Я едва смогла поверить в то, что подобные слова исходят из уст моего мужа-пацифиста. Бен всегда презирал оружие. И постоянно твердил, что контроль над его приобретением должен быть всемерно усилен, ведь столько афроамериканцев использовали оружие, чтобы устраивать разборки друг с другом по всей Америке.
Бобби Рэй сунул руки в карманы.
— Ваще-то нет.
— Нет? — непонимающе спросил Бен.
— Ты только не трепись про это, — ответил Бобби Рэй. — Но у меня есть судимость. И если меня накрыли бы со стволом, то пиши пропало. Я просто втираю всем, что у меня полно этих железок, чтобы ко мне никто не лез.
Два часа спустя мы впятером — Бен, Тедди, Венди, Бобби Рэй и я — кое-как втиснувшись в машину Бена, ехали по самому престижному району Стонтона.
Мы решили подождать до захода солнца, чтобы наступившая темнота хоть немного прикрыла нас. Никакого огнестрельного оружия у нас не было, только камера. Мне даже не хотелось представлять, как отреагирует Дэнсби, если узнает, что мы прячемся рядом с его апартаментами.
Дом, адрес которого нашел Тедди, находился на Догвуд-роуд, по обеим сторонам которой располагались добротные, просторные постройки. Резиденция Дэнсби была выполнена в стиле греческого модерна: красный кирпич в сочетании с высокими белыми колоннами. Находилась она на вершине небольшого холма.
— Проедь чуть дальше, — сказала я Бену. — А потом припаркуйся где-нибудь на обочине. Не хочу, чтобы кто-то заметил нас.
Бен так и поступил.
— Ладно, и что у нас за план? — спросил меня Бобби Рэй, когда мы наконец остановились. Камера лежала у него на коленях.
— Подобраться как можно ближе к этой хоромине. Ты только выставь увеличение на максимум. Если сумеешь заснять ребенка, считай, что твоя работа закончена.
— Ты что, хочешь, чтобы я подошел к окнам и начал снимать?
— Да, если тебе это по зубам.
— Прости, но не пойдет. Я все еще на испытательном сроке.
Я взглянула на Тедди. Заняться съемками я могла бы и сама, но Тедди был выше — вдруг окна окажутся слишком высоко. Да и удрать он смог бы гораздо быстрее, если это вдруг потребуется. Вдобавок он наверняка бы не закричал, увидев Алекса.
— Понял, — ответил он.
— Будь осторожен, хорошо? Не надо понапрасну рисковать. Если тебе покажется, что тебя засекли, тут же убегай.
— Ну конечно. Но не похоже, что они подозревают о нашем визите.
Бобби Рэй в двух словах объяснил Тедди, как обращаться с камерой. Затем мой брат вышел из машины, пересек улицу и вошел в соседский двор.
После его ухода в машине воцарилось молчание. Никому не приходило в голову хоть что-то сказать.
Я словно находилась в чужом теле, в чужом рассудке. Еще утром я проснулась в карцере, не имея в своем распоряжении ничего серьезнее зубной щетки, а теперь пыталась собирать доказательства, чтобы опровергнуть ужасный заговор, составленный против меня.
Бен держал меня за руку. Как странно, что он вернулся. Я понятия не имела, как будет выглядеть наша дальнейшая совместная жизнь. Ведь он столько лгал мне, да и его карьера вдобавок рухнула.
Но мы могли со всем этим справиться. Он все еще хотел быть моим мужем. Сейчас я понимала это как нельзя лучше. И я, в свою очередь, хотела остаться его женой.
Может быть, этого окажется достаточно, чтобы мы смогли начать жизнь сначала.
Мы опустили окна, позволив звукам ночи проникнуть в машину. Не так уж много их было. Где-то неподалеку тарахтел одинокий автомобиль. Верещала парочка сверчков. Вот и все.
Но так продолжалось недолго.
Прошло максимум три минуты, когда мы услышали рев двигателей.
Мимо нас промчались три патрульных машины из Стонтон-Сити. Затем — полицейский фургон из того же Стонтона. Следом за ним — две машины полиции штата Вирджиния, потом еще несколько из офиса шерифа округа Огаста; а напоследок, довершая картину, — субару без опознавательных знаков.
— Что за… — начал было Бен.
— Тедди, — сказала я.
Четверо из нас выпрыгнули из машины.
Полицейские машины уткнулись носами в дом Дэнсби. Я буквально помчалась по его подъездной дорожке.
Затем я услышала выстрел.
Звучал он со стороны дома Дэнсби.
— Тедди! — взвизгнула я и рванула изо всех сил.
Ну как я могла позволить ему сунуть нос в это осиное гнездо? Что я за старшая сестра после этого? Выходит, вместо того чтобы прислушаться к здравому смыслу, я из собственного эгоизма отправила его под пули!
Я пробежала всю подъездную дорожку Дэнсби, не останавливаясь и широко раскинув руки. Изнутри дома я слышала крики. Входная дверь была распахнута. Внутри застыли копы с оружием наизготовку. Еще больше полицейских было снаружи: они притаились за своими машинами.
Затем я увидела какую-то тень, бросившуюся в сторону от дома.
Это был Тедди, бегущий оттуда прочь.
Внезапно в него уткнулись полдюжины стволов. Посреди всего этого хаоса копы не могли разобрать, друг перед ними или враг, так что рисковать не стали.
Ночь наполнилась криками:
— Руки вверх! Руки вверх! Стоять на месте!
— Не стреляйте в него! — пыталась я перекричать эти вопли. — Это мой брат!
Как будто они знали, кто я такая.
Тедди поднял руки и упал на колени. Его живо взяли в кольцо трое полицейских, потом схватили его, каждый за что придется, и неуклюже потащили в одну из машин.
— Тедди! — закричала я. — Тедди!
И бросилась к нему.
— О боже! О боже! — только и твердил он.
Его сотрясали рыдания. Не перечесть, сколько раз мне доводилось видеть моего брата в расстроенных чувствах — как высоких, так и низменных, которые только могли быть у человека. Но никогда не видела его таким.
То, что он пытался сказать, тонуло в истерических воплях: я не могла разобрать ни слова. Но наконец в промежутках между вздохами его речь стала проясняться.
— Помогите ей. Ради бога, помогите ей.
— Успокойтесь, сэр, — сказал один из полицейских, стоявший на коленях рядом с ним за патрульной машиной. — Кому надо помочь?
— Он застрелил ее, — с трудом произнес мой брат. — Он застрелил ее.
— Кто кого застрелил? — спросил коп.
— Дэнсби. Он застрелил свою жену. Я наблюдал за ней в гостиной. Как только патрульные машины въехали на подъездную дорожку, он вошел в комнату и… Он выстрелил ей в затылок.
Тедди поднес руки к лицу. Он уже не владел собой.
— Ее голова, она… — вот и все, что он смог сказать.
А потом он рухнул на дорогу, и его вырвало. Теперь я была рядом с ним, за той же машиной.
— Тедди, — сказала я. — Это я, Тедди.
Я положила руку ему на спину, надеясь, что это хоть немного облегчит его боль.
— Срочно нужна медицинская помощь, — услышала я из приемника. — У нас белая женщина с ранением в голову. Дыхания нет. Пульса нет.
— Сообщение принято, — отозвался диспетчер.
Затем через статические помехи прорвался еще один голос.
— Нам понадобится специалист, который умеет вести переговоры по заложникам. Подозреваемый забаррикадировался в комнате наверху. С ним находится ребенок. Он говорит, что пристрелит ребенка, если кто-нибудь попытается войти.
Глава 62
После того как Эми Кайе покинула зал суда, ей потребовалось около сорока минут, чтобы уложить все в голове.
Слишком уж много времени, и ей это не нравилось. Однако же меньше, чем идет один эпизод «Танцев со звездами».
Размышлять она начала с того, отчего вдруг Дэнсби впал в такую ярость, когда она решила снять все обвинения с Мелани Баррик. Мало того, что он просто злился — в свете его будущего переизбрания это никак не играло ему на руку, и что бы подумала о таком поведении партия, и что насчет того, что с обвиняемыми нужно быть объективным, и так далее — но, можно сказать, он был просто вне себя. Ей никогда не доводилось видеть, чтобы Дэнсби был настолько озабочен уголовным делом.
Потом она подумала о хранилище улик. Кто, кроме заместителей шерифа, имел к нему доступ? Разумеется, сотрудники прокуратуры Содружества округа Огаста.
Следующая мысль была об отпечатке пальца, которого не было в базе. Сама Эми там еще как фигурировала. Как и другие прокуроры. Все, кто тем или иным образом был связан с правоохранительными органами, в итоге оказывались в этой базе данных.
За одним исключением Денди Дэнсби, который любил при случае засветиться перед объективами камер, но никогда не посещал места преступления, никогда не пачкал рук тяжкой работой следователя.
Его приверженность к округу Огаста была понятна. В конце концов, кто до Аарона занимал должность адвоката Содружества? Его отец. Прикрывал ли старший Дэнсби своего сына? Этот вопрос пока оставался открытым.
А вот хронология нападений прекрасно вписывалась в биографию Дэнсби. Три изнасилования с 2002 по 2003? Тогда он заканчивал старшую школу. Бессистемные случаи с 2004 по 2010? Он учился в колледже, затем в юридической школе. Затем в 2011 году он вернулся домой, и изнасилования начались одно за другим.
Дэнсби не вернулся в офис после суда, так что Эми беспрепятственно проникла в его сошедшую со страниц «Южной жизни» обитель и позаимствовала там кое-что, на чем могли остаться его отпечатки.
Потом отвезла все это в офис шерифа; Джастин Херцог с радостью согласился ей помочь. Ядовито улыбаясь, он подтвердил, что найденные отпечатки совпадают с отпечатками субъекта Б и субъекта из номера 307.
Эми предположила, что в конечном итоге с помощью государственной криминалистической лаборатории ей удастся подтвердить: ДНК Дэнсби также была обнаружена и под ногтями Ричарда Кодури.
Впрочем, с юридической точки зрения у нее на руках и так были все козыри. Она позвонила судье Роббинсу, который уже успел пропустить три порции скотча, но тем не менее он без колебаний согласился подписать ордер на арест Аарона Дэнсби.
— Мне этот сучонок никогда не нравился, — заплетающимся языком проговорил он.
Затем Эми отнесла аккуратный пакет — результаты отпечатков пальцев и ордер — Джейсону Пауэрсу, найдя его аж на девятнадцатой лунке поля для гольфа. Когда она обо всем рассказала ему, по его лицу разлилась широченная улыбка. Он сразу же набрал номер начальника полиции Стонтона Джима Уильямса, который, в свою очередь, немедленно дал отмашку на выезд группы быстрого реагирования. Именно с их помощью они и рассчитывали атаковать резиденцию Дэнсби.