то из этого.
Я никогда не бывала в трейлере Бобби Рэя. Мы общались либо на его лужайке, либо на нашей — на открытых, безопасных местах. Так что мне, скорее всего, следовало подождать, а не сразу бросаться к нему. Подождать, пока не вернется Бен. Пока мой мозг вновь не заработает как следует. Пока я не переодену это изодранное платье.
Если бы я пошла туда и со мной что-нибудь случилось, со всех сторон сразу раздались бы обвиняющие голоса. Она входила в его трейлер одна. Кому, как не ей, было известно, куда она направляется? Что, по ее мнению, должно было там произойти?
Но нет. Я не могла позволить этому беспочвенному страху захватить власть над моей жизнью. Если хоть одна из тех камер запечатлела что-то, имеющее для меня значение, это могло бы помочь вернуть Алекса. И для меня это было гораздо важнее, чем для Бобби Рэя — любая надуманная им угроза.
Эта мысль сначала заставила меня встать на ноги, а затем — двинуться вниз по склону. Всего лишь символический рубеж между нашим участком и землей Бобби Рэя. Ведь не все же люди подобны хищникам, хотя среди них и немало таких.
Я миновала выставленный на улицу диван, а затем постучала в его шаткую сетчатую дверь.
— Секунду! — крикнул он.
Я слышала, как внутри под его весом скрипит пол. Бобби Рэй появился в дверях в белых гольфах, камуфляжных шортах грузчика и футболке с надписью «Потребкорзина». На рисунке, располагавшемся под этой надписью, эта самая корзина была завернута во флаг Конфедерации, а рядом с ней красовалась группа парней, выглядевших так, словно они соскочили прямо с экрана во время показа «Утиной династии[12]». За пресловутой корзиной были выстроены в ряд винтовки всех размеров и калибров, в основном весьма крупных.
Меня поразило, и не в первый раз, насколько большим был Бобби Рэй — ростом больше метра восьмидесяти и весом наверняка больше ста. Его сердечно-сосудистая система явно была не в лучшей форме, но мощные руки, плечи и шея явно говорили о том, что со своим концом бревна при случае он справится один.
Он весит три сотни, а я, что называется, тяну на доллар двадцать. Да если надо будет, он меня прихлопнет как муху.
— Привет, — сказал он. — Видел тебя в новостях. Думал, что какое-то время тебе придется побыть в отлучке.
— Меня выручил брат.
— Молодец парень.
— Да, он классный.
— И что… В смысле, тебя ждет суд, или…
Он позволил своему вопросу повиснуть в воздухе. Не помню, сколько вопросов юридического характера я уже обсудила с Бобби Рэем Уолтерсом? И действительно ли он пытался помочь мне?
— Да, что-то в этом роде, — сказала я. — Мне бы хотелось узнать, не можешь ли ты помочь мне в моем деле.
— Конечно. Давай толкуй.
— Ты же в курсе, что ребята шерифа нашли у нас в доме кокаин?
— Да уж.
— Он был не мой. И не Бена. Мой брат клянется, что тоже не имеет к нему никакого отношения. Мы на самом деле не знаем, как он туда попал.
Бобби Рэй фыркнул и проглотил мокроту.
— Въехал. По ходу, шериф притаранил их с собой. У них один незаметно залезает куда-нить и подкидывает, чтобы остальные следаки, значит, были в курсе, куда глядеть. Так что тот парень, который по итогу все это дело нарывает, может потом преспокойно пойти под присягу и сказать: «Да, ваша честь, готов поклясться на целой стопке библий, что никогда раньше не видел этого дерьма». Но все это туфта.
Такой вариант мне как-то даже не приходил в голову.
— Они что, в самом деле так поступают? — спросила я.
— Да будьте-нате. Постоянно. С одним моим корешем они как раз так и обошлись. Пошел, значит, он как-то на работу, а когда вернулся, бац — сюрприз: распотрошили ему дом и нарыли, значит, кучу наркоты. Потом вытаскивают еще вдобавок пакеты да весы и говорят: ты, мол, хотел всем этим делом барыжить. Вот так они и химичат.
Могло ли быть, что со мной поступили так же? Не приходил в голову ни один человек, который мог бы иметь на меня такой огромный зуб.
— Знаешь, думаю, что это возможно. Поэтому я и пришла. Я тут подумала… — начала было я, но затем остановилась. Я просто не знала, как спросить его об этом, а мой мозг из-за жуткого недосыпа отказывался помогать мне. — У тебя же тут стоит несколько камер, так?
— Кое-какие из них ты фиг вычислишь, — гордо ответил он.
— А могла какая-нибудь из них заснять то, что происходит на дороге возле моего дома или рядом с ним?
Он посмотрел направо, в направлении, ведущем к моему дому.
— Может быть. А что?
— А вдруг кто-то другой, вовсе не из офиса шерифа, подбросил мне наркоту? А потом настучал, чтобы те организовали рейд?
Если и был человек, которого не приходилось долго убеждать, когда речь идет о заговоре, то это был Бобби Рэй.
— Ага, — сказал он. — Да, думаю, такое запросто возможно. Хочешь посмотреть?
— Было бы просто здорово.
— Заходи, — сказал он, отступая от двери.
Я сделала несколько робких шагов внутрь. Кругом лежали тени. Ни одна лампа не горела. Маленький кухонный стол был завален предметами неряшливой холостяцкой жизни: коробка из-под пиццы, остатки от замороженного полуфабриката, груда нераспечатанных писем, смятые банки из-под пива.
— Прости за беспорядок, — сказал Бобби Рэй. — Горничная обещала зайти на недельке.
— Нет проблем, — сказала я, хотя эта картина только усилила мое беспокойство.
Она вошла в маленький грязный трейлер, на ней было порванное платье, вокруг наверняка полно оружия… Ей что, жить надоело?
Я последовала за Бобби Рэем через небольшую гостиную в его спальню, которую тоже окутывал мрак. Я подумала, что, может быть, увижу оружейную стойку, или висящий на стене дробовик, или еще хоть какие-то признаки его увлечения оружием, но ничего подобного не заметила.
Он тяжело уселся перед своим компьютером. Я окончательно оказалась не в своей тарелке, когда увидела заставку с обнаженной женщиной, на лице которой играла призывная улыбка. На тот случай, если у джентльменов недоставало воображения, она широко расставила ноги, а пышные груди похотливо сжимала в руках.
Ей нужно было выбежать сразу же, как только она увидела порнуху. Ее рассудок буквально молил об этом.
— Прости за эту штуку. Это подружка моя там, — сказал он явно в шутку, потом двинул мышкой, и картинка исчезла.
— Может, купишь ей кое-что из одежды? — ответила я, тоже пытаясь пошутить.
Он продолжал тыкать мышкой.
— Хорошо, что я сам все это барахло настроил. Все пишется на жесткий диск и хранится там в течение двух месяцев, а потом стирается. Так что любой деятель, который попытается тебе что-то подбросить, мигом попадет в Честную камеру[13], сечешь, о чем я?
Бобби Рэй развернул окошко программы, которое представляло собой разделенный на шесть секторов экран, показывавший вид снаружи из шести различный мест, и продолжил рассказывать. — Значит, есть две внутри, четыре снаружи и… Ага, вот этот съезд.
Он нацелил мышь на один из секторов наблюдения и щелкнул по нему, развернув на весь экран. Теперь я в реальном времени наблюдала за его задним двором; в кадр вверху попадала и часть подъезда к моему дому.
— Да, — сказал он. — Камера три. Погоди.
Он отключил прямую трансляцию и вскоре открыл папку, в которой должны были храниться архивные съемки.
В течение следующих двадцати минут мы потихоньку перематывали записи четверга, среды, а потом — вторника, дня, когда в офисе шерифа был назначен рейд. И все мотали, мотали назад.
Во вторник не произошло ничего подозрительного. Тем утром Бен, как обычно, отправлялся в школу, я — на работу. У меня слегка сперло в горле, когда я увидела свою машину. Это был один из последних моментов, когда Алекс был со мной рядом, прежде чем я высадила его у дома миссис Фернклифф. Как жаль, что я не удосужилась тогда искренне насладиться этим временем.
Бобби Рэй прокрутил запись еще дальше назад. Ночь понедельника прошла без происшествий. Бен вернулся из университета, а потом домой приехала и я со своей работы в «Даймонд Тракинг», мы просто два человеческих существа, выполняющие обыденные ритуалы.