На сегодняшний день в Сирии четко видны три отдельные территории. Первая очень похожа на то, что было в 1939 году, когда в рамках французского мандата существовало государство алавитов и христиан. Это алавитские районы Тартус – Латакия, а также города Дамаск и Алеппо. Вторая территория – Сирийский Курдистан. Это пять провинций, которые тоже никогда уже не будут подчиняться прежней власти. Они уже не голосовали на последних президентских выборах. Но Сирийский Курдистан выгоден Башару Асаду, потому что он сдерживает большой фронт от Ирака до Алеппо от вторжения со стороны Турции. И третье – квазигосударство ИГ. Это около 30–35 % территории страны.
Для сохранения Сирии как единого государства за основу примирения должен браться полиэтнический, многоконфессиональный фактор страны. Поэтому я часто ссылаюсь на Таифское мирное соглашение, благодаря которому Ливан, несмотря на все существующие там проблемы, несмотря на 1,5 миллиона беженцев и 4 миллиона населения, пока ухитряется держаться, пусть даже чудом. Пока взрывоопасные ситуации там удается погасить.
Естественно, как я уже говорил, такое соглашение должно быть переработано с учетом специфики Сирии. К примеру, в том, что касается фактически существующей курдской автономии. Что, завтра придется воевать с курдами, чтобы ликвидировать автономию? Нет, конечно! Значит, надо признавать. И это должно быть определено в конституции Сирии. Если бы Дамаск и Эль-Камышлы договорились и выступили бы единым фронтом, постепенно привлекая к себе различные силы, готовые прийти к примирению и согласные с тем, что Сирия должна быть светским государством, – это было бы важной козырной картой на любых переговорах, касающихся судьбы страны.
К сожалению, Асад сам по себе никогда на переговоры не пойдет. Во-первых, это его собственная позиция, согласно которой максимум, на который он может согласиться, – это отчасти дать гражданство, а никаких автономий курдам не надо. Во-вторых, он находится под влиянием Ирана, а для Ирана слово «автономия», особенно курдская автономия, – это как быку красная тряпка. Если у курдов будет автономия, значит, на этой территории не будет распространяться власть Дамаска, на которую хотел бы рассчитывать Тегеран. Кроме того, иранцы опасаются, что если сегодня будет автономия в Сирии и в Ираке – то завтра и в Мехабаде тоже будет автономия? Потому-то Россия и должна занять более жесткую и конкретную позицию в данном вопросе, чтобы заставить Асада, во-первых, слегка подвинуть иранских советников, а во-вторых, пойти на договоренность с курдами и здоровыми оппозиционными силами.
Многие говорят: достаточно того, если хотя бы уйдет Асад, а страной будет руководить его заместитель. И это крайне ошибочное мнение. Асад должен остаться руководителем Сирии. Ему нельзя уходить. Представим на минуту, что Асад уйдет, а вместо него действительно останется какой-то заместитель. Что тогда произойдет? А произойдет колоссальный моральный и политический удар по всем, кто воюет сейчас на его стороне.
Сирийские Отряды народной самообороны сражаются против ИГ
Люди, которые воюют сейчас за Асада, настроены на него. Он для них лидер. Хорошо это или плохо, но он лидер. И они воюют за него так, как могут воевать. Если Асад уйдет, начнется паника, которая тут же перерастет в этнические конфликты вплоть до геноцида. Это может привести к распаду Сирии и тяжелым последствиям для всех живущих там людей. Поэтому Асад не имеет права никуда уходить ни в коем случае. Он обязан оставаться у власти до тех пор, пока не будет выработана некая равновесная структура, которая сможет учитывать интересы всех участвующих в конфликте сил, за исключением террористических группировок.
Включится ли Израиль в сирийские события?
Этот вопрос на первый взгляд выглядит довольно странным. Почему он вообще возник? Объясню. В сирийской армии наряду с представителями других этнорелигиозных групп сражается такая группа, как друзы. Это очень воинственные люди, хорошие солдаты. Они до сих пор поддерживают Башара Асада. Но создалась сложная ситуация. Она заключается в том, что ИГ, и не только оно, постепенно подбирается к местам компактного расселения друзов. Это провинция Дара, а также такое историческое место, как Джабаль-аль-Друз – Плоскогорье Друзов. Правда, мой друг-сириец говорит: «Не Джабаль аль-Друз, а Джабаль аль-Араб», – то есть Плоскогорье Арабов. Но лично мне больше нравится вариант Джабаль аль-Друз. Может, потому что я вообще с симпатией отношусь к таким этнорелигиозным группам, как алевиты, исмаилиты и друзы.
Так вот, вокруг этих населенных пунктов создается весьма опасная ситуация. Например, «Исламское государство» заявляет, что все друзы должны принять ислам (они не считают их мусульманами), иначе их ждет судьба езидов. Как говорится, без комментариев. В армии Башара Асада воюет большое количество друзов, но некоторые из них, как и старейшины друзов, уже заявляют, что хотели бы служить, воевать и защищать свои родные поселения в местах компактного расселения друзов. И их можно понять. Уже имели место трагические события – правда, на совести «Джабхат ан-Нусра», – когда были убиты 23 друза в одном из селений.
Друзы проживают в нескольких государствах на Ближнем Востоке: в Сирии, в Ливане, в Израиле. В Израиле они занимают особое место. По сути, друзы там пользуются теми же правами и так же защищают государство Израиль, как евреи. В армии они представлены очень широко. Например, замначальника генерального штаба, начальник тыла израильской армии, точнее, Армии обороны Израиля ЦАХАЛ – друз по происхождению. В истории Израиля был командующий погранвойсками Израиля – друз по происхождению. Один из руководителей парашютно-десантных войск ЦАХАЛ – друз по происхождению. Причем друзы, в отличие от бедуинов, которые также по определенному набору призываются в армию, воюют не в отдельном подразделении, а в одном подразделении вместе с евреями. И зачастую командирами бригад и дивизий являются друзы по происхождению. Они участвуют во всех войнах, среди них национальные герои Израиля. Это, повторю, очень воинственный и смелый народ, который принял решение с момента создания государства Израиль быть гражданами Израиля вместе с евреями и защищать страну.
Друзы присутствуют во всех партиях Израиля, в том числе в правых, типа «Ликуд», и занимают там высокие должности. Есть друзы – заместители министров. Друзы работают в полиции, в спецслужбах, в том числе на очень высоких постах. То есть, повторю, друз в Израиле имеет такие же права и возможности для продвижения, особенно в силовых органах, как и еврей.
Человеку незнакомому с местной спецификой это может показаться странным. Это же арабы! Откуда такая симпатия к евреям? Но, как я уже говорил, на Ближнем Востоке зачастую вероисповедание определяет нацию. Вот алавиты – они арабы? Если вы скажете «да», не пытайтесь повторить это где-нибудь в Сирии: услышите в ответ много эмоциональных высказываний. Исмаилиты – арабы? Казалось бы, да, однако конституция Ага-хана IV, регулирующая жизнь мировой исмаилитской общины, говорит, что где бы представитель общины ни жил и на каком бы языке ни говорил, он исмаилит – а не араб, горный таджик или кто-нибудь еще. Исмаилитов, кстати, в Сирии свыше 500 тысяч, и ситуация для них сейчас непростая, потому что они тоже на стороне Башара Асада. Коптов обычно не считают арабами, хотя они и говорят на арабском языке. Просто о них точно известно, что они являются прямыми потомками древних египтян, живших во времена фараонов.
Словом, возвращаясь к Израилю, скажу, что в этой стране друзы – полноправные и законопослушные граждане, мало того, они проливают кровь за Израиль. По ряду обстоятельств мне доводилось много общаться с представителями этой этнорелигиозной группы. И я к ним отношусь с колоссальным уважением – хотя бы потому, что они не уничтожали все, что было до них, – они впитывали все это и сформировали очень своеобразную культуру. Кстати, друзы – это тоже одно из ответвлений исмаилитизма, начавшее оформляться как отдельное направление еще в X–XI веке.
Поэтому в Израиле поднимается вопрос – как помочь друзам. Не помочь нельзя – это все равно как если бы в 70 километрах от израильской границы убивали евреев, а государство махнуло бы на них рукой, сказав: «Да я вообще не знаю, кто вы такие». Такое просто немыслимо. Так же немыслимо и бросить друзов.
Все это делает и без того запутанную ситуацию еще сложнее. Друзы на стороне Башара Асада, хотя, конечно, они в первую очередь хотят защищать свои собственные дома. И многие израильские политики, как друзы по происхождению, так и евреи, стали поднимать вопросы о возможной форме помощи. Может быть, выход в использовании авиации для отрядов самообороны друзов? Или в формировании войсковых частей из друзов, которые пересекут сирийско-израильскую границу и пойдут на помощь тамошним друзам? Или еще какие-то варианты? Все это становится более и более реальным. Пока ИГ боится в лоб атаковать друзские поселения – во-первых, друзы сильные воины, во-вторых, они верят в переселение душ, поэтому смерти для них не существует. Их боевой клич звучит как «Встретимся во чреве матери!» – иначе говоря, по их верованиям, если кого-то убивают, его дух вселяется в нового члена друзской общины.
Полагаю, если ИГ рискнет зайти на плато Джабаль-аль-Друз, это будет страшная вещь, и тогда Израиль будет вынужден принимать какие-то меры, совершенно неожиданные для себя. Поскольку вмешиваться он будет против ИГ – то, значит, объективно выступит на стороне столь нелюбимого им Ирана, Башара Асада и «Хезболлы». Вот так все перемешалось и в такой сложный клубок заплелось.
Кстати, друзы, как и алавиты, имели в свое время, когда были подмандатной территорией, свое государство на территории Сирии – то самое Джабаль-аль-Друз. Как и алавиты, имели свое государство в Латакии. Это потом французы взяли, пообъединяли все и сказали: «Теперь это будет единая Сирия». Сейчас же страна трещит по швам, и я не исключаю того, что друзы, при всем их хорошем отношении к Башару Асаду, в какой-то момент вспомнят о том, что когда-то имели собственную государственность. Это тоже необходимо учитывать.