— Нет, я, пожалуй, отдохну дома, — сказал я.
Надя кивнула, но разговор на этом не закончился.
— Я давно хотел спросить, куда это ты ездишь каждый день? — нахмурился дед.
— Ну-у-у, знаешь, — вдруг смутилась сестра. — Туда, сюда… Всякие там… дела.
— Надежда Александровна. — Дед сменил тон, и это явно не предвещало ничего хорошего. Над нашим семейством перестал висеть дамоклов меч в виде финансовых проблем, и дед вспомнил о своих обязанностях воспитателя. — Барятинские теперь — вновь правящий род. Наше самое сильное оружие и самая надёжная броня — это наша репутация. Поэтому я бы хотел в точности знать, какие именно дела требуют твоего ежедневного присутствия в городе!
— Что такое? — нахмурилась Надя. — Я что, под надзором?
— Ты под моей опекой до достижения совершеннолетия, если не забыла.
Дед явно не собирался идти на попятный, он так и буравил внучку взглядом.
— Наденька, — подключилась Нина, — Я тоже уже задавала тебе этот вопрос. И твоё запирательство только утверждает нас в мысли, что ты занимаешься чем-то неподобающим. Будь добра, покажи свою жемчужину!
Надя побледнела. Видимо, такое требование было чем-то из ряда вон. Тем не менее, она резким движением вытащила цепочку с жемчужиной из-под домашнего платья и показала. Там было меньше черноты, чем у меня. Может, одна восьмая или десятая часть.
— Довольны? — В голосе Нади зазвучали слёзы.
— Будем довольны, когда ты скажешь, куда… — начал было дед, но тут я решил вмешаться.
Я был уверен, что Нина вступится за племянницу, но та неожиданно приняла сторону деда, и это меня покоробило. Там, откуда я родом, дети и подростки были свободны, как ветер. А допросы и ограничения навевали ассоциации с политикой Концернов. Те тоже постоянно норовили что-нибудь изобрести такое, чтобы каждый шаг каждого человека был оцифрован и заархивирован, ради последующего использования против этого человека. Многие из нас недоумевали: зачем вообще заморачиваться? Ну брали бы просто случайных людей и швыряли в тюрьму. Но Концерны упрямо подводили под свои действия какие-то оправдания, и от этого их действия казались ещё более отвратными.
— А кто-нибудь может рассказать, что теперь причитается мне? — спросил я.
Дед, запнувшись на середине фразы, поглядел на меня. Нина поступила так же. Я для них всё ещё оставался таинственным гостем из неизвестного мира, поэтому когда я что-то говорил — неизменно прислушивались оба.
— Ты о чём, Костя? — спросил дед.
— Ну… Ты сам говорил, что наш род владеет многим. И теперь, насколько я понимаю, нам вернут право владения всеми активами. Я хотел бы узнать, что из этого принадлежит лично мне?
Дед отложил вилку и нож, которыми терзал омлет.
— Кгхм, — сказал он. — Видишь ли. Это работает немного не так.
— Ну, тогда лучше, наверное, всё переделать, чтобы оно работало так, как надо, — сказал я, тоже отложив столовые приборы. — Пожалуйста, не пойми меня неправильно. Я благодарен за то, что после смерти родителей ты и Нина позаботились о нас с сестрой. Но давай называть вещи своими именами: если бы не я, род Барятинских не вошёл бы в ближний круг. И, скорее всего, прекратил бы существование в течение ближайших месяцев. Трудно, знаешь ли, оставаться аристократической династией, прозябая впятером в арендованной квартирке на окраине Петербурга. А то и вообще в каком-нибудь… другом городе. Где жизнь подешевле.
По лицу деда пробежала тень. Разговор ему определённо не нравился.
— Я дал нашему роду в два раза больше ожидаемого, — продолжил я. — Так что я получу с этого? Нет, даже не так. Что получим мы с сестрой?
Нина и Надя благоразумно притихли. Вопрос решался исключительно между мной и дедом.
— Ты не дослушал, Костя, — заговорил дед. — Изволь, я объясню, как работает система. Те активы, к которым мы вот-вот вновь получим доступ, нам не принадлежат. Это — собственность императора. Он вверяет эту собственность правящим родам — с тем, чтобы они надлежащим образом управляли ею. За вычетом налогов и текущих расходов, все прибыли достаются нам — до тех пор, пока активами управляем мы. Это — средства, на которые мы с вами живём. То есть, я при всём желании не могу передать кому бы то ни было ничего, поскольку сам ничем не владею. И, будь ты совершеннолетним, дело обстояло бы точно так же.
— И это — везде так? — спросил я. — У чёрных магов тоже?
— Безусловно, — кивнул дед. — Правящим родам запрещено иметь какой-либо доход помимо одобренного Государем.
— Говорят, что это не совсем так, — решилась вмешаться Нина.
Мы с дедом повернулись к ней. Она сидела, потупив взгляд, и, казалось, была готова к тому, что её могут оборвать в любую секунду.
— О чём ты хочешь сказать? — грозно сдвинул брови дед.
— Ну… Я, конечно, допускаю, что это просто слухи. Однако, из сплетен можно составить впечатление, что многие чёрные маги правящих родов идут на хитрость. Они снабжают деньгами дельцов из простолюдинов, и те покупают заводы, фабрики, доходные дома… Формально ими владеют эти люди, но по факту львиную часть прибыли они отдают чёрным магам.
— И к чему ты об этом заговорила, позволь узнать? — В голосе деда зазвучал металл. — Да, это — нарушение закона. И пойти на такое могут только чёрные маги. Потому что это делается исключительно ради личной наживы!
Интересная информация, нужно будет выбрать время и расспросить Нину поподробнее. Но сейчас меня интересовал другое.
— Хорошо, — кивнул я. — Тогда я переформулирую вопрос. Из того дохода, что приносят наши активы, мы с сестрой имеем право на какую-либо часть?
Дед с неудовольствием вернулся взглядом ко мне.
— Что ж, тебе, я думаю, пора завести чековую книжку. Займусь этим сегодня. Насчёт Надежды не уверен, поскольку её поведение… Кстати, где она?!
Я улыбнулся. Уже давно заметил, как Надя потихоньку выскользнула из столовой. Из-за окна донёсся победоносный рык мотора.
— Бог знает что! — возмутился дед. — Нет, этому необходимо положить конец! Я непременно выясню…
— Да ладно тебе, Наде не десять лет, — вступился я.
— Иногда для меня это вовсе не столь очевидно! — пригвоздил дед. — И её дружба с этой Полли нисколько не пошла на пользу.
— Кстати, у нас с Полли сегодня свидание, — опять отвёл я громы и молнии от сестры. — И вот что я хотел спросить. Моей части доходов, наверное, хватит на то, чтобы приобрести личный автомобиль?
— Свидание? — каким-то враз ослабевшим голосом переспросил дед.
Слова «личный автомобиль» его не обеспокоили. Из чего я сделал вывод, что с доходами у нас теперь проблем нет.
— Ну да, — кивнул я. — Полли — милая девушка, из хорошего рода. Кроме того, мы с нею давно знакомы… — И под предлогом встреч с Полли я всегда смогу выбираться из дома. А ещё пресеку возможные сплетни по поводу моих визитов в лечебницу Клавдии. — Ты не возражаешь, надеюсь?
Дед положительно не знал, что сказать. За столом повисла тишина. Спасла ситуацию Китти. Она выронила из рук поднос с чайником и чашками и, всхлипнув, выбежала прочь.
Езда по автосалонам заняла весь день. Первым делом дед привёл меня туда, где продавались статусные автомобили. А именно — такие, на которых не стыдно показаться представителю правящего рода.
Проблема была лишь одна: я вовсе не желал, чтобы везде, куда бы я ни поехал, люди тыкали пальцами и говорили: «Гляди! Это представитель правящего рода». Династия Барятинских, полагаю, только выиграет, если я во время своих предприятий буду выглядеть неприметно.
Дальше начался сущий ад. Разглядывая местных представителей семейства четырёхколёсных, я пытался понять, что мне нужно. Скорость, маневренность, проходимость, неброскость… В одной машине всё это совместить — из области фантастики.
Но давайте начистоту. Вездеход мне пока уж точно не понадобится. Если придётся ехать куда-то по бездорожью — я всегда могу купить другую подходящую лошадку. А пока что предполагаю перемещаться лишь по городу.
— А это что? — спросил я очередного торгаша, который расписывал нам преимущества очередного автомобиля.
Он прервался и посмотрел туда, куда показывал я. Там, на круглом подиуме, стояла машина, отличающаяся от всех остальных, как ворон от голубей. Чёрная, хищная, почти лишённая той безмятежности, что присуща всем остальным машинам. Обтекаемая, с опасным и завораживающим взором сверкающих фар.
— О, это — «Чёрный призрак», — с придыханием сказал продавец. — Они ещё не продаются, но очередь уже — на год вперёд. Новейшая разработка…
— А это не тот, который трансформирует магию в топливо? — щёлкнуло у меня в голове.
— Да-да, вы совершенно правы, ваше сиятельство!
— Хорошо. А в более… традиционном кузове таких автомобилей не планируют?
Торговец изменился в лице. Казалось, он вдруг меня запрезирал.
— Нет, ваше сиятельство. Это совершенно особая разработка, и аналогов…
— Да ладно врать-то! — послышался вдруг новый голос. — На любой автомобиль можно такое поставить. Делов-то — неделя работы.
Голос дрожал от плохо сдерживаемой эмоции, которую я идентифицировал как обиду.
Я повернулся на голос. Увидел грязного тощего парнишку примерно моих лет. Впрочем, оборванцем он не выглядел. Грязь была «правильная», рабочая. И одежда — спецовка, а не повседневка. Он смотрел на блестящий автомобиль с нескрываемой ненавистью.
— А тебя кто сюда пустил?! — рявкнул продавец. — Вон! Не смей досаждать господам.
— Да ухожу, ухожу, — огрызнулся парень. — Совсем ухожу, если хотите знать. Уволили меня только что.
— Давно пора!
Развернувшись, парень поплёлся к выходу. Проследив за ним взглядом, я вновь обратился к продавцу.
— В целом, всё ясно. Возьму вон тот «Руссо-Балт», — я указал пальцем. — Смогу забрать его сегодня?
Дед бухтел, но не так чтобы очень. Отговорить меня не пытался, просто прокомментировал по свершившемуся факту:
— На таких машинах даже иные рабочие ездят.