– Я видел его по телевизору. Он выглядит совершенным победителем.
– О да, всем своим видом демонстрирует, что и не ожидал другого исхода.
– Снова стал безупречным политиком и законопослушным гражданином?
– Вот именно!
– Даника, так когда ты собираешься уехать? – нетерпеливо спросил Майкл.
– Завтра. Как только соберу вещи.
– Ты уже сказала Блейку?
– Скажу утром.
– Думаешь, обойдется без неприятностей?
– Не сомневаюсь. При всем его гоноре он ходит передо мной на цыпочках. Но безусловно обо всем догадывается. И, конечно, понял, что днем я звонила тебе.
– Хочешь, я прилечу за тобой?
– Не надо, Майкл, – возразила она. – Я хочу покончить со всем этим сама. Ничего страшного не случится. Даже если Блейк будет возражать, я уже не изменю своего решения. Я и так слишком много для него сделала.
– Значит, в случае чего ты…
– Если он только попытается воспрепятствовать мне, клянусь, я ни перед чем не остановлюсь… Но он даст мне развод, Майкл. Вот увидишь. Будущее принадлежит нам.
Майкл облегченно вздохнул.
– Я встречу тебя в аэропорту, – предложил он.
– Не надо, – возразила она. – Я приеду на машине.
– Это из Вашингтона?! – воскликнул он. – Путь не близкий, а в твоем положении, милая…
– С тех пор как я покончила здесь со всеми делами, я чувствую себя замечательно, – успокоила его она. – Кроме того, мне нужно немного проветриться. Дорога пойдет мне на пользу.
– Позволь все-таки я прилечу и поеду с тобой!
– Нет, – мягко возразила она. – Ты просто жди. Больше мне ничего не нужно. Я приеду послезавтра. Жди меня!
– Да, любовь моя! Я буду ждать!
На следующий день Даника поднялась с утра пораньше и стала собирать чемоданы. Блейка уже не было – он отправился играть в теннис. Он сказал ей, что на сегодня у него назначена встреча с президентом, но на ее планы это уже никак не влияло.
Блейк вернулся домой, когда она направлялась к двери, чтобы положить в машину чемодан и сумку. Увидев у нее в руках вещи, Блейк нахмурился и прошел мимо нее в гостиную, не сделав попытки взять у нее вещи.
Даника шагнула следом за ним. Блейк застыл у окна, повернувшись к ней спиной. Она остановилась посреди комнаты и спокойно, но твердо проговорила:
– Я уезжаю, Блейк.
Блейк молчал, и она продолжала:
– Я возьму «Ауди»…
– Нет, Даника, – сказал он, оборачиваясь, – не уезжай!
– Ты прекрасно знал, что я уйду от тебя, как только завершится процесс.
– Но мне казалось, что после всего… Я полагал, ты рада, что меня оправдали…
– Я действительно этому рада, но теперь все позади. Все кончено.
– Но нельзя же так, – возразил он. – Может, еще все наладится. Мы должны попытаться…
Она покачала головой и, печально улыбнувшись, сказала:
– Слишком поздно. Да и незачем.
– Но ведь что-то нас связывало. Мы прожили вместе не один год…
– Не продолжай, Блейк. Все давным-давно умерло. – Ее удивили его смиренные и почти просительные интонации, но это уже ничего не меняло. – Я подожду месяц, пока уляжется шум, а потом обращусь к адвокату. Он свяжется с тобой, чтобы переговорить о разводе.
– Но я не желаю разводиться!
Даника пропустила это мимо ушей.
– Я найду способ устроить это как можно быстрее. Я хочу, чтобы до рождения ребенка все было оформлено.
– Но я не хочу развода!
– Блейк, этот ребенок не твой! – напомнила она.
– Я как-нибудь это переживу, – заверил он. – А вот развода – нет!
– У тебя нет выбора, опомнись!
– Нет есть! Я твой муж. А кроме того, неужели ты не понимаешь, как будет воспринят твой отъезд на другой день после суда?
– Все решат, что я устала и поехала отдохнуть в наш дом в Мэне.
– А развод? Как я это всем преподнесу?
– Ты скажешь, что наши отношения испортились в последнее время, что это все из-за судебного процесса.
– Чепуха! Какое это имеет отношение к процессу? Ты ведь уже давно все решила!
Даника нахмурилась.
– Ты прав. Я просила у тебя развода задолго до всех твоих неприятностей. Но теперь я не собираюсь ни о чем просить. Ты сам дашь мне развод. Без шума и проволочек, слышишь?
Глаза Блейка странно блеснули. Он удивленно смотрел на Данику.
– Откуда ты знаешь?
Итак, он сам напросился на то, чтобы она выложила ему все.
– Мне все известно о тебе и о Харлене, Блейк! Слишком долго тебе удавалось меня дурачить, но теперь я все знаю… – Не без некоторого удовлетворения она заметила, как кровь отхлынула от его лица. – Жаль, что ты сам мне обо всем не рассказал. Если бы ты это сделал, я бы, наверное, смогла тебя понять. А так ты меня просто использовал. Даже когда знал, что на карту поставлено мое счастье, мое доброе имя. Больше тебе этого не удастся, Блейк! Я молчала, пока шел процесс, но теперь тебе не удержать меня. Вот и все.
– Это тебе рассказал Мэгнуссон? – процедил Блейк сквозь зубы. – Откуда ты это узнала?
– Достаточно того, что я это знаю.
– Но с этим покончено, Даника, – проговорил Блейк, и его голос дрогнул. – Причем задолго до того, как его убили…
– Но у тебя были и другие. И будут еще… Я не хочу разделять с тобой твою жизнь, а меня ждет моя собственная.
Блейк посмотрел на дверь, а затем перевел взгляд на Данику.
– А что, если я не дам тебе уйти?
– Я не стану молчать. Не думаю, что тебе нужен еще один процесс, особенно если учесть, какого рода факты придется придать огласке.
Он пристально посмотрел на нее, а затем, ссутулившись, отвернулся к окну. Он признавал себя побежденным. Больше говорить было не о чем. Даника повесила на плечо сумку и подняла чемодан.
– Остальные вещи упакует Тельма и пришлет их позже. Завтра в Бостоне я должна показаться врачу, а затем уеду в Мэн. Надеюсь, у тебя сегодня все будет в порядке… – мягко добавила она. – Так или иначе я узнаю о результатах твоей беседы с президентом. Прощай, Блейк.
Последний раз она посмотрела на мужчину, который почти одиннадцать лет считался ее мужем. Странно, но она не чувствовала к нему ни ненависти, ни презрения. Лишь сожаление.
Кивнув головой, она направилась к выходу. Позади остался огромный кусок жизни. И не самый счастливый.
Уже в машине Даника перевела дух. Пора в путь. Домой.
Даника застала отца на рабочем месте. Он принял ее сразу же.
Уильям Маршалл сидел за громадным дубовым столом, на котором грудились кипы документов. Секретарь доложил о приходе дочери. Сенатор поднялся ей навстречу.
– Ну вот, девочка, ты победила, – широко улыбнулся он. – Ты и Блейк, вы оба победили.
– Да, мы победили, папа, – спокойно подтвердила она.
Сенатор прикрыл дверь и направился к креслу.
– Присаживайся, Даника. В твоем положении нужно беречь себя, а тебе, бедняжке, несладко пришлось. – Он скользнул взглядом по ее фигуре.
Словно защищаясь от его взгляда, Даника невольно прикрыла живот руками.
– Я ненадолго. Я за рулем, и мне сегодня предстоит неблизкий путь.
Сенатор удивленно поднял брови.
– Ты за рулем? Куда это ты собралась?
– Я еду домой.
– Домой? – Он поднялся, и его взгляд потемнел. – Твой дом здесь. Я думал, ты это уже успела понять.
– Мой дом в Мэне. Там, где Майкл.
Сенатор не сразу ответил ей.
– Там, где Майкл? Ты что, с ума сошла? Твое место рядом с Блейком. Ты была рядом с ним во время всего процесса, а теперь вы должны постараться залатать свой брак, несмотря ни на что. Как бы там ни было, у Блейка здесь большое будущее. Не говоря уже о том, что ты носишь его ребенка!
Даника покусала нижнюю губу, а потом сказала:
– Нет, папа, это не его ребенок.
Отец снова бросил взгляд на ее живот, а затем посмотрел ей в глаза.
– Что за черт, о чем ты толкуешь?
– Неужели ты не понимаешь? Разве я могу носить ребенка от Блейка, если я люблю только Майкла?
– Так это его ребенок?
Она кивнула.
– Я убью этого подонка! – вырвалось у сенатора.
– Нет, отец. Он любит меня и любит ребенка. И мы вместе будем очень счастливы. Ты должен быть ему признателен за это. Кроме того, я твоя дочь и ношу твоего внука.
– Я думал, отец ребенка Блейк! А он знает?
– Кто – Блейк? Ну конечно, он все знал.
– И он это терпел?
– А почему бы и нет. Это его вполне устраивало.
– А почему вы ничего не говорили мне?
– Тогда это тебя не касалось… Но теперь я ставлю тебя об этом в известность, потому что ухожу от Блейка. Нас с Блейком ничего не связывает. Ничего!
– Он не позволит тебе уйти. Ты ему нужна.
– Нет, он позволил мне уйти. Мы уже обо всем договорились.
Уильям Маршалл прошагал в другой конец комнаты, а потом круто обернулся. Под его тяжелым взглядом у Даники заколотилось сердце. Она надеялась, что на этот раз ей удастся его убедить, но, кажется, она ошибалась.
– Ты набитая дура, Даника! Блейк – очень влиятельный и богатый человек. В один прекрасный день он сотрет Бьюкенена в порошок. Он не простит тебе развода. Вот тогда ты пожалеешь!
Похоже, ничего другого и не могло прийти ему на ум.
– Тут ты ошибаешься, – осторожно заметила Даника. – Ты не знаешь всей правды.
– Ну что ж, просвети меня! – пророкотал сенатор, меряя кабинет размашистыми шагами. – Если ты у нас такая умная, давай расскажи мне, дураку, обо всем! Только не неси чепуху насчет любви и тому подобного. Это дамские фантазии, и ни к чему хорошему они тебя не приведут!
– Это мы еще посмотрим, – яростно откликнулась Даника.
– Тут и смотреть нечего, девочка. В теннисе ты тоже сначала добилась успеха, а потом пошла на попятную. Да что с тобой такое? Неужели ты и в тридцать лет не успела набраться ума-разума?
– Успела, – успокоила отца Даника. Ее глаза возмущенно сверкали. – Во-первых, я поняла, что у нас с тобой слишком разные представления об успехе, а во-вторых, что сама способна сделать выбор, независимо оттого, что у кого-то может быть на этот счет другое мнение.