Главным противником отсрочки выборов выступала определенная группа бизнесменов во главе с Березовским. Они занимали ведущее место в финансово-экономической сфере, и им не хватало только политической власти для дальнейшего беспредельного обогащения.
Как только Абрамыч узнал, конечно через Юмашева, что в команде Президента рассматривается такой вариант, то понял вместе со своей компанией нуворишей, что им не удастся прорваться на первые роли, потому что Коржаков и его так называемая «партия войны» не оставит им ни малейшего шанса воздействовать на рычаги власти. Более того, осуществление плана по переносу выборов с последующей активизацией работы силовых структур государства по контролю за экономикой, ужесточением борьбы с коррупцией и оргпреступностью грозило Борису Абрамычу и компашке если не нарами, то как минимум полной изоляцией от большой политики.
Поэтому Березовскому просто жизненно необходимо было провести выборы, для чего надо было убедить Ельцина, что если он перенесет выборы, то очень рассердит западную демократию и окажется в изоляции. Дальше, Абрамычу нужно было убедить американцев в том, что нынешний Президент России ни в коем случае не победит, так как весь российский народ будет голосовать за коммунистов: пример – выборы в Государственную думу первого созыва. И, наконец, надо было раскрутить Зюганова, чтобы в силу коммунистов поверили и Запад, и сам Борис Николаевич.
К 1995 – 1996 году КПРФ еще не оправилась от поражения в 1993 году, но господа Березовский, Гусинский and company через свои СМИ раскрутили коммунистов, да так, что сами потом не на шутку перепугались, так как Зюганов и сотоварищи действительно поверили, что смогут победить на выборах-96.
Затея «Березы» удалась, и видно это было по тому, как в Давосе, на всякий случай, с невиданными почестями встречали Зюганова. А вдруг это действительно будущий Президент России? И он постарался «не ударить в грязь» бородавкой – вел себя там так, как ранний Ельцин в Америке – образец демократа.
Дальше все уже проще, поскольку были лучшие менеджеры-исполнители всех времен и народов (типа Чубайса, «тихушника Юмашева» с его гениальной находкой использовать президентскую дочку-кукушку для доведения напрямую суфлированием в здоровое ухо ЕБН необходимой для этой команды информации) и другие «находки» (например, четверо придурков-американцев, якобы консультантов, которые и «обеспечили» победу Ельцину).
Реакция общества же внутри страны управлялась их же средствами массовой информации с помощью их же институтов по изучению мнения народа с заранее известным результатом. Ну и, конечно, еще одно гениальное изобретение – «ГАС-выборы» – не важно, как проголосуют, важно, как подсчитают.
Получилось все по их плану. Запад через Березовского и Чубайса поверил в силу коммунистов. О том, что американцы заигрывали на всякий случай с Зюгановым, Таня постоянно «вкладывала» в ухо венценосному папе. Ельцин, в конце концов, понял, что перенести выборы не удастся, потому об этом громко заявлял. Но эти же ребятки подвели его к самой крамольной и тяжелой для него мысли о смене команды. Надо было выбирать: или Коржаков с Сосковцом, или Березовский с Чубайсом. Результат выбора известен.
И все-таки надо признать, что эксперимент БАБа и компании был очень рискованным. Когда они раскрутили маховик коммунистов до небывалых оборотов, надо было его притормаживать. А для этого уже необходимо было денег в десятки раз больше. Потому что эта раскрутка позволила всем поверить, что у КПРФ появились реальные, а не мнимые (как хотелось Абрамычу) шансы на победу в выборах. Поэтому Березовский предложил скинуться на выборы всем. Согласие выделить на новое пришествие Ельцина по 50 миллионов долларов дали: «Онэксим-банк», «СБС», «Менатеп», «Мост-банк», «Международный промышленный банк», «Альфа-банк», «Национальный резервный банк», «Инком-банк», банк «Российский кредит», «Сбербанк».
Еще раз повторю, что это был очень серьезный риск: ведь, если бы пришли к власти коммунисты, пострадал бы опять простой народ России, а «новые русские» во главе с БАБом укрылись бы в своих виллах на островах, но только не российских.
Причем я уверен, что Березовский сумел с западников «слупить» деньги два раза: сначала на раскрутку коммунистов, потом на их компрометацию. Сколько сот миллионов баксов он упер из предвыборной кассы Ельцина, надо спросить у Смоленского и Чубайса, его подельников.
Гениальный проходимец Борис Абрамыч с компанией сумел два раза повернуть общественное мнение в России и на Западе в прямо противоположных направлениях. Он потратил на это громадные деньги, но не свои, а те, которые отдали запуганные им же наши и зарубежные банкиры и правители (или, по М. Горькому, «глупые пингвины»).
В конце этой сложнейшей махинации Березовский достиг задуманного: государственники – за бортом, а он, Чубайс и другие вошли в один момент в число самых влиятельных руководителей нашего государства. Они получили непосредственный доступ к огромному пирогу еще не приватизированной народной собственности. Именно на вторую половину 1996 года и 1997 год приходится период самой огромной утечки российского капитала за границу.
Но самое страшное то, что БАБ и компания сделали больного Бориса Николаевича Ельцина своим заложником, убедив его, что именно им он обязан своей победой на выборах. Втиснувшись в ближайшее окружение Президента, Абрамыч стал одним из основных поставщиков денежных средств для «веселой семейки», конечно, не своих – для этого он «пристегнул» Абрамовича, Мамута, Бородина, Пугачева и других пташек помельче. И через эти авторитетные «инструменты влияния» (я имею в виду «баксы») с помощью своей талантливой воспитанницы Борис Абрамыч сделал Бориса Николаевича своей послушной марионеткой.
Закат
Сотрудник 9-го управления КГБ СССР, повар Дмитрий Юрьевич Самарин приходил работать еще к секретарю ЦК КПСС Ельцину, затем вернулся, когда уже я пригласил его к Председателю Верховного Совета РСФСР Ельцину. Надо было начинать работу у прежнего хозяина с нуля.
Борис Николаевич всегда рассказывал, как он мало ест. Видимо, еще в свердловские времена кто-то внушил ему, что плохой аппетит – это признак хорошего тона. На самом деле он любил вкусно и обильно поесть. Особенно он обожал жирное мясо – свинину предпочитал жареную, с ободком из сала, рульку, баранину просил непременно сочную, с курдючным салом. А гарнир к мясу подавали простой, без кулинарных изысков – картошку «из семейных запасов».
Раньше в семье Ельцина был культ салатов. Особенно удавалась селедка «под шубой». Я даже недоумевал, почему наши профессиональные повара эту незатейливую «шубу» не могли так же вкусно приготовить.
На завтрак, как правило, Наина Иосифовна или дочурки варили Борису Николаевичу жиденькую кашу – овсяную, рисовую или пшенную. И обязательно чай. Кофе просил реже. Раньше, когда мы только начали вместе работать, Ельцин предпочитал хороший кофе. Но, если на каком-нибудь мероприятии садились за чужой стол, он всегда заказывал чай. Я это заметил и стал возить с собой термос. Не было такого, чтобы кто-то наливал шефу из непроверенного чайника.
В опальные годы мы частенько, по моей инициативе, жарили яичницу, чтобы хоть что-то горячее съесть. Я готовил на сливочном масле и, если шеф не возражал, добавлял к яйцам лук и иногда помидоры.
Ельцин говорил, что любит вяленую рыбу, леща например, но на самом деле ел ее редко. Я решил, что ему тяжело ее чистить, ведь левая кисть у Бориса Николаевича изуродована. Если варили раков, их обрабатывала Наина Иосифовна, складывала шейки на тарелку супругу, а он только жевал. Но во время визита в Китай я понял, что оторванные фаланги здесь ни при чем. Ельцин мгновенно освоил палочки и ловко орудовал ими в тарелке. А вяленую рыбу и раков просто ленился чистить.
…Самарин осмотрел помещение в Белом доме – маленький тесный пищеблок – и без раздумий заявил, что готов работать. Зарплату я ему предложил относительно небольшую – 300 рублей. Сам в то время получал 500.
За короткий срок в Службе безопасности Президента было создано специальное подразделение, которое следило за качеством президентской еды. Если же шефу приходилось есть на официальном мероприятии, то врачи заранее предупреждали:
– Борис Николаевич, мы посылали своего специалиста на кухню. Он видел, как готовят. И вот это блюдо есть не стоит…
Но иногда Ельцин пренебрегал советами врачей и рекомендациями Самарина. В Якутии, например, в 94-м случилось настоящее ЧП. Едва Борис Николаевич сошел с трапа самолета, как ему симпатичные якутки в национальной одежде преподнесли кумыс. Самарин прошептал в ухо:
– Ни в коем случае кумыс не пейте.
По протоколу достаточно пригубить напиток и заесть кусочком хлеба. Но Ельцин увлекся кумысом, и через некоторое время возникла чрезвычайная ситуация. А Шойгу был тогда далеко. Вся команда, ответственная за безопасность Президента во время визита, «встала на уши». В кратчайший срок вдоль маршрута следования Бориса Николаевича были поставлены маленькие деревянные домики, и каждый второй был удостоен высочайшего посещения. Такие же новенькие строения появились повсюду, где у Президента проходили встречи с местными жителями.
…За три месяца до выборов Президент выгнал верного шеф-повара Диму Самарина и всю его команду с работы. А дело в том, что я приказал не хранить ни одной бутылки спиртного на президентской кухне. Ельцин знал об этом и, если уж очень хотел выпить, приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи с Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым расслаблением. Но порой Президент вызывал кого-нибудь из дежурных в приемной (причем безошибочно выбирал того, кто послабее характером) и приказывал:
– Иди и купи.
Сотрудник тут же прибегал ко мне:
– Александр Васильевич! Что мне делать? Борис Николаевич дал 100 долларов и просит принести поллитру…
Я посылал его менять деньги, а сам доставал из