— Помню. — Я обнял сестру.
— Мы были такие глупые, — прошептала Надя. — Не понимали, что маму уже не вернуть. Но сейчас… Они бы нами гордились. И мама, и папа. Правда? — Она подняла на меня лицо.
— Правда, — кивнул я. Осторожно вытер слёзы, проступившие в уголках её глаз. — Не плачь.
— Это я от счастья. — Надя улыбнулась. — Я так рада за тебя, братик! — Взяла меня под руку. — Гости уже собираются… Идём?
Я кивнул.
Неожиданностью для меня стало то, что на приём, помимо многочисленных родственников, друзей деда, Нины и наших покойных родителей, были, оказывается, приглашены ещё и наши с Надей друзья.
Об этом я узнал, когда мы с сестрой спускались по лестнице, и она указала мне на девушку в огненно-оранжевом платье.
— О, посмотри! Полли уже здесь.
Глава 18Саблезубые тигры
Что было удобно при общении с Надей — собеседник ей не требовался. Она легко и непринуждённо говорила за двоих сама. Взглянула на меня и лукаво улыбнулась.
— Полли столько раз спрашивала о тебе! Так рвалась тебя увидеть. Я насилу уговорила её не приезжать, объяснила, что ты очень занят, а дедушка будет сердиться.
— Спасибо, — от души поблагодарил я.
Мало мне было Китти! Не хватает только Надиных великосветских подружек. С Китти, по крайней мере, всё ясно — её намерения вряд ли простираются дальше желания оказаться в объятиях кумира. А вот с юными невинными аристократками надо быть осторожным.
Надя рассмеялась, дёрнула меня за рукав.
— Ой, только не говори, что между вами совсем-совсем ничего не было! Уж я-то помню!
— Тебе показалось, — отрезал я.
— Ну, конечно, — надулась Надя. — На святках не ты приглашал Полли кататься на санях. А в начале лета, когда цвела сирень — на лодке.
— Это были обычные дружеские встречи. — Я решил твёрдо стоять на своём.
— Ну да, ну да, — ехидно покивала Надя. — Я именно так и подумала… Полли! — окликнула подругу она.
Девушка обернулась и просияла.
Красивая… Большие глаза янтарного цвета, полные губы, рыжие волосы — в отличие от Надиных, не собранные в причёску, а рассыпавшиеся по плечам и украшенные крохотными мерцающими бусинами.
Девушка помахала нам рукой. Мы степенно спустились по лестнице. Наде необходимо было придерживать шлейф, иначе оказалась бы на последней ступеньке быстрее, чем я.
— Здравствуй, Полли! Вот и Костя. — Надя повернулась ко мне. — Ты так хотела его увидеть…
— Я? — смутилась Полли. Тут же, впрочем, спохватившись: — Хотела, конечно! Я очень беспокоилась о его здоровье. Как ты себя чувствуешь, Костя?
Она подала мне руку. Я коснулся её губами.
— Прекрасно, спасибо.
— Я, в общем-то, так и думала, — засмеялась Полли. — Фотографии твоих поединков — уже во всех вечерних газетах! Надо признать, выглядишь ты совершенно здоровым. — Она украдкой разглядывала меня. — Теперь станешь знаменитостью. Старых друзей, должно быть, и знать не захочешь… — Полли притворно вздохнула.
— Ну что за глупости, Полли! — возмутилась Надя. — Костя совершенно не изменился. Он ровно тот же, что и раньше.
— Вот как? — В глазах Полли заплясали чертенята. — Значит, я могу рассчитывать хотя бы на один танец со знаменитостью?
Гхм. Костя Барятинский, вероятно, танцевальным искусством владел в совершенстве. Капитан Чейн танцевал в последний раз никогда.
Меня спасла Нина. Она, подойдя, поздоровалась с Полли, после чего взяла меня под руку. Объявила:
— Дамы, прошу простить. Я вынуждена похитить у вас кавалера.
Надя и Полли великодушно простили. Нина повела меня на веранду. Пояснила с улыбкой:
— Дядюшка хочет познакомить тебя со своими друзьями. Он так раздувается от гордости, что, боюсь, того гляди лопнет.
— Нина, — я придержал её за локоть, — у нас возникла небольшая проблема.
— О, Боже! Какая?
— Я не умею танцевать.
Нина с облегчением улыбнулась:
— Ничего страшного. Сейчас среди молодёжи это не очень популярно. Профессиональным танцовщиком быть вовсе не обязательно. Достаточно всего лишь…
— Ты, кажется, не поняла, — покачал головой я. — Я не умею танцевать ни хорошо, ни плохо. Никак.
— То есть… — Вот теперь Нина остановилась. Недоверчиво проговорила: — Вообще не умеешь?
— Абсолютно.
К чести Нины, расспрашивать меня, как же так получилось, она не стала. И выход придумала быстро.
— Мы скажем, что врач запретил тебе танцевать! У тебя, после той истории с мостом, от танцев кружится голова… Я сейчас расскажу это по секрету одной своей знакомой, и можешь не сомневаться — через час уже все дамы будут в курсе. Когда начнутся танцы, выйдешь потихоньку в сад. В конце концов, главное — чтобы ты присутствовал на ужине. А остальное — уже не обязательная часть.
Друзья Кости, по счастью, увивались вокруг Нади. Сестрёнка вообще, как я быстро понял, была душой молодёжного общества. Ко мне подходили юноши и девушки, здоровались, а после поздравлений с победой и пары вежливых фраз благополучно забывали о моём присутствии. Надя же блистала даже не за двоих, а за десятерых. Соперничать она могла разве что с Полли — которая так задорно смеялась, что заражала своей весёлостью всех вокруг. Мне оставалось только стоять рядом с подругами и вежливо улыбаться.
После ужина на просторной веранде выстроился приглашённый из города духовой оркестр. Начались танцы. Я, как и советовала Нина, просочившись между гостями, выбрался в сад.
До беседки, стоящей возле небольшого искусственного пруда, звуки музыки почти не доносились. Я опустился на деревянную скамейку, откинулся на спинку и вытянул вдоль неё руки. Обстрел кортежа, два поединка подряд, а теперь ещё и приём — многовато событий для единственного дня, передышка не помешает. Я задумался, не снять ли опостылевшую бабочку, но решил, что пока рано.
В зеркальной поверхности пруда отражалась луна. Где-то вдалеке перекрикивались лягушки. Я вдруг понял, что впервые за последние дни остался один. А один и в безопасности — впервые за очень много лет…
И, стоило об этом подумать, как услышал звук ломающейся ветки. Она хрустнула под чьей-то неосторожно наступившей ногой.
Костя Барятинский вряд ли расслышал бы этот звук. А если бы вдруг расслышал, не придал бы значения. Но я не был Костей Барятинским.
По тёмному саду кто-то крался. И других целей, кроме как незаметно подобраться ко мне, у него быть не могло.
В момент, когда человек оказался у меня за спиной, я метнулся в сторону. В ту же секунду выпустил из кулака цепь. Она обвила плечи нападающего, не позволяя ему шевельнуться.
Я резко дернул цепь на себя. Раздался вопль.
— Ты с ума сошёл?!
Вопрос прозвучал сдавленно, но от этого не менее возмущённо.
На меня смотрела изумлённая Полли. Захваченная цепью, она выполнила в воздухе изящный кульбит и перелетела через перила беседки. Благо, хоть не упала — я взял её в локтевой захват раньше, чем сообразил, кто передо мной.
— Извини.
Цепь исчезла. Я выпустил Полли из захвата.
Она отшатнулась, одёрнула платье. Обняла себя руками за плечи — потирая места, которые сдавила цепь. Приподняла рукав.
Ладонь Полли окутали искры, в беседке посветлело. При свете стало видно, что выглядящая иллюзорной цепь оставила на нежной коже вполне реальную ссадину.
— Ты псих?! — разглядывая её, бросила мне Полли. — Надин не говорила, что при ударе о воду ты повредился умом! Так вот и подкрадывайся к другу детства, собираясь преподнести сюрприз.
— Извини, — повторил я. Раскаивался совершенно искренне. Полли была, пожалуй, последним человеком из присутствующих на приёме, в ком я заподозрил бы намерение причинить мне вред. — Не ожидал, что это ты.
— Я, признаться, тоже не ожидала такой реакции, — фыркнула Полли. — Надин говорила, что ты изменился. Что прежнего Костю нынче просто не узнать… Но, право, я не думала, что настолько. — Снова с неудовольствием посмотрела на ссадину.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Н-ну… — задумчиво поглаживая плечо, протянула Полли. — Есть один способ. Но не уверена, что ты справишься.
— Какой?
— Чтобы оживить принцессу, принц должен её поцеловать. — Полли простодушно посмотрела на меня. — Как в старых сказках, помнишь? Надин говорила, что ты стал очень сильным магом… Относительно «оживить» — не уверена, и проверять как-то не хочется. А с такой ерундой, как ссадина, полагаю, должно сработать.
Клавдия в клинике применяла другие методы лечения. Но как работают прочие белые маги, мне до сих пор не приходилось наблюдать. Я уже, пожалуй, ничему тут не удивлюсь…
Я шагнул к Полли. Обнял её за талию и привлёк к себе.
Глаза девушки изумлённо распахнулись. В объятиях я держал её примерно секунду, после чего Полли уперлась руками мне в грудь и сердито вырвалась.
Заявила:
— Нет, ты всё-таки ненормальный!
— Сама сказала — поцеловать, — удивился я.
— Я пошутила! Не могла же подумать, что ты… что ты… — Полли замолчала, не в силах подобрать слова.
— Что — я? — Теперь настала моя очередь усмехаться. — И правда тебя поцелую?
Полли покраснела:
— Я не думала, что ты…
— Умею это делать? — подсказал я. — Рассчитывала, что упаду в обморок от смущения?
Кажется, именно так она и думала. Всплеснула руками, а потом вдруг рассмеялась.
— Ну… Честно говоря, да.
— Извини, если разочаровал, — улыбнулся я. — Так, что же мы будем с этим делать? — коснулся плеча Полли.
Она фыркнула. Ладонь девушки осветилась ярче, в ней из ниоткуда появился небольшой, кажущийся пушистым клубочек. Полли прокатила его над ссадиной. Та исчезла. Полли перебросила клубочек в другую руку и провела им над другим плечом. След от цепи пропал.
Полли, опустив ладонь, улыбнулась мне.
— Вот и всё.
— Здорово, — только и сказал я.
Полли оправила рукав и небрежно пожала плечами.
— Даже не первый уровень. Право, удивлена, что ты мне поверил насчет поцелуя… Будто сам не знаешь, как легко я справляюсь с подобными вещами! Будто до сих пор мне ни разу не доводилось лечить твои собственные царапины. Вам-то с Надин магия тяжело давалась… Помнишь, как в детстве ты полез на дерево и ободрал колено?