По крайней мере эта боль была не совсем напрасной: мне удалось заработать $81,77, спасибо туристическому автобусу и его пассажирам с кучей багажа, остановившемуся рядом с нашим заведением во время обеда.
Прежде чем свернуть на подъездную дорожку, я проверила свой почтовый ящик и опять же не нашла никаких записок от родителей. Там был только счет по кредитке и всякая, не стоящая внимания чушь.
Войдя в дом, я взглянула на счет. И ахнула. Я пыталась не злоупотреблять кредитной картой даже в обычных обстоятельствах, а в последнее время была с ней особенно осторожна, принимая во внимание свое бедственное финансовое положение.
Хотя я и запаниковала, все же сразу решила, что указанная сумма неверна. Она была по меньшей мере на 700 долларов больше, чем я ожидала; тем более, эти 700 долларов я собиралась использовать как ипотечный платеж за апрель.
Паника нарастала, когда я начала читать сопроводительную записку. Первый расход, о котором я понятия не имела, был совершен на заправке где-то в Пенсильвании. Потом — Нью-Джерси: оплата гостиниц, покупка фаст-фуда и обслуживание на заправках. А я даже и близко не подъезжала к этому штату.
Зато Бен там был, однозначно.
С 10 по 12 марта мой беглец-муж ночевал в одном из отелей Кэмдена. 13 и 14 — уже в Элизабет-тауне. Куда он отправился дальше, я уже не знала. 14 марта был последний день, когда выставлялись счета.
Его ночевки в Кэмдене имели смысл, поскольку этот город находился по другую сторону реки от Филадельфии. Может, он подыскивал ночлег подешевле, пока договаривался с профессором Кремером о трудоустройстве в Темпл.
Но если этот домысел и был верен, то что он делал в Элизабет-тауне? Я достала телефон, чтобы проверить, и выяснила, что этот город находится в полутора часах езды к северу от Филадельфии. Есть ли другой колледж или университет в этом районе?
Как оказалось, их было даже несколько. В нескольких минутах езды находились университет Кина, Сетон Холл, Рутгерс-Ньюарк и многие другие. Я, конечно, могла бы позвонить ему, чтобы расспросить обо всем, но мне совершенно не хотелось общаться с этим человеком. И, скорее всего, если бы позвонила, то в итоге просто накричала бы на него.
Поэтому поступила так: набрала номер компании, выпустившей мою кредитную карту, объяснила ситуацию и вынудила их закрыть счет. Я вела себя пассивно-агрессивно? Разумеется. Была ли я этим довольна? Конечно.
Когда я покончила с этим, то отправилась в детскую. Настало время отцеживать молоко. Мистер Снуггс был там, словно ожидая меня. Я взглянула в его стеклянные глазки.
— Ты бы никогда не выставил мне счет по кредитке? — спросила я его.
Мистер Снуггс молчал.
— И где же мне взять эти семьсот долбаных долларов?
Мистер Снуггс снова ничего не ответил.
Потом зазвонил мой телефон. Это был Маркус.
— Привет, — сказала я.
— Ты чем занимаешься?
— Разговариваю с плюшевым мишкой и спрашиваю себя, не сошла ли я с ума.
— Хочешь, я загляну? Принесу тайской еды. Келли опять работает допоздна, так что поедим вдвоем.
— Звучит неплохо, но… Честно говоря, я совершенно вымотана. И почти не спала прошлой ночью.
— Понимаю, — сказал он. — Но в целом ты хоть в порядке? У тебя такой голос… Что-то случилось сегодня?
Счет, который я в сердцах отбросила, валялся у моих ног. Я взглянула на него. Наверняка у Маркуса найдется семьсот долларов. Если бы я попросила его занять мне их, он наверняка бы согласился. Причем без колебаний.
Но я не могла. И так должна была ему слишком много.
— Да нет, просто сильно устала, — сказала я.
— Ну ладно, — ответил он. — Ты же знаешь: все, что тебе нужно — это попросить, так?
Он словно читал мои мысли. Наверное, такое доступно только лучшим друзьям.
— Да, конечно. Спасибо, Маркус. Ты настоящий друг.
— Хорошо, — сказал он. — Я позвоню позже, ладно?
— Спокойной ночи.
— И тебе.
Я в последний раз взглянула на мистера Снуггса. Он упал и лежал на боку, поэтому я усадила его поровнее, а затем ласково похлопала, прежде чем вновь собраться с силами и начать пахать как лошадь.
Глава 43
Денег у Ричарда Кодури становилось все меньше. Равно как и его заначки с коксом.
Ему уже было глубоко плевать на то, что надо себя сдерживать в дозе. Единственное, что его пока еще хоть как-то тормозило, было постоянное кровотечение из носа. Теперь вместе с кокаином ему приходилось вдыхать и собственную кровь.
Вечеринка подходила к концу.
Если только он не найдет способ ее продлить.
С этой мыслью в голове он снова позвонил тому мужику и сказал, что хочет еще денег. Тот послал его. Кодури злился как черт, но что он мог поделать?
Затем в комнате 307 отеля «Говард Джонсон» ему вручили повестку. Откуда копам было известно, что он там, у него не было ни малейшего представления.
Поэтому он еще раз позвонил тому типу. На сей раз он оставил ему сообщение. Может быть, излишне угрожающее. Он сказал что-то вроде: «Эй, это Слэш, меня вызвали в суд. Давай еще бабла, или я всем растрезвоню, чем занимался для тебя».
Или что-то в подобном духе.
Тот мужик перезвонил и был при этом в бешенстве. Он напомнил, что сделке конец, что Кодури и так получил сполна за то, что сделал. Мужик также напомнил Кодури, что тот сядет, если дело получит огласку. А еще напомнил, что Кодури не знает его имени и что же в таком случае он собирается сообщить властям? Что кто-то заплатил ему, чтобы он подбросил наркоту в дом какой-то бабы? Ты серьезно, парень?
Кодури сказал, что ему все равно. Он сказал, что в тюрьме ему понравилось.
Ясное дело, он блефовал. За решетку Кодури не собирался возвращаться ни за какие коврижки.
Но мужик-то этого не знал. Он, конечно, крыл его на чем свет стоит, сто раз сказал, чтобы Кодури больше не смел ему звонить и все такое. Ну и плевать. Кодури знал, что этот тип спасует. В игре с крупными ставками всегда побеждает тот, кто меньше проигрывает.
Так что на физиономии Кодури разлилась широченная улыбка, когда он увидел всплывший на экране телефона номер. Был не то конец ночи четверга, не то начало утра пятницы — Кодури точно не знал, его штырило по полной программе.
Его блеф сработал. Вскоре он снова разбогатеет. Но это будет, блин, точно в последний раз.
— Але, это Слэш.
— Я подумал над тем, что ты сказал, — раздался в трубке мужской голос.
— Да ну? И что надумал?
— Дам я тебе денег. Но ты должен будешь еще кое-что для меня сделать.
— Типа как в прошлый раз?
— Типа. Клиент, понятное дело, другой.
— И за ту же сумму?
— Да.
Теперь Кодури улыбался так широко, что наружу вылезли все немногие остававшиеся у него зубы.
— Лады, — сказал он. — И кого мне нужно сделать?
— Не будем об этом по телефону, — сказал мужской голос. — Ты все еще в «Говард Джонсон»? Комната 307?
— Да.
— Я буду там через пятнадцать минут.
Но прошло почти тридцать, прежде чем Кодури услышал стук в дверь.
Он быстро взглянул в глазок. На мужике была приземистая шляпа и солнцезащитные очки. Как в прошлый раз.
Но теперь он напялил на себя куртку с поднятым воротником. Вдобавок на куртке была куча карманов. Его руки как раз и были засунуты в два кармана, а еще на одном, похоже, была заметная выпуклость. Это Кодури очень не понравилось.
Он молча сорвал с двери цепочку. Затем одним быстрым движением открыл дверь, схватил мужика за лацканы и вбросил его в комнату. Тот полетел, спотыкаясь и пытаясь схватиться за комод, чтобы не упасть.
Когда он обернулся, Кодури уже сидел на нем, хлопая по карманам его куртки. Слэша, вашу мать, не так просто вздрючить.
— Может, хватит? — сказал мужик, пока Кодури продолжал его ощупывать.
Его карманы были пусты. А той выпуклостью, похоже, был просто воздух.
— Просто хотел понять, что ты без ствола, — сказал Кодури, отступая. Мужик между тем поправлял одежду, причем шляпу опять натянул на самые уши.
— Конечно без. Господи, ты что, совсем удолбался коксом?
— Тебе какое дело. Что у нас за план? Где мои деньги? Где марафет?
— Расслабься. Мне же нужно было все припрятать, — сказал мужик. — А то моя жена целыми днями лазит взад-вперед по дому.
— Ну.
— Надо кое-куда прогуляться, — сказал мужик.
— Куда?
— Увидишь. Пошли.
Кодури быстро шел следом, уставившись глазами в спину этого типа, который чуть ли не бежал, опустив голову. Они шли мимо темных домов и закрытых витрин. Всякий раз, когда Кодури о чем-то заикался, мужик обрывал его на полуслове и приказывал идти дальше.
В конце концов они достигли железных ворот на углу кладбища Торнроуз. Мужик прошел мимо них, а затем перепрыгнул через низкую каменную стену, которая начиналась за ними.
Кодури остановился.
— Ты куда это? — спросил он.
— Ничего, это по пути.
— Я туда не полезу.
— Полезешь, если хочешь заработать.
— Какого хрена ты несешь? — спросил Кодури.
— Я спрятал все в склепе моей семьи. Это единственное знакомое мне безопасное место. И ключ есть только у меня.
Кодури не двигался. Он понимал, что ни к чему бояться кладбища, но отчего-то ему все равно было жутко.
— Ты что, старых надгробий боишься? — мужик уже уговаривал его. — Тебе твоя дрянь нужна или как?
— Ага. Без базара, — сказал Кодури и шлепнулся позади мужика, который уже двигался куда-то в сторону от холма.
— Нам туда, — сказал он.
Они прошли далеко в глубь кладбища. Единственным источником света теперь оставался крохотный месяц — они далеко ушли от уличных фонарей. Мужик наконец снял свои солнцезащитные очки.
Кодури не понравилось внезапно возникшее в нем чувство. Может, его просто мандражит? Но еще круче ему придется тогда, когда его начнет ломать из-за отсутствия очередной дорожки кокса.
Словом, вечеринка должна была продолжаться.
— Пришли, — наконец сказал мужик.
Он остановился под большим мавзолеем из известняка с памятником перед входом. Кодури мог разглядеть, что на нем были выгравированы имена каких-то Иколов.