Если бы конечно не бутылки с густым и красным, поселившиеся в нижнем отделении холодильника, и не крохотный белесый шрам над ключицей, Женя бы так и решила.
Сегодня настал тот день, когда нервное ожидание внутри нее достигло своего пика, и пришлось взглянуть правде в глаза: чудеса оказались заразными. Она завидовала Васу, навсегда изменившему свою сущность. Он тактично не рассказывал, куда уходит ночами, боясь, должно быть разозлить ее, но она чувствовала что его мир стал другим. А у нее были все шансы прожить обыкновенную человеческую жизнь.
От одной мысли об этом у нее в груди поднималась паника.
"Пожалуйста" — сказала она, про себя, чувствуя себя одновременно и отчаянно и глупо, обращаясь к небу над головой, — "Пожалуйста, пусть чудеса вернутся. Потом я, скорее всего, пожалею об этой просьбе, но без них, я, оказывается, не могу совсем. Пожалуйста, что бы там наверху не было, верни меня в кроличью нору".
Небо осталось безмолвным, чего и следовало ожидать. Женя опустила взгляд и поехала домой.
Но ее просьба была услышана.
Глава 10: Затруднения на севере
В Москве немало магов. Вероятней всего, это не те, чьи имена вы знаете. Если кто-то из магов, по своим мотивам, и становится очень известным, то почти никогда в статусе "мага".
Маги народ не компанейский, уживаться вместе им тяжело, поэтому четкой структуры и организации у них нет, все заняты своими делами, на своих зонах влияния. Город четко поделен на сектора.
В городе обитает и иное, теневое сообщество, нежить и, по большому счету, никому нет до них дела — не больше чем до крыс и тараканов.
А есть вампиры — не нечисть, но и не люди, могущественные, но и по физиологии, и по морали далекие от магов-людей. Бессмертные издавна держат в городе свои собственные позиции. Людей же становится больше, конкуренция между ними все ожесточенней, и взгляд людей пал уже и на суверенную собственность клана бессмертных.
Стал все громче звучать самоубийственный вопрос — должны ли люди, позволять каким-то вампирам иметь столько власти?
Положение клана переживало трудный период. Во времена расцвета магии, в Египте, Вавилоне и Греции, вампирам не приходилось скрываться, они имели огромное влияние в магическом сообществе и пользовались большим уважением. Бессмертие позволяло этому истинно волшебному народу видеть вещи в масштабе. Они становились великими учителями для магов-людей, историками, они покровительствовали прогрессу науки и искусств.
Но эти времена прошли и покрылись плесенью, когда магические цивилизации рухнули, а пока подрастали новые народы, истории о вампирах превратились в страшные сказки. В наступившем для магии каменном веке знания и могущество вампиров было востребовано только ими самими. Бессмертные стали замкнутыми, скрытными, связи поддерживали только с себе подобными.
С наступлением нового времени ситуация менялась — магическое сообщество людей росло, но это было поколение, выросшее на страшных сказках, а бессмертные с годами стали слишком гордыми, чтобы разубеждать неразумный молодняк. А маги-люди упорно видели в бессмертных опасных соперников.
Не так давно, напряжение между двумя фракциями едва не стало критическим и только благодаря усилиям единичных энтузиастов с обеих сторон шаткое равновесие все-таки было достигнуто. Но и бессмертные, и люди оставались недовольны друг другом, напряжение копилось, в воздухе пахло грозой.
Достаточно было одной капли крови, чтобы разжечь конфликт.
***
Шёл отвратительный, слякотный, серый февраль, насквозь просоленный едкой посыпкой для дорог. На севере Москвы, всего двух километрах от МКАД строился жилой комплекс. "Комфортабельные", как обещала реклама, квартирные дома были уже построены и даже заселены, в то время как строительство более дорогих коттеджей тянулось по разным причинам, хорошо известным всем кто хоть раз имел дело со строительством и ремонтными работами.
В домике-сторожке, что-то разбудило пожилого охранника Сергея. Вставать сейчас не было никакой надобности. Строители сушили весла уже третью неделю, что значительно сокращало суету в работе охраны. И сегодня, как и вчера, Сергей собирался подниматься никак не раньше десяти.
За окном раздался смутный шум. Сергей прислушался, но звук сразу стих.
Можно было еще спать и спать, но он знал что если проснулся, заснуть снова уже не сумеет.
Сергей поднялся с койки, застелил ее, с трудом наклоняясь. Появилась привычная, смутная тоска по порядку, который как бы сам собой наводился в доме, пока жена не ушла от него. И возраст сил не прибавлял.
За окном снова раздалась громкая возня, затем жуткий визг. Сергей выглянул в окно, ничего не увидел и снова прислушался. Тишина.
Одеваясь, Сергей подумал, что на звериную драку это не было похоже совсем — тогда бы было слышно рычание и визг двух животных. Он давно подозревал что в квартирных домах на юге поселка, мог завестись садист. Квартиры там дорогие, подростки избалованы, родители влиятельны.
Тех кто издевается над слабыми Сергей не любил, и к мучителям зверей испытывал сильную неприязнь. Животные водились у него дома всю жизнь, с самого детства. И местный кот, толстый, полосато-дворового окраса, часто приходил погреться, и покушать. Давно его не было видно.
Сергей вооружился резиновой дубинкой и скорее вышел на улицу. Постоял, прислушиваясь. Над землей висел серый туман. От лесной опушки невдалеке пахло необыкновенно свежо, травой, мхом, и мокрой лесной подстилкой.
Вроде бы было тихо, но как-то не по себе. Он постоял еще немного и хотел уже вернуться в дом, но показалось, что услышал приглушенный хрип недалеко — со стороны грязно-желтых временных построек строителей. Туда Сергей давно не ходил — территория принадлежала фирме и была закрыта пока рабочие судились с начальством. Но у Сергея, конечно, был ключ.
Он пошел в ту сторону, прислушиваясь и чуть-чуть припадая на левую ногу. Колено часто ныло по утрам. Шел на сменившую хрип возню.
Звук шел откуда-то совсем недалеко, совсем рядом. Сергей изготовился в случае чего ловить садиста, несмотря на ноющую ногу, но его отвага ему не пригодилась.
Он зашел за здание и сразу увидел на подтаявшей земле обглоданные трупы… кого? Сразу и признать было сложно, так страшно трупики были изуродованы.
У Сергея дыхание перехватило и сердце защемило от жалости к беззащитным созданиям. Казалось никого больше здесь не было, и он подумал, что убийца услышал как-то его шаги и сбежал, а потом заметил что-то. Сначала он даже не понял что же видит.
Над землей висело нечто плотное будто бы сгусток черного тумана. Но у тумана были руки и большая клыкастая челюсть, перекусывающая горло дохлой крысы. Из развороченного брюха зверька свисала гирлянда внутренностей.
Сергей стал отступать, показывая пальцем на видение беззвучно ловя ртом воздух.
Чудовище обратило к нему голову. К окровавленным клыкам прилипли шерстинки и кишки.
Сергей закричал.
***
Породистое и во всех отношениях приятное лицо Н с грохотом встретилось с лакированной поверхностью стола. Он испустил глубокий вздох, полный тоски и скорби.
— Ты уходишь от ответа, — заметила Кэтрин.
Утром среды в баре было пусто и спокойно. Во все свечи-лампы горела антикварная люстра, желтоватый свет заполнял большой зал, делая его уютней. Ни дать ни взять, респектабельный карточный клуб из какого-нибудь Бруклина, не хватает только черно-белых фотографий и зеленого сукна на столах.
Н нравился его бар — от красных штор, закрывающих стены, до черных столов и роскошной барной стойки, украшенной резьбой тончайшей работы. Нравилась ему и удобная система подвалов под баром, которая давала ему помещения для его магических занятий.
Не нравилось Н только то, что Кэтрин все еще стояла у него над душой, и спрятаться от нее почти наверняка не удастся.
— Я работаю, — пробубнил он в стол.
— Сомневаюсь, что твоя работа состоит в заговаривании столешницы.
Н поднял голову и откинулся на стуле, укоризненно глядя на Кэтрин. Его яркая внешность — узкое аристократическое лицо, дьявольски рыжие волосы и неподвижный взгляд жутковатых черных глаз мог навести ужас на кого угодно, кроме Кэтрин. Слишком хорошо она его знала.
— Не страшно, — презрительно сказала она, отодвинула стул напротив Н, и села.
Кэтрин была брюнеткой с прямыми волосами и бледным, до того красивым лицом, что иногда ее ошибочно принимали за вампира. Она казалась персонажем, сошедшим со средневековых картин — большие глаза, в обрамлении густых черных ресниц, ярко-красные губы, с молоком матери впитанная привычка в любой ситуации держаться холодно и с достоинством. Кэтрин могла показаться высокомерной или жестокой женщиной, но это было не так — по крайней мере, пока дело не касалось Н.
— Ты проигрываешь этому городу, — сказала она.
— Знаешь, что случиться с человеком если оный станет весь день читать все новости подряд? — пространно ответил Н с ненавистью глядя на раскрытый ноутбук. — На первый день заболит голова, на второй захочется застрелиться, а на третий такому несчастному понадобится срочная психологическая помощь.
— Это чушь, — отрезала Кэтрин. — Ты не сможешь знать что творится в городе, просто почитывая новости, как скучающий офисный болван. Тратя время на ерунду, ты явно упускаешь существенное.
— Просто в этом городе случается слишком много всего, я один просто физически не успеваю за всем следить.
Зачем Н следить сразу за всем городом, встает вопрос. И на него ответить легко: город — это одно живое существо. Чтобы хоть как-то эффективно работать с одной частью тела нужно хорошо знать, что есть организм в целом. И вот с этим был один огромный пробел, поскольку в Москве текли тысячи различных процессов одновременно. Годы заняло бы только поверхностное ознакомление с происходящим. Острое, отчаянное чувство собственной беспомощности перед лавиной информации душило Н.
— Потому что это, — Кэтрин указала подбородком в сторону ноутбука, — Не выход, как я уже не раз тебе говорила. Ты попусту тратишь время, которое должен был провести создавая сеть информаторов.